Они окружают его, но кесарь играючи порывает заслон и вновь оказывается у стены. Легкие клинки легатов не могут пробить его сплошного кованого доспеха. В императора летят стулья. Противники подхватывают его манеру боя, стараясь хоть что-то сделать с этой неуязвимой машиной смерти, но Уголь несмотря на могучую комплекцию легко уворачивается. Заговорщики вновь остаются с носом.

— Ну же. Или мне позвать стражу? — улыбается аррекс, делая рукой приглашающий жест.

Это стало последней каплей. Понимая, что терять им уже нечего, легаты кинулись на императора все разом, уже не помышляя ни о какой тактике. Уголь метался меж них словно опытный матерый хищник, не делая ни одного лишнего движения. Злой враг — глупый враг. Глупый враг — мертвый враг. Император переиграл своих врагов, заставив их потерять над собой контроль, и теперь безжалостно расправлялся с ними по одиночке в образовавшейся толчее, где они скорее мешали нежели помогали друг другу. Для него первого клинка империи это было не слишком сложно. Последним пал Кай Грасс. Он до последнего не вмешивался в битву, не желая рисковать и ожидая, что работа окажется сделана чужими руками, и когда аррекс, покончив со всеми прочими, направился в его сторону, даже не сумел поднять клинок для защиты, столь жутким показалась ему в тот момент фигура его владыки с ног до головы забрызганная вражеской кровью. Меч кесаря одним ударом разрубил ему голову, а затем вонзился аккурат под сердце. Зная о живучести своего ученика, Уголь не желал оставлять ему ни единого шанса.

Покончив с заговорщиками, аррекс устало оперся на свой клинок. Клокотавшая в нем ярость на время покинула его, по достоинству оценив столь щедрый дар, но он знал, что она скоро вернется и потребует новых жертв. Кликнув стражу, он брезгливо приказал растерянным гвардейцам очистить зал от крови и мертвых тел, а сам отравился в свои покои. В эту ночь он в первый раз за многие месяцы спал без сновидений.

— В городе неспокойно. — Нодди отставил в сторону пустую кружку, с вожделением поглядывая на огромный дубовый бочонок эля стоявший в углу трактирной залы. — Солдаты оцепили императорский дворец. Почти никого не пропускают. Что-то да будет.

— Или уже произошло. — Морн с наслаждением плюхнулся на лавку, придвигая к себе блюдо с тушеным мясом и грибами. Он только что вернулся из города где от верных людей разжился последними столичными новостями. — На аррекса было совершено покушение. Неудачно. Все заговорщики мертвы. Уцелеть не удалось никому.

— Наши? — выдохнул Нодди.

— Нет вроде как происки Грасса. Хотел свергнуть своего владыку. Да не вышло.

Нодди озадачено покачал головой. Более полугода прошло, с тех пор как аррекс вернулся с тайных земель. Вторжение людей имело для бессмертных земель катастрофические последствия. Народы эльфов и эльвар были сильно обескровлены и еще нескоро восполнят свою численность. Зинк и все до единого старейшины гремлинов отдали свои жизни, заплатив ими за помощь хранителя. Такова была цена, которую назначили Древние, чтобы их силой не пользовались без крайней на то нужды или во имя негодных дурных целей. Хитрые и трусоватые в обычной жизни перед лицом общей беды они сумели стать настоящими героями… Отряд Оранга тайно двинулся за императором, поклявшись на этот раз во что бы то ни стало уничтожить его. Вместе с ними в смертные земли направились и дубни, спеша как можно скорее оказаться в родных лесах. Их осталось достаточно много, чтобы заградительный заслон степняков выставленный аррексом возле прохода счел за лучшее попустить их, не ввязываясь в битву. Поражение императора сильно пошатнуло его авторитет среди поданных, и теперь приказы живого бога во плоти исполнялись уже не столь рьяно и беспрекословно. За все это время в империи произошли существенные перемены. Появилось множество недовольных как среди вернувшихся ни с чем солдат, так и среди тех, кто потерял в этом бессмысленном походе своих мужей, отцов и сыновей. К тому же в Аррексию вернулись бессмертные, из числа тех, что причастился кровью эльвар. Ныне они жаждали свой кусок пирога и тайно расшатывали и без сильно ослабленные за последние полгода скрепы, на которых держалась целостность империи Дракона.

