— Себя лучше как следует отхлестай, старый хрен! — уже издалека прокричал он что-то негодующе вопившему трактирщику. — Может быть хоть тогда умения прибавится!
Прослонявшись по улицам до самого вечера, Чиллак нехотя направился обратно в трактир. Теперь в лучшем случае придется всю ночь стоять на горохе, а в худшем… в худшем ему крепко достанется тростью промеж спины. Хорошо еще что Хиттай толком не умел бить и при всех своих недостатках не был изувером. Так что если он как следует извинится перед стариком, то возможно…
В трактире к моменту его возвращения уже практически не осталось посетителей, что и не мудрено, ведь у них в деревне практически не появлялись путники, а местные вставали рано и им не было никакого резона засиживаться допоздна. Двое крестьян лениво тянувших дешевое темное пиво были хорошо знакомы парню, а вот третий… Третьим был наголо обритый человек средних лет в простом сером одеянии странника. К его столу был прислонен длинный посох из необычного темного дерева. Но отнюдь не это привлекло внимание мальчугана. От незнакомца буквально расходилось ощущение силы и уверенности в себе. Однако эта сила не была злой. Это парень чувствовал неким глубинным наитием и, похоже, не он один. Крестьяне с явным интересом украдкой поглядывали на загадочного посетителя, но в итоге так и не решились завести разговор и потихоньку покинули трактир.
— А, вернулся… — неопределенно протянул маячивший за стойкой Хиттай, хмуро оглядывая подростка. — Ну и чего стоишь? Живо принеси эля тому господину! А уж завтра я с тобой как следует потолкую…
Чиллак поспешил немедля выполнить распоряжение, бухнув две массивные деревянные кружки на стол перед незнакомцем и едва не расплескав все содержимое.
— Спасибо. — Улыбнулся незнакомец, чем поразил Чиллака еще больше. На его памяти его еще ни разу никто не благодарил. Деревенские считали выше своего достоинства обращать внимание на безродного замухрышку, а пришлые тем паче не замечали его в упор.
— Вы мастер боевых искусств? — выдохнул Чиллак, замирая от собственной дерзости.
— Мудрые говорят, истинный мастер никогда не скажет про себя что он мастер, ибо у пути нет границ. Всегда есть куда расти. — Улыбнулся странник.
— Прекрасно сказано! — старик Хиттай от воодушевления едва ли не подпрыгнул за своей стойкой. — Как же это чудесно встретить наконец-то родственную душу! Я ведь и сам владею школой единоборств. Одной из лучших в этой дыре, к слову сказать… Прошу простить меня за дерзость этого мальчишки. Он еще совсем молод и не понимает, что неприлично докучать своими глупыми вопросами почтенным господам!.. А ты чего стоишь! Марш спать! — повернулся он к Чиллаку. — Хотя нет будешь обслуживать нас с почтенным мастером. — Спохватился он. — Вы ведь не возражаете, если я к вам присоединюсь?
— Нисколько. — Улыбнулся странник, но Чиллаку послышалась в его словах легкая насмешка. — Я буду только рад побеседовать с собратом по ремеслу.
Чиллак нехотя разомкнул тяжелые веки. Беседа затянулась далеко за полночь, и в итоге парню пришлось обслуживать Хиттая и его посетителя до самого утра. При этом старый трактирщик практически не давал вставить своему собеседнику и слова, громко восхваляя себя, свою школу и таверну. Странник лишь вежливо кивал, не перебивая, и загадочно улыбался в ответ. На фоне его сильной, исполненной истинного, а не показного внутреннего достоинства фигуры, его собственный наставник смотрелся столь нелепо и комично, то парню в какой-то момент даже стало жаль его.
И именно тогда он решился. Завтра он улучит момент и напросится к страннику в ученики. В ноги упадет, костьми ляжет, но все сделает для того, чтобы тот согласился. Ибо прозябать в этой темной глуши, изо дня в день драя грязный трактирный пол и получая зуботычины от Хиттая и его грубых пьяных посетителей было выше его сил.
Наконец, более менее продрав глаза, парень спустился из своего небольшого закутка на втором этаже, который даже каморкой можно было назвать лишь с очень большой натяжкой, в трактирную залу.
— А, проснулся… — Хиттай уже поджидал его за трактирной стойкой. Похоже, беседа с пришлым мастером заметно подняла его настроение, и он решил позабыть о вчерашнем инциденте. — Тогда бери тряпку в зубы и…
— А где странник? — перебил старика Чиллак, оглядывая залу.
