Алексей Петрович крепче стиснул баранку руля, - от слов Ольги что-то приятное заполнило его грудь. Ольга заметила, как сквозь густой загар на его щеках выступил заметный румянец.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В просторном светлом кабинете директора промысла Белые камни собрались члены комиссии по испытанию атомных микрохолодильников. На председательском месте, за директорским столом, - Воронин. Члены комиссии расположились за длинным столом, составлявшим вместе с директорским букву «Т». Павел Зарубин, приехавший в Белые камни на испытание микрохолодильников, слушая геолога промысла Козлова, торопливо записывал что-то в блокнот.
- Что же это нет Трофимова и Кирилловой? - громко сказал кто-то.
Воронин посмотрел на часы:
- Да пора бы уж.
В это время за окном послышался приглушенный шум мотора и шуршание шин по асфальту; дважды хлопнули дверцы машины, и через полминуты в комнату вошли Ольга и Трофимов.
- Ну вот, вся комиссия в сборе, можно начинать, - обрадованно приветствовал появление их директор промысла Гасан-Нури.
Воронин постучал карандашом по столу:
- Ну что ж, начинать так начинать. Возражений нет?
- Надо бы пригласить мастеров и операторов, - сказала Кириллова.
- Правильно, Ольга Петровна, - поддержал Гасан-Нури.
- Тогда немного обождем. - И, обратившись к Гасан-Нури, Воронин добавил:-Дайте команду.
Вскоре просторная комната наполнилась людьми: пришли мастера, операторы.
- Ну вот что, товарищи. - Воронин обвел взглядом присутствующих. - Сегодня мы начинаем испытание микрохолодильников - изобретение наших, советских, инженеров и ученых. Двое из них - Ольга Петровна Кириллова и Алексей Петрович Трофимов - здесь присутствуют. С помощью этих холодильников мы должны оградить нефтеносные горизонты от верхних и нижних пластовых вод.
Воронин предоставил слово Трофимову.
- Вы знаете, - начал Трофимов, - что за последние годы мы коренным образом изменили методы эксплуатации нефтяных месторождений и технологию добычи нефти. Советские ученые создали новую отрасль науки - физику нефтяного пласта. На основе достижений этой науки мы возродили многие старые, заброшенные промыслы, возвратили им молодость, широко применили нагнетание газа в нефтяные пласты, законтурное заводнение и другие методы воздействия на подземные режимы. Сейчас перед нами встала практическая задача - извлекать из недр земли не двадцать, не тридцать и даже не пятьдесят процентов, а всю нефть. Мне сейчас становится смешно, когда я вспоминаю разговоры, которые можно было слышать несколько лет тому назад о том, что Приморским промыслам скоро конец, что оставшуюся в недрах нефть взять уже нельзя. А ведь в этих «истощенных» недрах еще более миллиарда тонн «черного золота». И мы его, этот миллиард, должны добыть. Настоящая эксплуатация промыслов только началась.
Трофимов замолчал. Все напряженно ждали, что он скажет дальше.
- Однако на пути к этому миллиарду у нас еще много препятствий. Вы знаете, что промыслы Приморска довольно старые. Часть скважин пробурена здесь еще в дореволюционное время ударным способом. Эти скважины - наш бич. Через них верхние воды проникают в нефтеносные пласты беспрепятственно, как ветер через открытые ворота. Мешают они и созданию в пластах нужных нам режимов, не разрешают применить законтурное заводнение и другие методы восстановления пластовой энергии. Мы нагнетаем воду за нефтяной контур, а она поднимается по этим скважинам вверх, в водоносные горизонты, а затем, по другим скважинам, вновь опускается, но уже не за контур, а где-нибудь в центре нефтяной залежи.
Мы остановим эти подземные реки, поставив на их пути при помощи новых микрохолодильников ледяные перемычки. - Рука Трофимова взлетела вверх и, рассекая ребром ладони воздух, опустилась на стол, как бы разрубив воображаемый водяной поток. - Созданный нами специальный холодильник основан на достижениях атомной физики. Практически количество тепла, которое он может поглотить, неограниченно, несмотря на то, что он сравнительно невелик по размерам.
