«Все. Пора, Оленька, спать», - так бы, наверное, сейчас сказала мне мама. Ну что ж. Спать, так спать. Завтра воскресенье. Договорилась с девчатами поехать на пляж к Зеленому мысу.

2 июня. Да, теперь все ясно. В Приморск он не вернется. Кто же будет назначен на его место главным инженером объединения?

Хватит. Пора выкинуть из головы эту дурь.

3 июня. Никогда себе не прощу вчерашнего! Зачем я только пошла в театр? Когда Саша Родионов провожал меня домой; нам встретился А. П. Он вернулся и шел, должно быть, с Московского вокзала. Я так растерялась, что не ответила на его приветствие.

Ох, как гадко на душе!

А может быть, это и лучше. Пусть думает, что хочет. Ему, не имеющему ко мне особых чувств, наверное, неприятно было бы узнать, что он для меня значит больше, чем все другие на свете. Еще, чего доброго, ой стал бы жалеть меня. Нет! Уж лучше пусть ничего не знает.

Он теперь главный инженер вновь организованного особого треста - «Морская нефть». Вот оно, правительственное задание, - добывать нефть из-под морских глубин. Интересно, как они решат эту задачу? Но я верю, что А. П. справится. И я желаю ему полного успеха.

Позвоню ему завтра, попрошу зайти в лабораторию посмотреть микрохолодильники. А то вдруг мы сделали что-нибудь не так. Подведем Гасан-Нури и сами опозоримся. Нет! Сама звонить не буду, попрошу Таню.

5 июня. Слушала «Пиковую даму». И не одна. С Таней и Зарубиным. Это он купил билеты. Чудак! Должно быть, стеснялся пригласить одну Таню. Купил три билета и Таню пригласил через меня. Сегодня он не казался мальчишкой, надевшим не по размеру большой костюм. Оказывается, в этом «виновата» Таня. Это она успела уже заставить его приобрести костюм по росту и нормальную сорочку. И молодец! Ее стараниями он превратился в элегантного молодого человека. И стал гораздо солидней. Но с ней определенно что-то творится. Сегодня она не щебетала, как обычно. Должно быть, он ей очень нравится. Я рада за нее. Он и правда симпатичный. Великолепно знает русскую и западную литературу. А как интересно он рассказывал о Бальзаке… Счастливые!

6 июня. Сегодня поссорилась с А. П. Глупо, но поссорилась. Недели две тому назад я заказала на заводе пять колонок для разгонки нефти. Утром мне позвонили с завода и сообщили, что три колонки готовы, а остальные завод изготовит поздней, так как у него есть более срочные заказы. Я проехала на завод. Зашла к главному инженеру Штанько, у которого в это время сидел А. П. Должно быть, вид у меня был не особенно дружелюбный, так как не успела я закрыть за собой дверь, как Штанько меня спрашивает:

- Что случилось?

А я ему:

- На каком основании вы вернули мне заказ на две колонки?!

- Основание, - говорит он, - простое: имеются более срочные и более важные заказы треста «Мор-нефть», а вам придется обойтись пока тремя колонками.

- Ив самом деле, Ольга Петровна, - вмешался в разговор А. П., - вы вполне обойдетесь тремя колонками, ведь вы еще можете работать на старых.

- А почему это вы решаете за меня, могу я обойтись или нет? - ответила я резко, сама не зная зачем.

- Я не за вас решаю, а знаю состояние вашей лаборатории, - ответил мне спокойно А. П. и продолжал: - А нам нужно срочно укомплектовать аппаратурой наши отряды морской разведки. И мне кажется, вы зря волнуетесь, Ольга Петровна.

Это его спокойствие окончательно вывело меня из равновесия. Вместо того чтобы действительно успокоиться и уйти, я еще больше раскипятилась и стала говорить еще более резко, а под конец сказала ему страшную глупость:

- Вашей морской нефтью еще и не пахнет, а мне надо исследовать реальную нефть!

- Ею никогда и не будет пахнуть, если все будут помогать нам так, как вы, Ольга Петровна, - и в голосе А. П. появились какие-то новые, металлические нотки, которых я никогда раньше не замечала.

Тут поняла я, какую глупость сказала. Ох, и дура же я!

И если бы А. П. был один, я бы, не задумываясь, извинилась, но глупая гордость помешала мне это сделать при Штанько, и я выбежала из его кабинета, не сказав больше ни слова.

