— Ну, и балда же я, — хлопнул себя по лбу изобретатель.

Он позабыл и про завтрак, помчался за канистрой.

— Вот уж что верно так верно — балда, — вслед ему сказала Плова. — Опять запустит свою трещотку. Без нее шума мало.

Когда позавтракали. Щекот отозвал Ивоуна в сторону.

— Ты обещал писульку, — напомнил он.

Ивоун черкнул несколько слов и заклеил записку в конверт со штампом храма. Антиквар оценит и это.

— Где икона?

— В котомке. Я уже приготовил.

— Нужно и на ней расписаться. Антиквар знает мою руку. И вот еще что, — вспомнил он. — На моем счету в банке осталось кое-что, так, пустяки, сотни три — четыре…

— Ничего себе пустяки.

— Я напишу доверенность на твое имя.

— Разве тебе самому не понадобятся?

— Зачем они здесь?

— Ты совсем не веришь, что вас спасут?

— А ты? Зачем же тогда идешь на риск?

— Ты прав, — рассмеялся Щекот. — По-настоящему им давно уже никто не верит.

Возвратился Брил и выкатил из каморки свою коляску.

— Счастливый человек. — заметил Щекот. — Придумал себе игрушку и рад. Он толковал, будто ей цены нет.

Брил долго не мог завести мотор.

— Тяжеленная она, — продолжал Щекот. — Будь полегче, пошли бы с ним вдвоем. Без нее он не хочет. А с ней наверняка застрянешь. Не бросать же потом его одного.

У Брила, наконец, завелся мотор. На его треск отозвались органные трубы.

— Нужно запретить ему, — потребовала Плова. — Нельзя так истязать других. Мы и без него скоро все посходим с ума.

«Сегодня она произносит удивительно вещие слова», — подумалось Ивоуну.

Когда игрушечный автомобиль с блаженно улыбающимся Брилом делал второй круг, Сколт неожиданно преградил ему дорогу. Автомобильчик взвизгнул тормозами и, вихляя передними колесами, остановился, почти наехав на журналиста. Ивоун подумал: сейчас вспыхнет ссора, но на лице Брила светилась безмятежная детская улыбка.

— Ваша игрушка создает невыносимый шум, — сказала Дьела.

— Я больше не буду. — по-детски обещал изобретатель. — Мне хотелось убедиться, что он работает.

Неожиданно игрушкой заинтересовался пилот.

— На втором и четвертом такте странные выхлопы. Ничего подобного не слыхивал. — сказал он.

Похоже было, что он неплохо разбирается в свойствах двигателей, если способен на слух отличить подобные тонкости.

Брил начал что-то объяснять. Видно было, что разговор интересен обоим. Брил совершенно расцвел: Сидор был первым человеком, который всерьез отнесся к его изобретению. Они вдвоем покатили коляску вдоль прохода.

Некоторое время Ивоун раздумывал над тем, стоит ли ему подняться наверх вторично или же лучше дождаться следующего утра. Но впереди был долгий бессмысленный день и он отправился во второе путешествие по винтовой лестнице.

Поднявшись на первый ярус, он опять услыхал голос Пловы.

— Отвяжись!

На этот раз она была с Калием.

— Все, девочка, хватит. Порезвилась, поразвлекалась — и хватит, — недобро послил тот. — Я твоему хрычу выпотрошу кишки.

— Дурак. Да он же ни на что не способен.

— Зачем же он тебе понадобился?

— А у кого еще, кроме него, можно добыть чек на тридцать тысяч? Может быть, у тебя?

Калий присвистнул.

— Где чек? Давай чек.

— Какой чек? — простушкой прикинулась Плова. — Вырвало ветром и унесло. Я как увидела…

— Ломай комедию перед другими. Чек у тебя.

У них началась возня, вскрики. Несколько раз Плова взвизгнула от боли. Раздались шлепки по голому.

Ивоун хотел подать голос, вмешаться, разнять их, но вовремя сообразил, что их драка давно перешла в любовную игру.

Пришлось ему снова возвратиться назад.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Внизу он застал Сидора. Брила и С кол та оживленно беседующими.

— Да вы же попросту ни шиша не смыслите в технике, — наседал на иронично улыбающегося журналиста разгоряченный Сидор. — Это же величайшее изобретение века. И как чудовищно просто. Бензин нужен только на первые такты. От нагрева вода разлагается на кислород и водород… Вы журналист в не можете не знать, какое сейчас положение с нефтью — запасы совсем истощились. А тут обыкновенная вода.

