Галя открыла коробочку и тихо ахнула. На тёмно-бардовой поверхности лежало маленькое изящное колечко. Тонкий золотой ободок венчала ажурная вязь лепестков, на которых, подобно бутону, сиял небольшой ярко-жёлтый бриллиант, в окружении крошечных, похожих на капли россы бриллиантиков.

— Нравиться? — спросил мужчина, затаив дыхание.

— Очень.

— Примерить не хочешь?

— А можно?

— Цыганочка, — с шутливой угрозой, проворчал Твердохлебов. — Вашу руку, мадам,… — мужчина взял тонкие пальчики, погладил их большим пальцем, — уверена?

— А ты?

Вместо ответа Глеб надел колечко, которое будто влитое село на пальчик. Майор несколько минут полюбовался, потом не удержался и прошёлся губами по нежной коже.

— Более чем. Идём.

Усадив Галю в машину, Глеб сел на место водителя и завёл мотор.

— У тебя симка от телефона осталась?

— Только она и осталась, — вздохнула девушка.

— Это поправимо, — Глеб открыл бардачок и достал аппарат. — Он не новый, но в рабочем состоянии.

— Майор Твердохлебов, вы меня сегодня пугаете. Кольцо, телефон… Стесняюсь спросить, чем вы ночью занимались?

Глеб хохотнул.

— Ну, у тебя и фантазии. Или ты думаешь, что после того, как я кого-то ограбил, заодно прихватил телефон?

— Меня волнует иное.

— Любопытно, излагай,… — усмехнулся майор и вырулил со стоянки.

— Надеюсь, ты не держишь колечки специально для таких случаев, потому что… — девушка не успела договорить, мужчина резко ударил по тормозам. Он всем корпусом повернулся к своей пассажирке.

— Ой, прости, ― испуганно прошептала она.

Лицо Твердохлебова окаменело, превратившись в прекрасную, но холодную маску ледяного принца. Глаза потемнели, став почти чёрными.

― Послушай меня, малышка, ― язвительно начал он. ― Я давно уже взрослый, здоровый мужчина, который обет целибата никогда не давал. Да, у меня было много женщин, но я всегда придерживался правил трёх «Не»: не обещай, не обманывай, не предавай. Я не собираюсь тебе что-то рассказывать, объяснять или оправдываться, если ты ждёшь от меня именно этого. Ты первая и единственная, кому я сделал предложение.

― Ага, ― кивнула Галя, начиная закипать от его тона, ― значит, можно не опасаться, что рано или поздно, на пороге возникнет твоя бывшая со словами «у тебя есть ребёнок».

Мужчина скрипнул зубами.

― Не имею привычки бездумно заводить детей, поэтому делаю всё от меня зависящее, чтобы не доставить подобных проблем моим партнёршам.

― Ну, конечно, товарищ майор, вы же ответственный мальчик.

― Не понимаю твоей иронии. Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть чистоплотным в отношениях с женщинами.

― В твоём понимании, может быть.

― Что ты хочешь этим сказать?

― Я хочу сказать, что твоё правило трёх «Не» звучит здорово, но найдётся очень немного женщин, которые встречаясь с таким интересным мужчиной, не стали бы надеяться на что-то большее. Исходя из этого, ты, так или иначе, всё равно нарушал хотя бы одно из твоих «не». Даже если твои дамы от тебя это скрывали, ты не мог быть настолько твердолобым, чтобы этого не понимать или хотя бы догадываться.

― Теперь вижу, почему ты работаешь в ОВРА, ― хмыкнул Глеб.

― Это к делу не относится. Выходит, ты закрывал глаза…

― Прекрати. Я встречался с взрослыми, самостоятельными женщинами, которых вполне устраивали отношения без обязательств. По крайней мере, никто из них мне претензий не предъявлял.

― Вслух, может быть. ― Галя понимала, что её занесло, но остановиться уже не могла. ― Лично мне, так сходу, в голову приходит только два типа женщин, которые могли быть согласны на подобные отношения.

Щека Твердохлебова дёрнулась. Галя попыталась незаметно отодвинуться. Ей показалось, что ещё секунда, и майор оторвёт ту самую голову, в которую приходят такие «светлые» мысли. Но вместо этого, от него вдруг повеяло таким холодом, что она невольно поёжилась. Губы мужчины презрительно искривились.

