— Ладно, так и сделаем, — согласился волк.

Лиса сказала:

— Ты старше и почтеннее, тебе начинать.

— Ладно, начну первым, — согласился волк и на этот раз, разбежался хорошенько и бросился головой на камень. Стукнулся головой о камень, рухнул на дно ямы и сдох.

Теперь лиса осталась одна и она тотчас приступила к мёртвому волку. Бережливо и скупо ела она его опять семь дней и семь ночей. А на восьмой день всё та же беда: голод стал мучить.

Сидела-сидела лиса на костях зайца, медведя и волка, сидела и думала свои грустные и печальные думы. Вдруг посмотрела она наверх и видит: по краю ямы прыгает скворец.

Лиса крикнула злым голосом:

— Скворец, скворец, вытащи меня из ямы. А не то съем твоих птенцов всех до последнего!

— Не ешь! Будь доброй, не ешь моих птенцов! — попросил скворец.

— Съем! Если не поможешь мне выбраться, непременно съем!

— А как же я могу тебе помочь?

— Ну и глупый же ты! Это ведь совсем нетрудно — тащи ветки, бросай сюда сучки!

Скворец притащил веток, накидал сучков. Носил день, носил второй, кидал третий, кидал четвёртый. На седьмой день яма была наполнена сучками и ветками, и лиса вылезла.

Едва лиса вылезла из ямы, как опять погрозила скворцу, сказав:

— Скворец, скворец, добудь мне еды. Не то я твоих птенцов съем!

— Где ж я возьму тебе еды? — жалобно сказал скворец.

Лиса научила его:

— Видишь, там идёт мать с маленьким сыном на крестины, в руке миска с яичной кашей. Подлети к ней и покружись над головой мальчика, будто хочешь ему глаза выклевать. Когда мать будет переходить канаву, чтоб сломать в кустах прут, я окажусь тут как тут.

Скворец подлетел к матери с сыном, начал кружить над головой мальчика, будто собираясь ему глаза выклевать. Мать поставила миску на землю и пошла за канаву прут в кустах выламывать. А лиса тотчас съела яичную кашу и миску дочиста вылизала.

— Скворец, скворец, дай мне теперь попить — яичница была солёная, у меня от неё жажда. Не то я твоих птенцов съем! — воскликнула лиса.

— Где я тебе достану попить? — жалобно сказал скворец.

Лиса его научила:

— Видишь, там мужик в соседнюю деревню на свадьбу едет, на телеге бочка с пивом. Полети к нему навстречу, начни порхать вокруг затычки. Мужик замахнётся на тебя кнутовищем, а ты увернись — удар придётся по затычке, и она вылетит вон. Потечёт пиво и, когда мужик уйдёт затычку разыскивать, я уж буду тут как тут — попью пива.

Скворец подлетел к мужику, начал порхать вокруг затычки и мужик замахнулся на него кнутовищем. Скворец увернулся, удар пришёлся по затычке и выбил её вон. Пиво начало вытекать, мужик спрыгнул с телеги и пошёл затычку отыскивать. А лиса напилась вволю.

Опьянела тут лиса, заплясала и запела. Наконец надоело ей это всё и она крикнула:

— Скворец, скворец, мне хочется посмеяться. Если не рассмешишь меня, загрызу твоих птенцов всех до последнего.

— Как же мне тебя рассмешить? — жалобно спросил скворец.

Лиса научила его:

— Видишь, там на хуторе отец с сыном зерно молотят. Подлети к ним, начни кружиться вокруг головы отца. Сын захочет поймать тебя и хватит отца за уши. Отец с сыном поссорятся, а уж я посмеюсь на славу.

Скворец полетел на хутор, где отец с сыном зерно молотили, начал порхать вокруг головы отца. Сын хотел его поймать, хватил отца по уху. Из-за этого между отцом и сыном поднялась отчаянная ссора, и пьяная лиса так хохотала, что у неё челюсти заболели.

Немного погодя лиса крикнула:

— Скворец, скворец, теперь я хочу побегать и попрыгать. Найди мне случай побегать и попрыгать! Если не найдёшь, загрызу твоих птенцов всех до последнего.

— Как же мне найти? — жалобно спросил скворец.

Лиса научила его:

— Видишь, в том доме живёт старый охотник, у него свора проворных собак. Я буду ждать у забора, а ты влети во двор, постучи клювом в окно и крикни: «Спускайте борзых, спускайте борзых — лиса хочет к курам наведаться!» Вот тогда я смогу побегать и попрыгать, сколько моей душеньке угодно.

