Мэдди ахает, замечая его, и спрыгивает со стула, хватая свой рисунок, когда бежит к двери.

— Джонатан!

— Привет, — говорит Джонатан, избегая смотреть на свою сестру, вместо этого сфокусировавшись на Мэдди.

— Ты вернулся! — Она сует ему листок. — Я нарисовала тебе картинку!

— Вау, — комментирует Джонатан, разглядывая рисунок. — Потрясающе.

— Она не закончена, — поясняет она, забирая рисунок у него. — Но мне остались только люди, потому что мамочка рисует звезды!

— Они великолепны, — отвечает Джонатан, встречаясь со мной взглядом. — Уверен, в завершении будет идеально.

— Ты можешь забрать его потом, — предлагает ему Мэдди. — Ты останешься? Можешь поиграть со мной и тетей Меган!

Меган издает непонятный звук.

— Не сегодня, — отвечает он. — Я пришел, чтобы поговорить с твоей мамой.

Мэдди хмурится, и прежде чем уйти, шаркая ногами, бормочет:

— Ладно.

Джонатан закрывает глаза, протяжно выдыхая. Я могу сказать, что он изменил свое мнение.

— Может быть, завтра, — выпаливаю, вставая у Мэдди на пути, чтобы остановить ее. Хватаю ее за подбородок, чтобы она на меня посмотрела. — Сегодня уже довольно поздно для игр.

— Завтра, — соглашается он. — Я буду здесь.

Мэдди вся светится, разочарования как ни бывало.

— Увидимся завтра! — кричит она ему, прежде чем обнимает меня. — Люблю тебя, мамочка!

— Тоже люблю тебя, — отвечаю, — больше, чем банановое мороженое и гавайскую пиццу.

— Больше, чем свидание с твоим другом?

— Пфф, конечно, — сопровождаю свои слова тем, что сжимаю ее щечку. — Больше, чем свидания с кем угодно.

Наклонившись, я быстро ее целую, перед тем как она убегает к себе в спальню. В секунду, когда она исчезает из поля зрения и не может слышать, Меган говорит резко:

— Тебе бы лучше притащить свою задницу завтра сюда, младший братец, потому что, если ты солгал ей передо мной, клянусь Господом...

— Я сказал, что приду, — отвечает Джонатан, смотря на Меган суровым взглядом. — Я не собираюсь ей лгать.

— Ох! Это правда?

— Да, — подтверждает он.

— Ну, извини! — она подбрасывает руки в воздухе. — Мне, глупышке, стоило понять... Я имею в виду, ты же лгал каждому, бл*дь, человеку, забыла, что ты отец года.

— Сейчас не время для этого, — встреваю я, вставая между ними. — Поблизости маленькие ушки.

Выталкиваю Джонатана из квартиры, сама выхожу за ним, закрывая дверь за собой, чтобы у нас было хоть немного личного пространства. В противном случае Меган обязательно добавит свой комментарий, как например, что моя жизнь похожа на эпизод «Таинственный театр 3000 года».

— Извини насчет этого, — говорит Джонатан, указывая на дверь квартиры. — Я забыл, что у тебя планы.

— Все хорошо, — заверяю. — О чем ты хотел поговорить?

— Я просто... просто подумал.

Он медлит. Сомневается. По тому, как отводит взгляд, могу сказать, что нервничает.

— О чем?

— О том, что сказала девчонка с твоей работы.

Я хмурюсь, и требуется пару секунд, чтобы понять, кого он имеет в виду.

— Бетани?

— Ее так зовут? — Он пялится в пространство. — Бетани.

— Ты однажды встречал ее, — рассказываю ему. — Она приезжала на съемки. Сказала, что видела тебя снаружи бара.

Джонатан издает смешок.

— Ах, верно, Бетани. Она спрашивала о той ночи, когда меня арестовали.

Так и есть. Она рассказывала мне об этом. И все, о чем я могу думать, как невероятно она была бы счастлива, узнав, что ее кумир помнит ее.

— В любом случае, — говорит он. — Бетани просила выходной, чтобы съездить в одно место.

— Фестиваль?

— Да, ну знаешь, ради Бризо, и я подумал....

— Подумал о чем?

— Может, я мог бы взять туда Мэдди?

Требуется какое-то время, чтобы я осмыслила эти слова, чтобы поняла, о чем он меня просит. Я моргаю, не зная, что сказать. Не знаю, что думать. Голос в глубине моего сознания кричит в защите, в ужасе от этого, но мое сердце — мое глупое-глупое сердце — желает дать согласие.