— Тебе то что за дело! — взвился трактирщик недовольный тем что его перебили. — Ушел он с полчаса как! Хватай тряпку и принимайся за дело, а не то…
Дальше Чиллак уже не слушал, опрометью бросившись на улицу. Если его расчеты верны, мастер не должен был далеко уйти, и он вряд ли свернет с главного тракта. А значит у него появлялся шанс нагнать его. Только бы успеть…
Он бежал около двадцати минут без передышки, провожаемый недоуменным взглядами встречных прохожих, когда наконец впереди показалась неспешно бредущая на запад закутанная в серое одеяние фигура.
— Мастер!..Мастер!.. подождите! — прокричал он, задыхаясь от долгого бега.
Странник медленно остановился, повернувшись на его голос.
— Я знаю тебя, ты тот мальчик из трактира, в котором я остановился прошлой ночью. Что у тебя ко мне?
— Мастер, молю возьмите меня с собой! — выдохнул Чиллак, умоляюще глядя на невозмутимо молчавшего мастера.
— Там куда я иду, не место мальчишкам вроде тебя. Зачем ты хочешь идти со мной?
— Всю свою жизнь я мечтал быть воином! — кинулся Чиллак как в омут с головой. — А Хиттай он… Он никчемный мастер! Он ничему не учит, а лишь постоянно заставляет работать до седьмого пота, да еще и колотит! Мне опостылела такая жизнь! Я хочу увидеть новые земли! И еще я хочу научиться сражаться, чтобы больше никто не посмел обидеть меня!
— Твои стремления похвальны, но разве в твоей деревне нет других более искусных мастеров, которые могли бы обучить тебя?
— Ха, да они помешаны на престиже своих школ и за версту воротят нос от таких как я! — с горечью выдохнул Чиллак. — А к старику Пэй-Лону я не пойду ни за что на свете, он заставляет своих учеников делать ему всякие мерзости, о которых и помыслить стыдно!
— Хорошо я тебя понял, но ты и меня пойми. У меня есть миссия. Очень опасная миссия. Я прошел в своей жизни много сражений, но я не знаю, сумею ли я исполнить ее и остаться в живых.
— Мне все равно! Я готов делить с вами все тяготы пути и прислуживать вам если придется. Я вырос при трактире и многое умею, только позвольте мне пойти с вами! Если хотите, я встану на колени, только не прогоняйте!
— Однажды — лицо мастера посуровело — когда мой дух пребывал во тьме, кое-кто дал мне шанс начать новую жизнь. Видно теперь пришло время выплатить этот долг… Хорошо. Ты пойдешь со мной. Но чтобы слушался меня во всем и никаких жалоб. От этого может зависеть твоя жизнь. В свободное время я буду обучать тебя.
— Бою? — жадно вскинулся Чиллак.
— Жить. — Усмехнулся мастер. — Пока ты и этого не умеешь. А как освоишь сию науку… тогда и посмотрим.
— Спасибо, мастер! — мальчуган всплеснул руками от переполнявшей его радости. — Чиллак… так меня зовут.
— Славное имя. — Улыбнулся странник. — Кстати, мое имя Оранг.
Глава семнадцатая
Темный кесарь
Бесчисленная темная армада простиралась от горизонта до горизонта. Уголь с гордостью оглядывал гигантские полчища свирепых оскаленных лиц. Лиц воинов. Его воинов. А ведь как забавно все сперва складывалось. Он был таким глупцом… Смешно подумать, когда-то его действительно волновали такие никчемные пустяки как честь, доблесть… И смертные были дороги ему. Смертные… Без малого сотня лет прошла с тех пор, как он занял трон величайшей в мире империи, и с тех пор так ни капли и не изменился.
Его темная звериная мощь до сих пор была при нем, а тело не обнаруживало и малейших признаков увядания. Впрочем, аррекса это нисколько не удивляло. Отчего-то подспудно он всегда знал, что ему уготована особая судьба, и теперь принял ее как должное. Его правление нельзя было назвать легким. Сперва была тяжелая затяжная война со знатью и слугами Атона длившаяся не одно десятилетие, в ходе которой ему ценой невероятных усилий удалось одержать полную победу. Все его враги нашли свою смерть, а он, заручившись поддержкой армии и простого народа, стал воистину непобедимым, а после и вовсе живым идолом для поклонения, богом во плоти, посланным небом в грешные людские земли на вечные времена.