Скворец подлетел к окну старого охотника, постучал клювом в стекло и крикнул:

— Спускайте борзых, спускайте борзых — лиса хочет к курам наведаться!

Выскочил охотник из дома, спустил борзых. Лисица пустилась во весь дух, гончие — следом; она, как ветер, промчалась через поля, через лес, добралась до своей норы. Посмеялась-посмеялась, села на корточки и спросила у ног:

— Ну, ноги, что вы для моего спасения сделали?

Ноги ответили:

— Бежали, бежали, чтобы тебя не поймали.

— Ну, глаза, что вы для моего спасения сделали? — спросила лиса у глаз.

— Смотрели, смотрели, чтоб ты носом о дерево не стукнулась, — ответили глаза.

— А ты, нос, что для моего спасения сделал?

— Разнюхивал, разнюхивал, чтоб ты свою нору побыстрей отыскала.

— А вы, уши, что для моего спасения сделали?

— Слушали, слушали, чтобы беда незаметно не подобралась.

— Ну, а ты, хвост, что для моего спасения сделал?

— Цеплялся за кусты, цеплялся за деревья, чтоб ты споткнулась и растянулась.

— Ах, вот что ты делал для моего спасения! Эй, борзая, съешь хвост!

Рассердилась лиса и высунула хвост из пещеры.

А у входа в пещеру ждала борзая. Вцепилась она сразу в хвост и съела его. Съела хвост, а вместе с хвостом нечаянно и самоё лису съела.

ЗИМНИЕ КВАРТИРЫ ВОЛКА И ЗАЙЦА

Когда забушевали зимние бури, волк и заяц решили построить себе дома. Волк построил себе дом из льда, заяц — из мха. Квартиры обоих друзей были почти рядом, и всю зиму они ходили друг к другу в гости — подымить трубками и поговорить вволю о том, о сём.

Наконец зима стала подходить к концу, приближалась весна. Первые же дожди растопили ледяной дом волка сверху донизу. Таким образом, волк довольно рано очутился без крова.

Волку стало холодно: шерсть промокла насквозь, шкура промокла насквозь, даже кости промокли насквозь, и он начал стучать зубами. И пошёл тогда бедняга, совсем отчаявшись, к заячьей хижине из мха, робко ступил на порог и молвил:

— Ой-ой-ой, дует холодный северный ветер. Видишь, как меня согнуло и скрючило. Пусти меня к себе жить.

— Заходи, заходи, дружок — куда ж тебе деваться со своей бедой, — ласково сказал заяц.

Волк тотчас вскочил на печь, растянулся там и заорал вдруг совсем иным голосом:

— А теперь, лодырь, не зевай и смотри, чтоб печка была тёплая. Попробуй только упустить жар! Вот увидишь — слезу и сверну тебе шею.

Подобные речи старого доброго соседа не на шутку испугали зайца. Но в те времена он не был ещё трусишкой. Он рассердился, топнул ногой и крикнул волку, чтобы тот уходил своей дорогой.

Бывшие добрые друзья крепко поспорили, и волк сказал, что, когда выспится, то наведёт в доме строгий порядок. После этого он захрапел — одно ухо торчком, другое опущено. Тем временем заяц потихоньку вышел и побежал в деревню за помощью. Вскоре он вернулся с собакой, кошкой и петухом.

Кошка с собакой разбудили волка и велели ему убираться своей дорогой. Волк подмигнул им с печки одним глазом и проворчал, повёртываясь на другой бок:

— Еды и так должно было хватить на сегодня, а теперь, пожалуй, на завтра и послезавтра хватит.

И вновь принялся храпеть.

Тут, задрав шпоры, в дом вошёл петух. Он остановился на пороге, наклонил голову набок, крикнул:

— Где волк? Где волк?

— Я тут. Чего ты от меня хочешь? — спросил с лежанки злой постоялец.

— Ку-ка-ре-ку! Одного вчера съел, второго сейчас съем, скоро и для третьего место найдётся! — ещё громче закричал петух.

Услышав это, волк соскочил с печи и удрал. Помчался к лесу во все лопатки, даже не оглянулся ни разу. И вырыл себе убежище от дождя, ветра и страшного петуха под корнями упавшей ели.

А заяц снова стал полным хозяином в своем домике из мха и жил там долго, до глубокой старости.

ВОЛК И ОЛЕНЬ

Олень гулял по лесу и вдруг слышит — кто-то зовёт на помощь. Пошёл он на голос, видит: ветер опрокинул большую ель, верхушка ели на волка упала. И волк лежит, вытянувшись, под елью, не может никак выбраться, воет жалобным голосом.