Куйгорож

ил-был в одном селе старик, звали его Пятань Сергей. У старика было шестеро детей, но все умерли. А жену звали Акулей.

Из домашних животных у них были только лошадь, две курицы да петух.

«Лошадь свою Пятань Сергей прозвал «гонительницей колдунов». А потому так прозвал, что как только ударит ее по боку, лошадь хвостом сделает крест.

Дом у Сергея был по-черному: трубы не было, не было и керосиновой лампы, освещался березовой лучиной.

А в селе у всех были лампы, дома были с печами и высокими трубами.

Молодежь этого села собиралась в доме старика Сергея. Бабка Акул я сядет за стол, молодежь рассядется около нее на скамейках и слушает. Старуха Акул я рассказывала, как ее брат Тишка хаживал с щупом в овраг доставать клад, как ворон с дерева каркнул «кры» и как после этого клад пропал, как ночью на дороге появляются огни, как на свадьбах колдуны портят молодоженов, превращая их в лающих собак и мяукающих кошек. Слушатели спрашивают бабку Акулю:

— А тебя, бабка, приглашали на свадьбу и на крестины? Дарили тебе рубашки, порты? Наверное, ты тоже понимала в этом деле?

Ребятам бабка Акул я отвечала:

— Вы, дети, еще молоды, этого дела вам не нужно знать. Знаю сама да мой отец.

Отец бабки Акул и очень стар, борода его — как будто клеем намазанная пакля. Жил он один, детей с ним не было, не было у него и старухи. Прозвали его старик Буланый. Он тоже жил очень бедно: дымно, без трубы, скота никакого у него не было. Была только черная кошка. Поговаривали, что старик Буланый был колдуном: превращался в кошку и свинью. А ночью показывался огненным костром. Только и ждал, когда его позовут на свадьбу или на крестины. За это старику давали рубашки, порты или стакан водки. Таких подарков ему приходилось ждать подолгу, а другим делом старик Буланый и заниматься не хотел. У старика Буланого была очень большая трубка. Зажжет он ее, сядет под свое окошечко и смотрит целый день.

На масленицу задумал он навестить свою дочку и повидаться с зятем Сергеем. Пришел старик Буланый к своему зятю утром. Дочь Акуля лежала на печи. Старик вошел в дом зятя, сказал:

— С широкой масленицей, доченька Акуля!

Дочь вздохнула на печи:

— Отец, отец, пришел?

— Пришел, доченька.

— Проходи, отец, садись за стол, я тоже слезу.

Старик Буланый прошел, сел за стол и громко спросил:

— А Сергей где?

— Да он только куда-то вышел, сейчас придет.

Старик Буланый достал из кармана свою трубку. В это время пришел зять Сергей.

— А, ты здесь, милый тесть! Здравствуй, отец!

— Здравствуй и ты, зятек!

Пятань Сергей сел за другой конец стола, достал из кармана трубку. В это время слезла с печи и Акуля. Она села против третьего угла, нос табаком забила и чихнула.

Старик Буланый спрашивает дочь:

— Доченька, хотя я сам тебя научил, а ты больше меня знаешь. Может быть, ты думаешь жизнь свою устроить, как ваши соседи?

— Да, отец, свою жизнь могу я устроить еще лучше. Только мне шесть недель придется посидеть на яйце и вывести Куйгорожа²⁶. Он все сделает и даст богатство.

— Тогда что же ты его не высидишь? — спрашивает старик.

— Забот с ним много, вот и думаю, стоит ли, — ответила она, во второй раз забила нос табаком и чихнула.

Старик Буланый говорит:

— Доченька, вам за соседями не угнаться. У них три рабочих лошади, да овцы, да много другого добра.

Баба Акуля кашлянула, снова табаком забила свой нос, а потом громко чихнула и ответила:

— Терпеть не могу этих соседей, отец. Я оставлю им во дворе только дубовый кол. Больше об этом нечего говорить, отец. Что я задумала, то и сделаю.

Наступила весна. Люди пахать-сеять, а у Пятаня лошадь соху не тянет, совсем немощной стала. Ударит ее старик хворостиной, а она ни с места. Только хвостом махнет вверх-вниз, вправо-влево, словно перекрестится.

Вернулся Пятань с поля и говорит старухе:

— Зимой пропадем мы с тобой, Акуля, с голоду.