И чего я упрямилась? А. П. тысячу раз прав. Мы можем еще работать на старых колонках.

Какая я все-таки в сравнении с ним плохая! Когда Таня Березина попросила его проверить холодильники, он немедленно приехал и возился с ними почти три часа. По его предложению мы изменили соединения в электроаппаратуре, повысили вольтаж, и микрохолодильники стали работать лучше, теплопоглощение увеличилось вдвое. Теперь я в них уверена. И вот там я ему отплатила! А ведь сейчас ему, должно быть, очень трудно. Надежда Ивановна говорила мне, что он спит всего по три-четыре часа в сутки. Завтра же пойду к нему и извинюсь за все, за все!

8 июня. Так мне и надо! Я не спала всю ночь. Наделала глупостей, а теперь мучаюсь. Вчера хотела пойти в «Морнефть» и извиниться перед ним, но не решилась.

А сегодня я его встретила. Мы шли с Таней по улице и почти столкнулись с ним. Я так растерялась, что не могла сказать ни слова. А. П. разговаривал и шутил с Таней так, словно меня и не было рядом. Хороша бы я была, если бы полезла к нему со своими извинениями. Да и к чему извиняться? Надо же иметь и свою гордость.

9 июня. Сегодня встретила Родионова. И он опять объяснялся в любви. А объясняться в любви у него, очевидно, вошло в привычку. Тане Березиной он объяснялся, Гале Федоровой - тоже, Любе Фроловой, Ане Крутиковой… Мне окончательно стало ясно, какой он опустошенный человек. А ведь я его раньше считала неплохим. Как можно ошибаться в человеке! Почему он такой? У него, кажется, нет друзей среди мужчин, кроме этого противного подхалима Белоцерковского. Но больше всего он ненавидит (да, именно ненавидит) А. П. Ненавидит за его талант, за его порядочность и, возможно, еще кое за что.

Он завидует любому чужому успеху, радуется любой чужой неудаче. Взять хотя бы сегодняшний случай. К нам пришел Зарубин. И как ему, бедному, не повезло! Его окатило масляным дестиллатом. Костюм, кажется, пропал. Но не это его расстроило. Когда он пытался отскочить в сторону, то споткнулся и уронил свою полевую сумку в приямок с кислым гудроном. В сумке были какие-то его рукописи и блокноты с записями. И вот Родионов, узнав от кого-то об этой нелепой истории, с каким-то злорадным смакованием пересказал ее мне.

Зато какое доброе сердце у Тани Березиной, оказавшейся в некотором роде виновницей несчастья Зарубина. В первый момент она весело расхохоталась. Но когда до глубины огорченный Зарубин попытался вытащить из сумки потемневшие бумаги, она подбежала к нему и какой-то тряпкой схватила сумку.

- Что вы делаете! - с тревогой крикнула она. - Сожжете руки.

Долго потом возилась Таня с пострадавшими бумагами и почти все спасла. Вечером, сияющая и довольная, она вручила смущенному Зарубину его рукописи и блокноты. Он все благодарил ее и стоял перед ней красный, не зная, куда девать свои длинные руки. И удивительно! Таня на этот раз не рассмеялась, как обычно, не начала подтрунивать над ним и, кажется, тоже чуть-чуть покраснела.

10 июня. Закончили сборку сорока аппаратов. Через неделю повезем их испытывать на промысел Белые камни.

12 июня. Какое в этом году жаркое лето! Девчата в обеденный перерыв бегают в купальню. Надо будет что-то предпринять, чтобы снизить температуру в помещениях. А что, если в каждой лаборатории установить по микрохолодильнику? Нет, этого еще нельзя сделать, могут быть неприятные последствия. Надо сначала проверить наш способ защиты. А пока можно будет охладить помещения по методу А. П. Попрошу Ашурбека заняться этим делом.

13 июня. Звонил Штанько, сообщил, что две последние колонки готовы. Он сказал: «Скажите за них спасибо А. П.: он в ущерб своим заказам настоял на изготовлении для вас этих колонок».

Еще одна приятная новость: наша лаборатория передана тресту «Морнефть».

Я чаще буду видеть А. П. Впрочем, не знаю, хорошо ли это. Встречи с ним и приятны и мучительны. Со мною он так сдержан и холоден!