Глеб пожал плечами и усмехнулся.

― Я очень рад, что она так не поступила.

― Не ты один, ― кивнула Мария Васильевна. ― Слава Богу, что я сегодня была не одна, а то пристрелила бы гада. Как же хорошо, что ты с нами живёшь.

Глеб вдруг смутился.

― Хотел сказать вам об этом завтра, когда Григорий Иванович будет дома. Я скоро уеду.

― На учения?

― Нет. Перевожусь поближе к Гале.

***

― Глебушка, смотри, осторожней в дороге, ― вытирая набегающие слёзы, напутствовала Мария Васильевна, ― люди стали бессердечные, злые, мошенников тьма-тьмущая развелось. Каждый так и норовит хорошего человека обидеть.

― Мать, ну, ты даёшь. Глеб сам, кого хочешь, может обидеть. И потом, он же к Галчонку едет, а ты ревёшь, будто на войну провожаешь.

― Я так рада, … так рада…

― Угу, ― язвительно хмыкнул Григорий Иванович, ― так «рада», что в слезах нас всех скоро утопишь. ― Ну, давай, держись там, ― мужчины обменялись крепким рукопожатием. ― За Галчонком, как следует, присмотри.

― Всё будет хорошо, ― пообещал Глеб. Он осторожно обнял Марию Васильевну за плечи и ласково погладил. У него самого стоял ком в горле, будто с мамой прощался. ― Вы тоже пообещайте мне, что не будете открывать двери не глядя, ― тихо сказал он, вызвав на губах доброй женщины мимолётную улыбку.

― Я тебе в дорогу бутерброды сделала и пирожков напекла, ― пробормотала она, ― ты покушай. ― Вдруг что-то вспомнив, испуганно заметалась, ― Ой, Гриша, где наши гостинцы?

― Да тут они, ― Григорий Иванович ткнул пальцем в довольно объёмную спортивную сумку. ― Вот заполошная.

― Глебушка, я там немного всяких вкусностей вам положила: варенья, помидорчиков, огурчиков, колбаски, курочку пожарила, фарша домашнего пару кило сунула, ну и так, по мелочи. Галочка ведь уехала второпях и не взяла почти ничего.

― По мелочи? Да от веса этой мелочи, самолёт может не взлететь.

― Типун тебе на язык, ― женщина сердито ткнула мужа кулачком. ― Вот, что ты городишь?

― Ничего. Ты тоже сообразила, как он жевать пирожки в самолёте будет? А из-за твоих помидорчиков ему за перевес, знаешь, сколько доплачивать придётся?

― Ничего не придётся, ― поспешно ответил мужчина, заметив тревогу в глазах женщины. Он бросил выразительный взгляд на будущего тестя. «Вот стервец», ― про себя восхитился Григорий Иванович, ― «смотри ж ты, от родного мужа тёщу уже защищает», ― и пришёл в отличное расположение духа.

― У меня к вам будет небольшая просьба. ― Глеб достал ключ и протянул Марии Васильевне. ― Это от моей квартиры. Если вам нетрудно, заглядывайте время от времени. Я хотел оставить другу, но…

― Конечно, мне не трудно, ― заверила его женщина. ― Не волнуйся.

― Спасибо, ― улыбнулся ей Глеб. ― Григорий Иванович, а вот это вам, ― он протянул документы и ключи от машины, ― доверенность в техпаспорт вложена.

― А как же ты? ― растерялся Григорий Иванович.

― Мне она пока ни к чему. Говорят, в Москве сплошные пробки.

Прозвучал музыкальный фрагмент и красивый, женский контральто пригласил пассажиров, вылетающих в Москву, на посадку. Глеб подхватил сумки и, махнув на прощанье, ушёл.

― Маш, ну что ты опять плачешь? ― тяжело вздохнул Григорий Иванович и прижал к себе расстроенную жену.

― Сначала Галочка… теперь Глеб, … ― всхлипывала она. ― Привязалась я к нему, как к родному. Теперь в доме будет совсем пусто.

***

― Мам, пап, тут такое дело…

― Галчонок не тяни кошку за хвост, ― сердито нахмурился Григорий Иванович. ― Что там у вас стряслось?

― Всё в порядке, … ― поспешно выпалила девушка, и нервно откинула волосы со лба. ― Мы не хотим больше ждать и подали заявление.

― Вот и молодцы, ― довольно заулыбался Григорий Иванович.

― Галочка, ― слегка растерялась Мария Васильевна, ― а, как же свадьба?

― Глеб сказал, что он готов выполнить любой мой каприз, лишь бы я согласилась. А я… Мам, пап, в моей жизни уже было белое платье, лимузин с кольцами на капоте и толпа совершенно незнакомых людей. Мне всё это не принесло счастья. Мы просто распишемся, а потом посидим в ресторане. А когда вернёмся домой, то напечём пирогов и пригласим родных и друзей.