— Может быть, и хорошо, что изобретение погибнет здесь. По крайней мере вола сохранится.

— Да воды на наш век хватит.

— На наш-то и нефти хватит.

— А почем- погибнет? Почему изобретение погибнет? — пристал к журналисту Брил.

— Да им стоит только сообщить, — подхватил Сидор. — Это же выход, черт побери! У тебя миллионы в кармане. Можешь купить хоть десяток вертолетов.

Сверху возвратились Плова и Калий. Они шли в обнимку, совсем примиренные. Глядя на них сейчас, никто бы, и не подумал, что еще недавно между ними была размолвка.

— Точно миллионы? — спросил Калий у летчика.

— Да этого только самый последний тупица может не понимать, — мгновенно взъерошился тот: насмешливый тон Калия задел его за живое. — О таком изобретении только мечтать можно было — заменить бензин водой.

— Благодаря этому парню, этому умнику, — Сидор по-приятельски похлопал Брила по плечу, — нас всех вытаскают отсюда без заминки.

— А станет ли он платить за всех?

Хотя этот практический вопрос задан был не Брилу, все теперь посмотрели на него. Один Сколт продолжал иронично улыбаться, похоже, он не разделял восторженности пилота.

Оказавшись в центре внимания, Брил растерялся.

— Ну, раскошелишься или зажмешься? — пристал к нему Калий. — Разменяешь свой миллион?

— Да где он, миллион-то?

— Здесь, — Калий похлопал изобретателя по пустым карманам.

— Твое изобретение — миллионы, — пояснил Сидор.

— Надо же, сразу два миллионера, — рассмеялась Плова, впервые с интересом приглядываясь к Брилу.

Вечером, когда затих грохот бомбёжки, все направились в подвал на переговоры. Щекот, который совсем уже приготовился пуститься в опасную дорогу, решил повременить. Как знать, вдруг да и выгорит удача. Может быть, наверху поверят Сидору.

Ивоун немного замешкался на лестнице. Когда он входил в каморку, где располагалась рация, переговоры уже начались.

— Не горячись, Сидор, — слышалось из динамика. — Мы тебя отлично понимаем… и сочувствуем. Только ты очень неудачно это придумал. Получается, что у вас там случайно оказалось самое наинужнейнее изобретение века. Переворот в технике и энергетике?

К подобному обороту дела Сидор не приготовился, он был уверен в успехе.

— Да вы что. не знаете меня? — горячился он, сопровождая слова отборной бранью.

— Знаем, — заверил голос из динамика. — и понимаем. Отлично все сознаем. Но лишних ста тысяч у нас ни у кого нет.

— Тут миллиарды!..

— Конечно, конечно. — откровенно уже издевался динамик — Один храм чего стоит.

— Тут сотни миллиардов — выход из кризиса! — горячился пилот. — Двигатель, работающий на воде. Расход бензина мизерный — только на первые такты для запуска.

— А потом на чистой воде? — с издевательским смехом спрашивал динамик. — Превосходно.

Сидор в ярости готов был разнести рацию. Его едва удержали.

— Ну, погодите, доберусь до вас, — пригрозил он.

Единственным утешением для Ивоуна после этого бурного дня было то, что Щекот пустился в опасный поход не один, а вместе с Сидором. Того и убеждать не потребовалось, он сам рвался наверх, чтобы «задать там жару». Они пытались уговорить и Брила. Сидор обещал помочь ему сконструировать вторую модель. Но, похоже, что Брила теперь удерживала здесь не только коляска.

Ивоуну опять не спалось. Он взобрался на первый ярус. Там было одно укромное место, где можно было отдохнуть, даже уснуть при желании. А утром, перед рассветом подняться наверх. Все же ему хотелось побыть немного наедине с изваянной мадонной, так похожей на Дьелу.

Светила луна. Сегодня она была какая-то ржавая и звезды тоже пробивались тускло, и свет их казался не обычным голубоватым, а тревожно-красным. Отчего так, Ивоун не знал. Он стоял возле каменных перил и вглядывался в темень. Невдалеке смутно громоздилась гора автомобильного лома. Где-то по ее склону сейчас могли карабкаться Щекот и Сидор. Мысленно Ивоун помолился за них.