- Нет! Я за него. Но Родионов, кажется, опять мутит воду. Зря мы его взяли.

- Мне кажется, он понял свою ошибку и сейчас работает хорошо.

- Какое там хорошо. Он разлагает отдел. От него за версту несет гнилью. Знаешь, что он мне вчера сказал? «Если, - говорит, - главный инженер захочет, то мы для Кирилловой и палубу «Океана» пойдем драить». Как это тебе нравится?

Трофимов промолчал. Только по побледневшему на левой щеке шраму можно было догадаться, как внутренне вскипел он при этих словах.

Байрамов продолжал:

- И по тому, что недобрым смешком часть инженеров поддержала его, можно думать, что подобные разговоры он ведет не впервые. А ты говоришь, хорошо работает!

- Ну что ж. Давай приказ о назначении Дубравина.

- А я думаю сначала поговорить с людьми.

На сообщение о предстоящем производственном собрании проектного отдела проектировщики реагировали по-разному. Одни его ждали с любопытством, как скучающий прохожий ждет уличного происшествия, другие - с желанием «покритиковать начальство», тех и других было немного; основная же масса серьезно готовилась к деловому обсуждению давно наболевших вопросов. Ни к одной из этих групп не принадлежал

Родионов. Но он также возлагал на собрание определенные надежды, рассчитывая извлечь из него выгоды для себя.

Как только Родионов узнал о собрании, он прежде всего приступил к «обработке» своей «скелетной» группы.

- Слышали? - сказал он, войдя в комнату. - Завтра производственное собрание. Не поздоровится нашему Ивану Ивановичу. И Трофимову следовало бы показать, чего он стоит.

- Не усидеть, пожалуй, Комолову на своем месте после завтрашнего собрания, - сказал Осипов.

- А это будет зависеть от вас, - прищуренными глазами Родионов осмотрел свою группу.

- А чего стесняться? - сказал кто-то. - Что правда, то правда. Об этом и надо сказать. Ведь всем ясно, что Комолов не может руководить отделом.

- Человек он хороший и специалист знающий. Только очень мягкий характером.

- Не мягкий, а мягкотелый, - вставил Родионов.

- Поэтому-то он и держится так долго, что не мешает другим, - сказал Осипов, понимая, куда гнет Родионов.

- А может быть, не стоит завтра поднимать этот вопрос? - схитрил Родионов, чувствуя настроение товарищей. - Еще не известно, кого поставят на его место, а мужик он хороший, работать не мешает.

- Как это не стоит, Александр Емельянович? - попался на хитрость Родионова Осипов.

- Да очень просто. Поставят над нами человека, который и нефти-то не нюхал, тогда узнаешь.

- А что, у нас нефтяников мало?

- Конечно, найдутся.

- Да вот хотя бы вы, Александр Емельянович.

- Верно!

- Ну что вы, товарищи! Какой я начальник! - ответил Родионов, пытаясь скрыть довольную улыбку. - Обо мне и речи быть не может.

- Да почему?

- Да хотя бы потому… Ну, да вы сами знаете, как ко мне относится Трофимов.

- Ерунда!

- Не будем об этом сегодня говорить, давайте работать, - сказал Родионов, довольный разговором, на который ему удалось вызвать товарищей.

До конца дня он «случайно» побывал и в других группах.

Когда Байрамов, Трофимов и Комолов заняли свои места в президиуме, в зале заседаний наступила тишина.

Во втором ряду сидел подтянутый, выбритый, в белом морском кителе с погонами инженер-капитана первого ранга Виктор Дубравин. Люди его группы, пришедшие вместе с ним первыми, сидели главным образом в передних рядах. Родионов, пришедший несколько позже, сел в том же ряду, что и Дубравин, только на другой стороне прохода.

Байрамов постучал карандашом по графину. Открыв собрание, он зачитал собравшимся постановление правительства о конкурсе на лучший проект разработки морских месторождений.