С помощью этих холодильников мы надеемся изолировать нефтяные горизонты от водоносных, чтобы иметь возможность приступить к нагнетанию газа в нефтеносные пласты. Таким образом, мы восстановим в них прежнее давление и принудим вязкую, малоподвижную нефть растворить в себе газ. Она сделается опять подвижной, живой. Тогда напор воды, которую мы закачаем за нефтяной контур, зажмет нефть в тиски и будет гнать ее к эксплуатационным скважинам.
- Если опыт, который мы начинаем сегодня, удастся,- закончил Трофимов, - мы немедленно будем применять новый метод на всех других промыслах, где раньше не удавалось его осуществить. А сейчас начнем испытания.
Застучали передвигаемые стулья, комната наполнилась многоголосым шумом, люди устремились к выходу. Кириллова, волновавшаяся за микрохолодильники больше других, побежала к своим девушкам-лаборанткам, приехавшим еще утром, чтобы дать последние указания по зарядке аппаратов перед спуском в скважины.
Члены комиссии перешли в диспетчерскую. На щитах поблескивали многочисленные приборы. Сюда сходились нити управления всем промыслом. Трофимов остановился у щита, в который были вмонтированы регистраторы электротермометров, показывающие и записывающие температуру в скважинах-обводнительницах.
Вскоре дежурный диспетчер, сидевший у телефонов, доложил, что на пятой скважине спуск закончен.
- Разрешите дать ток? - Диспетчер положил руку на рубильник.
Трофимов молча кивнул.
- Сорок третья готова! - сообщил диспетчер, включая второй рубильник.
- Восьмая и тридцать первая готовы! Двенадцатая! Сто девятая! - выкрикивал диспетчер.
Стрелки самопишущих электротермометров поползли влево. Микрохолодильники действовали.
В диспетчерскую вбежала запыхавшаяся Ольга. Щеки ее порозовели.
- Ой, я, кажется, опоздала!
Все, кто стоял у приборного щита, обернулись. Трофимов, встретившись взглядом с Ольгой, улыбнулся. Радостью просияло ее лицо.
Когда был замкнут последний рубильник, Воронин посмотрел на часы.
- Пятьдесят одна минута вместо полутора часов по графику! - сказал он. - Молодцы подземники!
Прошел еще час. Члены комиссии ушли обедать. Только Ольга ни на минуту не отходила от приборного щита. Ей все казалось, что температура в аппаратах падает слишком медленно. Она то и дело подходила к щиту, постукивала пальцем по плоским стеклам, за которыми белели медленно двигавшиеся клетчатые ленты регистраторов температуры. А когда первый прибор показал 50 градусов ниже нуля, Ольга сверила время со своими расчетами. Все в порядке - расчеты верны. Успокоившись, она открыла сумочку и вынула зеркало. «Боже мой, на кого я похожа!» - подумала она, глядя на свои растрепавшиеся волосы. - «Так вот почему он так на меня посмотрел!»,-вспомнила Ольга улыбку Трофимова, которой он встретил ее у приборного щита. Легкий румянец выступил на ее щеках. Она еле успела привести себя в порядок, когда вернулись Трофимов и Воронин.
- Пора откачивать воду, - сказал Алексей Петрович, взглянув на электротермометры.
Диспетчер подошел к большому щиту, где были установлены регуляторы электропогружных насосов. Он начал переключать приборы на «малые обороты».
- Давай на максимальные, не бойся,- сказал Трофимов и добавил: - Передайте геофизикам, чтобы следили за водяными контурами. Обо всех изменениях пусть сообщают сюда.
Вошли Гасан-Нури и Зарубин.
- Ну куда же вы пропали? - говорил на ходу директор журналисту. - Ведь самое интересное здесь, а вы разгуливаете по промыслу.
- Я был у Громова, наблюдал работу его бригады.
- Да чудак вы человек, отсюда же лучше все видно. Здесь весь промысел. - Гасан-Нури начал объяснять журналисту значение каждого из многочисленных приборов. - Вот, например, этот, - директор указал на прибор, только что включенный диспетчером, - регулирует работу электропогружного насоса в четвертой скважине. Если вы пойдете к этой скважине, вы ничего не увидите. А здесь видно все. Вот эта стрелка показывает число оборотов. А вот эта - производительность. Видите, она стоит на цифре тридцать пять. Это значит-тридцать пять литров в секунду. Вы хотите знать, что откачивает насос? Пожалуйста. Вот еще две стрелки:» эта показывает процент воды, та - процент нефти.