— Не горюй, старик, — отвечает бабка Акуля. — Ты найди в лесу совиное гнездо и возьми из него яичко, которое ближе к краю лежит. Из него я Куйгорожа выведу, он нам поможет.

Запряг старик лошадь и поехал в лес. Когда к лесу подъезжал, перекрестился. Весь день ходил-бродил, но совиного гнезда не нашел. Вернулся домой, Акуля спрашивает:

— Ты крестился по дороге?

— Крестился.

— Вот потому и не нашел совиного гнезда. Куйгорож крестного знамения не любит.

На следующий день поехал Пятань в лес и руки себе кнутом связал, чтобы нечаянно ие перекреститься. Лошадь бредет-бредет, остановится. Махнет хвостом вверх-вниз, вправо-влево — дальше ноги передвигает. И в этот день совиного гнезда Пятань не нашел. Вернулся домой, Акуля спрашивает:

— Наверно, крестился по дороге, Пятань?

— Нет.

— А лошадь хвостом крестилась?

— Чего-чего, а это она умеет, — отвечает Пятань.

Поэтому ты и не нашел совиного гнезда, — говорит.

На третий день привязал старик лошади хвост к ноге, себе руки кнутом связал и поехал в лес. Видит, на опушке большой дуб, а в нем дупло. Заглянул Пятань — в дупле гнездо, в нем два яичка посредине лежат, третье к самому краю скатилось, вот-вот вывалится. Едва успел старик руки развязать и ладонь подставить, как яичко само к нему в руку упало. И вроде бы голос такой слышится:

— Возьми меня! Отнеси бабке Акуле!..

Положил Пятань яичко в шапку и привез домой.

— Ну а теперь, — говорит бабка Акуля, — я три недели на печи буду сидеть, Куйгорожа высиживать.

Забралась Акуля на печь, сиднем на ней сидит, а старик есть-пить подает, Куйгорожа поджидает. Минуло три недели. Однажды ночью старик слышит — кто-то в избе пищит:

— Кик-кик! Давайте мне работу. А не дадите, я избу по бревнышкам разбросаю.

— Кто это? — спрашивает старик.

Бабка Акуля с печи отвечает:

— Это Куйгорож из яйца вылупился. Скорей придумай для него работу. Он не может без работы жить. Не дашь ему занятия, так он все кругом разрушит и нас с тобой убьет.

— Чего-чего, — говорит старик, — а дел у нас невпроворот и в поле, и во дворе. Вот тебе задание, Куйгорож: поле вспаши, рожью засей, и пусть она к утру поспеет!

— Кик-кик! — пискнул Куйгорож. — Не боятся руки муки, а ноги — дороги, будет сделано.

Утром пошел старик в поле и удивился: не сеял, не пахал, а с урожаем! Обрадовался Пятань. Рысцой прибежал к старухе и говорит:

— Теперь, Акуля, мы не пропадем. Вот если бы еще новую избу сделал нам Куйгорож, тогда и вовсе зажили бы мы на славу…

— А ты прикажи ему, — говорит старуха.

Ночью Куйгорож пищит:

— Кик-кик! Что делать? Давайте работу!

— Новую избу сделай к утру, — приказывает Пятань. — И чтоб лавки новые были и печка новая.

— Не боятся руки муки, а ноги — дороги, будет сделано, — говорит Куйгорож.

Легли спать старик со старухой, утром просыпаются и глазам своим не верят: стены в избе новые-еловые, лавки новые-дубовые, столешница березовая, печка узорами расписана, а в сенях кадки липовые для меда и масла. Весь день Пятань с Акулей любовались новой своей избой, насмотреться на нее не могли. Вечером старик говорит:

— Не хуже людей теперь мы с тобой живем, Акуля. Вот только хлев у нас старый, а в хлеву никакой скотины нет. Прикажу-ка я нынешней ночью Куйгорожу сделать новый хлев и чтоб в нем полным-полно было всякой скотины.

Наступила ночь. Как только запищал Куйгорож, старик ему дал новую работу. Утром хлев был готов, а в нем и лошади, и коровы, и свиньи, и овцы…

— Добра в избе не хватает, — говорит старуха. — Попроси у Куйгорожа шубу для меня и платьев разных, красивых. И себе попроси одежи и обувки крепкой.