- Перед нами, - сказал управляющий, - поставлен вопрос: будем мы участвовать в конкурсе или нет. Двух мнений, мне кажется, тут быть не может. Весь смысл существования проектного отдела в том и состоит, чтобы составить такой проект, отстоять его и реализовать. Но отстоять его мы сможем лишь в том случае, если он будет лучше других проектов.

- Есть ли у нас силы, - продолжал Байрамов, - чтобы поднять это большое дело? Есть, товарищи. Коллектив отдела доказал это при переводе морской разведки под воду. Благодаря этой работе мы сможем выполнить первую часть постановления правительства - закончить первый этап разведки и собрать необходимые данные для проектирования. А сейчас прошу, товарищи, высказаться.

Неожиданное начало собрания несколько озадачило людей. Уж так повелось, что люди привыкли на всяком собрании выслушивать вначале более или менее длинный доклад. А тут речь управляющего заняла всего несколько минут.

Наступила пауза. Никто не хотел начинать первым.

- Разрешите мне, - раздался, наконец, голос из задних рядов.

- Говори, товарищ Сабуров.

- Что ж, я скажу. Хороший у нас коллектив, сильный. С первым этапом своей работы мы справились хорошо. Стыдно нам будет, если мы, вложив столько труда в разведку морских месторождений, откажемся от решения главной задачи - от создания проекта морских промыслов. Но мы все понимаем, что это дело трудное. Нужно единое твердое руководство, и весь коллектив должен добиваться одной цели. А вот тут-то у нас сейчас не все в порядке. В последнее время мы не узнаем Ивана Ивановича. Пусть товарищ Комолов не обижается, если я ему прямо скажу: куда девалась его прежняя уверенность в работе?..

- Алексей Петрович, мало вы требуете с Ивана Ивановича, а больше сами его подменяете, - сказал инженер Соболев, выступивший вслед за Сабуровым.

«Стар, должно быть, стал и не гожусь в руководители. Сколько недостатков в работе отдела, а я каждый день на них смотрел и не замечал», - думал Комолов, слушая выступающих.

Собрание продолжалось уже второй час, когда инженер Осипов из «скелетной» группы выступил с резкими нападками на Алексея Петровича за то, что тот отвлекает инженеров отдела от их важных дел посторонними заданиями. В подтверждение сказанного он привел факт с проверкой математических расчетов для экспедиции Кирилловой.

- А в отношении Ивана Ивановича я прямо скажу, - добавил Осипов: - не может он быть руководителем отдела из-за своей мягкотелости. Нужен более энергичный человек, инженер-нефтяник. - Осипов сделал ударение на последнем слове и посмотрел в сторону Родионова. Тот решил, что для его выступления наступил самый подходящий момент.

- Почему мы плохо работаем, - начал Родионов, хотя никто о плохой работе отдела до него не говорил. - Тут уже правильно говорили, что нет нужного порядка в отделе, нет помощи. Иван Иванович - хороший человек и специалист неплохой, но он не видит помощи сверху. Вместо этой помощи нам только мешают работать. Али Гасанович правильно говорил, что мы не должны надеяться на кого-нибудь. Сил у нас действительно достаточно, чтобы справиться с делом самим. Однако как эти силы используются? Плохо используются. По прямому назначению, кроме моей группы, никто не работает…

- Ишь ты! Весь мир на нем держится, - послышалась реплика из задних рядов.

Наступило веселое оживление. Родионов понял, что хватил через край.

- Я не вижу, что тут смешного, товарищи, - невозмутимо продолжал он, - вы меня не поняли. Я имел в виду весь комплекс работ по освоению морских промыслов…

Оживление усилилось.

- Тише, товарищи! - крикнул Байрамов.

Когда шум стих, Родионов продолжал, но менее уверенно:

- Все же я считаю неправильным, что нас отвлекают на другие дела. И нет уверенности, что завтра главный инженер в угоду кому-нибудь оторвет нас от нашей основной, непосредственной работы.

«Ох и подлец же ты!» - подумал Байрамов, мысленно обращаясь к Родионову и скосив взгляд на Трофимова. На скуле Алексея Петровича играл бугристый желвак, а слегка прищуренные глаза смотрели презрительно.