― Раз вы так решили, ― развела руками Мария Васильевна, ― пусть так и будет.

Сквозь микрофон Королёвы услышали, как где-то в глубине квартиры хлопнула дверь.

― Глеб пришёл, ― просияла Галя и вскочила. ― Не отключайтесь, подождите немного, он точно захочет с вами поздороваться.

― Здравствуйте, ― перед экраном появился сияющий Глеб. ― Рад вас видеть.

― О, смотри мать, сияет, как начищенный чайник, ― весело хмыкнул Григорий Иванович.

― Мы тоже рады тебя видеть, ― ответила Мария Васильевна и озабоченно нахмурилась, разглядывая его лицо. ― Глебушка, по-моему, ты похудел и осунулся.

― Во глазастая тебе тёща досталась, ― восхищённо заметил Григорий Иванович и похлопал жену по плечу. ― Галчонок, ты, что мужа совсем не кормишь? Смотри, не доползёт до загса.

― Я, даже будучи при смерти приползу, ― заверил Твердохлебов.

― А вот это нам совсем ни к чему. Какой нашей дочке толк от полудохлого жениха.

― Прекратите этот странный разговор, ― нервно передёрнула плечами Галя.

Глеб притянул девушку к себе на колени и крепко обнял.

― Прости, мы просто шутим. ― Глеб повернулся к экрану. ― Со своей стороны заверяю, Галя меня отлично кормит. Работы сейчас много. Калории не успевают толком усваиваться. Мария Васильевна, Григорий Иванович, у меня тут проблема одна образовалась и без вашей помощи не знаю, что и делать.

― Рассказывай, ― буркнул Григорий Иванович, ― что мечешься вокруг да около, как телёнок на привязи.

― Мне сегодня отец позвонил прямо из поезда. Он решил устроить сюрприз ― без предупреждения приехать ко мне в гости. Вот только не знал, что я в Москве. Он завтра утром, вместе с моей мачехой, будет в нашем городе. Вы не могли бы их встретить.

― Конечно же, встретим, ― заверила Мария Васильевна. ― Заодно познакомимся. Отец, чего ты сидишь? Давай скорее собирайся. Надо сходить в магазин. У меня муки мало осталось, а надо успеть пироги замесить.

― Да погоди ты, со своими пирогами. Слушай, Глеб, а что они у тебя будут делать? Телевизор смотреть? Как ты смотришь на то, чтобы они у нас пожили. Мы пообщаемся, город покажем.

― Если это вас не стеснит.

― Ну, ты тоже скажешь. Диктуй, каким поездом и номер вагона.

Глеб продиктовал, и вдруг раздалась трель телефона. Глеб глянул на экран, нахмурился и, извившись, вышел, чтобы ответить.

― Галочка, вас-то, когда ждать? На Новый год или Рождество. Что ты качаешь головой?

― Прости, у нас не получится. Глеб скоро уезжает в командировку. ― Девушка на несколько мгновений прикрыла глаза, но родители успели заметить промелькнувший в них страх. Справившись с эмоциями, она продолжила:

― Мы же не гражданские, нам каникулы не положены. Иван Васильевич скоро заканчивает свои дела, и возвращается домой. Я с ним передам для вас подарки, ― голос девушки дрогнул.

― Что ж, дочка, ты там это, держись, ― тяжело вздохнул отец, ― раз не захотела жить с пентюхом, а выбрала воина. За подарки спасибо, но лучшим подарком для нас будет ваш приезд. Вы как с делами своими разберётесь, ― приезжайте. Будем ждать.

― Галочка, солнышко, мы все так скучаем. Мальчишки замучили всех вопросами, когда вернётся их тётя Галя.

Девушка придвинулась ближе к экрану и с глазами полными слёз тихо сказала:

― Я всех вас люблю и тоже очень скучаю.

Эпилог

В какую бы позу не поставила жизнь ― стой красиво!

Автор неизвестен

Первое время, после исчезновения Гали, генерал впал в буйство. Он начал пить и совершать разные глупости, отчаянно пытаясь выведать, куда она исчезла. Но все его попытки заканчивались ничем, наталкиваясь на глухую стену секретности. Наконец, Решетников не выдержал и пошёл к родителям Гали. Разразился страшный скандал. Отец девушки его даже на порог не пустил, пригрозив ружьём, но они наделали столько крику, что местным кумушкам хватило для пересудов на неделю. Совсем отчаявшись, генерал при помощи одного офицера, соблазнённого щедрыми посулами, сделал попытку влезть в личные дела сотрудников ОВРА.