Мудрый пилигрим и хитрые наемники быстро свели с ними дружбу и теперь тайно готовили полномасштабное восстание против тирании аррекса. Буча должна была начаться во многих местах разом, и потому в последнее время герои буквально сбивались с ног, встречаясь с нужными людьми и обмениваясь различного рода сведениями.

— Что, брат, жажда замучила? — понимающе хмыкнул Пар-Хан, проследив за взглядом Нодди. — Смотри, от эля брюхо вырастет. А ты и так не тростинка.

— Кто бы говорил. — Обиженно протянул Нодди. — Сам дрищ дрищом, а хлещешь хмельное шибче всех нас вместе взятых. Или откуда у тебя такое прозвище?

— Оттуда и есть. — Не стал спорить Злая Вода. — Саки, что готовят у меня на родине, крепкий напиток, в голову сильно дает. А по виду от обычной воды не отличишь. Вот потому и злая вода. Я той воды море могу выпить. Она мне что эликсир жизни…

— Покушение это плохо. — Осадил весельчаков Морн. — Теперь аррекс усилит охрану города. Помнится, в прошлый все начиналось похоже…

— В этот раз все будет иначе. — Не согласился пилигрим. — Почти вся армия на нашей стороне. Люди озлоблены и жаждут перемен. Против стихийного бунта, который поддержит регулярная армия, аррексу не выстоять.

— Все равно некстати. — Скривился Морн. — Эдак потерь будет гораздо больше. Гвардейцы и гимнеты то на его стороне. А взяли бы врасплох — считай малой кровью бы отделались.

— Что поделать, нельзя приготовить жаркое, не зарезав хряка. — Ощерился Нодди. — И в этот раз хряк будет жирный. Жирнее я, пожалуй, еще не видал…

— Все случится через неделю. Посему есть небольшой шанс, что к тому времени все уляжется. — Мастер Оранг неподвижно глядел на колеблющееся пламя стоявшей на столе свечи. — Будем надеяться, что так оно и будет. В противном случае большой крови не избежать.

Великий аррекс неподвижно восседал на малом темном троне расположенном в его покоях. У его ног разлеглась исполинская серая туша. Рассеянно потрепав по горного великана по загривку, император лениво отметил, что ему приятно ощущать тепло исходящее от тела твари к его ногам. Похоже Гых был единственным существо, к которому владыка мира испытывал чувства отдаленно похожие на любовь и привязанность. Бестии повезло. Уголь не взял ее в поход в земли Древних, оставив недовольного великана по ту сторону Моста, вверив его на попечение Дэй-Кона. И последний конечно от души постарался, чтобы с любимцем его повелителя ничего не случилось, благо слишком хорошо понимал, что бывает с теми, кто имеет глупость исполнять поручения императора ненадлежащим образом. А сам Уголь чувствовал себя гораздо лучше. Видимо виной его внезапного безумия стала проклятая земля за Проходом, и оказавшись вне ее пределов он быстро пришел в норму. Видения более почти не беспокоили императора, а что до сжигавшего его гнева… К нему кесарь за столетие жизни уже успел привыкнуть. Темная ярость давным давно уже стала частью его сути, и он не мыслил своей жизни без нее.

Да бессмертные земли оказались крепким орешком, но это не значило, что он примирится с поражением. Год максимум два и у него будет новая армия ничуть не слабее первой. Только на этот раз он не повторит своих ошибок, не даст своей неистовой жажде силы и исцеления взять контроль над разумом. Нет, он продумает все до мелочей, наладит поставки продовольствия, привезет или на худой конец построит на месте смертоносные механизмы губительные даже для того водяного монстра и кошмарного золотого голема. К тому же он дарует бессмертие многим из отличившихся воинов и тем самым еще более усилит свою власть. Но лишь из числа мечей. Все остальные, как показала практика, ненадежны. Грасс послужил для этого вполне наглядным уроком, но аррекс и так давно подозревал, что легат ведет двойную игру, и даже не решись тот на открытый заговор, дни его все равно были бы сочтены.