— Я, эм... — качаю головой, пытаясь привести мысли в порядок. — Вау.

— Понимаю, что прошу о многом, — отвечает он. — Я прошу о доверии, хотя бы немного, и не буду тебя винить, если откажешь, но просто... Я прошу. Могу взять ее?

Я открываю рот, все еще понятия не имея, что сказать, когда движение привлекает мое внимание за секунду, как слышу голос:

— Я помешал?

Восемь тридцать. Как пунктуально. Дрю. Я не поворачиваюсь, не смотрю сразу на него, но Джонатан делает это. Он выпрямляет спину, распрямляет плечи, все его тело напрягается. Наблюдаю, как на его лице появляется замешательство, надеясь, что он не узнает, но все происходит в мгновение ока.

Замешательство уступает место злости, которая, кажется, копилась годами. Джонатан зло смотрит на Дрю, как будто хочет вырвать сердце из его груди и засунуть ему в глотку.

Голос Джонатана такой же жесткий, как и взгляд, когда он говорит:

— Хастингс.

— Каннингем, — невозмутимо отвечает Дрю.

— Какого черты ты здесь делаешь?

Дрю указывает на меня.

— Забираю ее на свидание.

Я вижу, как до Джонатана доходит смысл слов, он понимает, что вот мой кавалер на сегодняшний вечер. Прошло много времени с тех пор, как я слышала, что кто-то звал его по настоящей фамилии.

Джонатан поворачивается ко мне, его выражение лица суровое, когда он пытается сдержать гнев, но ему тяжело.

— Он? Вот с кем у тебя свидание? С ним ты встречаешься?

Начинаю отвечать, но он не позволяет мне.

— Невероятно, — Джонатан качает головой. — Как ты могла?

Из-за этих слов мне хочется защищаться.

— Извини?

— Он часть твоей жизни? Жизни Мэдисон? Иисус Христос, ты позволяешь ему быть рядом с ней? О чем, черт побери, ты думаешь?

— Нет, — отвечаю, вытягивая руку, чтобы остановить его поток слов. — Даже не думай говорить об этом.

— Ты должен прислушаться к леди, — встревает Дрю. — И заняться своими делами.

— Это мое гребаное дело, — выпаливает Джонатан, делая шаг к Дрю, все в нем внезапно излучает агрессию. — Мы говорим о моей дочери. Моей. И я не знаю, что ты сделал, чтобы стать частью их жизни, но ты также не получишь ее мать. Не получишь никого из них. Ты не можешь украсть мою гребную жизнь!

— Прекратите, — рычу, вставая между ними.

Джонатан яростно трясет головой, сжимая левую руку в кулак. Не думаю, что он собирается замахнуться, раз уже его правая рука в гипсе, но вижу, что хочет.

И не помогает то, что Дрю начинает смеяться. Изумление сквозит в его голосе, когда он произносит:

— Не могу украсть то, что и так доступно всякому желающему.

Это побуждает Джонатана действовать. Он направляется к Дрю, но я перекрываю ему путь. Толкаю его, сильно, заставляя отступить.

— Просто... уходи, Джонатан. Уходи!

Он смотрит на меня, у него суровое выражение лица, когда говорит:

— Не могу поверить.

Развернувшись, Джонатан уходит, оставив меня стоять на месте и закипать.

Невероятно.

Он не может поверить? Мне? Он ведет себя так, будто я неправа?

— Вижу, что он снова показался, — говорит Дрю. — Как долго он здесь?

— Эм, около двух недель, — бормочу, наблюдая, как Джонатан исчезает в ночи.

— Ты не упоминала.

— Не хотела говорить об этом, — поясняю. — Все еще не хочу.

— Достаточно справедливо, — Дрю хватает меня за плечо, нежно сжимая. — Как насчет того, что мы уйдем? Забудем о случившемся?

— Звучит здорово, — улыбаюсь ему, но знаю, что это дохлый номер, забыть не получится. Я чувствую, как моя кровь закипает. Хочу последовать за этим мужчиной в темноту и поставить его на место.

14 глава  

Джонатан  

Шаг вперед, пятьдесят шагов назад.

Вот как это чувствуется, будто меня опрокинули назад на задницу, когда я только нашел силы подняться.

Мой телефон лежит рядом со мной, когда я сижу на старом деревянном столе для пикника под покровом ночи, которая уже сгустилась вокруг парка. Это глупо. Я глупый. Нет, хуже... я слабый. Лист контактов открыт в телефоне, экран освещен, но я не хочу ни на что нажимать.