― Во-первых, шлюхами никогда не интересовался. Извините, брезглив. Во-вторых, если ты намекаешь на замужних, то эти женщины для меня не существуют, особенно те, что бегают на сторону. В моём понимании, они настоящие…

Галя будто с разбега врезалась в стену. У неё разом перехватило дыхание. Ярость огненным потоком заполнила её всю, без остатка. Не дослушав, она бросила телефон и выскочила из машины, даже не потрудившись захлопнуть за собой дверь. Девушка не видела, как мужчина от души врезал ладонью по приборной панели и выскочил следом. Уйти далеко, майор не позволил. Он быстро догнал её, развернул к себе лицом, и, сжав хрупкие плечи, слегка встряхнул.

― Я не хотел тебя обидеть или оскорбить.

― Настоящие ― кто?!

Девушка упёрлась руками в грудь Твердохлебова и оттолкнула.

― Кто?

― Предательницы. Послушай, я не собираюсь извиняться за своё прошлое, и было бы глупо, если бы я потребовал чего-то подобного от тебя. Я не спрашиваю…

― У меня никогда и никого не было, кроме мужа, ― губы девушки дрогнули, в глазах стремительно набухли горькие слёзы.

Твердохлебов тихо застонал и крепко прижал её к груди.

― Прости, ― мужчина погладил девушку по голове. ― Послушай, цыганочка, прежде чем ты скажешь своё окончательное «да», я хочу, что бы ты чётко понимала. Для меня нет ничего страшнее предательства. Я многое могу понять и простить, но есть вещи, через которые, я никогда не смогу переступить.

― Потребуешь клятвы?

― Кровью, ― рыкнул мужчина и рассмеялся. ― Нет, конечно. К чему эти глупости.

― А мне свои требования тоже можно озвучить? ― проворчала она.

― Даже изложить у нотариуса на десяти листах мелким шрифтом.

― Только на десяти? ― капризным голосом избалованной девочки спросила она.

Молодые люди рассмеялись.

― Глеб, что это было?

― Первая ссора.

― Всё у нас шиворот-навыворот,

― Почему?

― Нормальные люди букетно-конфетный период начинают с эйфории любви, а мы с ссоры.

― Зато, когда они уже начнут ссориться, у нас, этот самый период, будет в самом разгаре.

― Верю тебе на слово. Глеб,…

― М?

― Откуда кольцо?

― Кто бы мог подумать! Такая маленькая, а такая настырная, ― весело хмыкнул мужчина.

― Ты не ответил.

― Один мой хороший знакомый, хозяин ювелирного магазина. За ним был должок. Вот и пришлось ему, прямо посреди ночи, распахнуть передо мной свою сокровищницу. Цыганочка, пообещай мне, чтобы не случилось, как бы мы не ссорились, не уходи. Мы со всем разберёмся. Ругайся, кричи, топай ногами, только не убегай.

― Договорились.

― Вот и умница, ― довольно улыбнулся Твердохлебов и легонько чмокнул девушку в кончик носа. ― С первой ссорой тебя. Как отметим?

― Как насчёт горячего, сногсшибательного поцелуя?

― Ты определённо моя женщина, ― рассмеялся майор и выполнил требование.

Глава 66

Не допустит же Господь Бог — или фатум, — чтобы простой смертный предугадал Его решение... Ему непременно нужно, чтобы удары, которые Он обрушивает, сохраняли всю чистоту неожиданности.

Том Вулф.

Глава 66

Галя открыла дверь своими ключами и вошла в квартиру. Отец громко что-то рассказывал. Прислушавшись, девушка поняла, что не маме, потому что она, время от времени, вставляла своих пять копеек в его рассказ. Похоже, у них были гости. Галя невольно поморщилась. Она расстегнула пальто, сняла сапоги, открыла шкаф и застыла, увидев военный бушлат.

— О, Галчонок прилетела! — жизнерадостно объявил Григорий Иванович, появляясь на пороге кухни. — Наконец-то. Тут такое творится…

— Что творится? — осторожно спросила она.

— Чёрте что! — доходчиво объяснил отец. — Слушай, Галчонок, а жених твой, где?

— Пап, он приедет попозже. Глеб первый день после отпуска, сам понимаешь, много дел накопилось. Он меня привёз, а сам в часть вернулся. А что?

— А то, дочушка, что чуть трагедь у нас не случилась.