— У меня у самого сердце не на месте. Как бы чего-нибудь дурного дома не случилось!

А когда мужья уехали на охоту, жены решили так:

— Ты, сношельница, — сказала старшая младшей, — жарко-жарко баню истопи, в большом котле воску растопи. Когда воск станет жидким, как вода, скажи мне.

Младшая ее сношельница так и сделала. Дуболго Пичай пригласили в баню. Невестки стали вдруг одна ласковее другой:

— Золовушка Дуболго Пичай, стой-ка ты хорошенько: мы сами уж тебя и вымоем, и оботрем.

Младшая невестка говорит:

— Ну вот ты и вымылась, и волосы твои промылись, теперь только окатить тебя нужно. Сношельница, а сношельница! Дай-ка теплой водичкой окатим Дуболго Пичай!

Старшая невестка несет жбан. Взглянула Дуболго — вода не шелохнется. Как только невестка опрокинула на нее жбан, она тут же на лавку упала, точно подкошенная. В жбане не теплая вода была, а растопленный воск. Воск разлился по всему телу Дуболго Пичай, залил и рот, и уши.

Невестки принесли мертвую Дуболго из бани домой, убрали, обрядили и на переднюю лавку положили. Ждут мужей с охоты, всю ночь не спали: боялись. С восходом солнца мужья возвратились домой. Жены вышли им навстречу, плачут.

— Вот, — говорят, — с вашей любимой сестрой что-то сделалось, она упала и померла. Мы вас всю ночь ждали, не могли дождаться. Мы ее вымыли и обтерли, расчесали и одели, чтобы в гроб положить.

Рассказывают они это мужьям, а сами ревут. Вошли братья в избу. Смотрят — Дуболго Пичай лежит и а передней лавке под белым, как снег, холстом. Откинули с ее лица покрывало, а она на них не смотрит, не говорит. Градом покатились слезы у братьев. Сделали они ей гроб. Положили в него сестрицу свою. Отвезли ее в большой лес, где три дороги сходятся, сделали подставки, на них поставили гроб, возле гроба — наполненные пшеницей лукошки. Невестки и не знали, где схоронили их золовку.

…Жила-была старуха-вдова. У нее был сын по имени Виртян. За какое дело ни примется Виртян, все ему не везет. Только везло с гусями. Таких больших жирных гусей, как у него, не было ни у кого во всей деревне. Смотрит он — гуси его домой возвращаются постоянно с одной стороны. Куда ни отведет гусей, они опять возвращаются все с той же стороны. Думает-гадает Виртян: «Куда это ходят мои гуси? Дай-ка я за ними послежу».

На другой день он гусей не погнал, а решил так: «Пусть куда хотят, туда и идут, а я пойду за ними».

Гуси его идут, и он не отстает от них. Дошли до большой реки. Переплыли гуси на другую сторону, а Виртян тоже. Гуси остановились. Смотрит он — поляна. Посреди этой поляны три дороги сходятся. На подставках гроб стоит. По обе стороны гроба два лукошка, из которых пшеница сыплется. Не долго думая, он поднял этот гроб на плечи и пошел с ним домой. Дошел опять до большой реки и думает — Если унесет меня река, то пусть унесет. Я не расстанусь с этим гробом. Что есть силы стану плыть, но не выпущу его из рук.

Виртян вошел в реку, а вода ему только по колено. Дошел Виртян до середины. Взглянул он наверх — вода стоит стеною, взглянул вниз — вода уже высыхает.

Только он успел из реки выйти, как она снова потекла с ревом.

Виртян принес гроб домой. Мать велела раскрыть его. Когда раскрыли, оттуда понесло сладким запахом, как от душистых цветов. Холст откинули, смотрят — лежит красавица. Мать велела Виртяну выйти. После того как Виртян вышел, мать расстегнула пряжку ее рубашки, раскрыла ее по грудь. Смотрит она на девицу и думает: «Эта девица-красавица — не мертвый человек, она уснула». Стала она рот ее раскрывать. Раскрыла рот, заглянула туда — горло девицы чем-то заткнуто; смотрит — и уши заткнуты. Ковырнула она ту затычку — воск. Догадалась старушка. «Воск этот, — говорит, — надо растопить в теплой бане». Кликнула она сына.

— Поди-ка, сынок Виртян, натопи баню.

Баня истопилась. Мать велела ему гроб отнести в баню. Вынули красавицу из гроба, положили на полок. У девицы на теплом полку размякли руки и ноги. Старушка прежде скинула с нее руця²², потом и нижнюю рубашку, а ее самое положила ничком. Воск на ней стал таять. Старушка поддает пар сильнее. Смотрит — из ушей воск капает, изо рта воск капает. Старушка поддает пар еще сильнее. Девица-красавица охнула, в другой, в третий раз вздохнула. Старушка сняла ее с полка, положила на лавку, накрыла белым холстом, позвала Виртяна.

Долго сидели старушка-мать с сыном около девицы. Близко к полуночи она сама на спину повернулась. Прошло еще время — и девица открыла глаза, увидела Виртяна.

— Миленький братец! — начала было она, но остановилась: разглядела, что это не брат. Через некоторое время она снова открыла глаза, начала с ним говорить. О себе ничего не рассказала, только сказала, что ей дали имя Счастье (Уцяска). Осталась она жить у Виртяна и его матери. С тех пор Виртян за что ни возьмется, всякое дело у него спорится, и вскоре женился он на Счастье.

Однажды под окно подошли два человека. Она узнала в них своих братьев. На их одежде заплатка на заплатке. У Счастья слезы потекли. Братья поклонились ей.

— Хозяюшка-барыня, пожалей ты нас: накорми-напои…

— Войдите, войдите! Вы много дорог прошли, много людей видели. Расскажите мне, куда ходили?

Счастье накормила, напоила их, велела истопить баню. После того как они попарились и собрались было уходить, Счастье сказала:

— Куда вы на ночь глядя пойдете? Ночуйте у нас. И муж мой с охоты скоро домой вернется. Он вам обрадуется.

И странники остались.

Вскоре Виртян вернулся домой, всяких зверей и птиц привез с охоты. Поздоровался со странниками. Окончив свои дела, с ними поговорить сел. Один из них тяжело вздохнул и заговорил:

— И мы, почтенный хозяин, как ты, были счастливы, богаты. Видно, бог на нас разгневался. У нас была сестра по имени Дуболго Пичай. Мы ее любили больше всего на свете. Красивее ее мы не видели, а душа у нее была еще краше. Она, почтенный хозяин, похожа на твою жену, на Счастье… Погубили ее наши злодейки-жены. Как они извели нашу любимую сестрицу, мы до сих пор не знаем. После нее за что ни примемся, ни в чем у нас счастья нет!

И он упал на пол, как пронзенный в сердце ножом. И другой брат на пол упал. И жена Виртяна без памяти упала. А Виртян, не зная что делать, глядя на них, заплакал.

Много ли, мало ли времени прошло, они все пришли в себя, долго друг на друга смотрели. Жена Виртяна первая сказала:

— Ах, муженек мой, добрый Виртян, не браки меня. Мое имя Дуболго Пичай, я их любимая сестра.

Тогда узнали ее и братья.

Андра

ил-был богатый купец по имени Марка. У него была только одна дочь. Человек он был очень религиозный, среди жителей других селений создал о себе хорошее мнение, был всегда в почете. Но в своей семье он был грубым и жестоким. С женой, которая ослепла, жил очень плохо: издевался над ней, выселил во двор, в конюшню, и кормил объедками.

Однажды в дом Марка зашел нищий и стал просить его:

— Почетный житель села, богатый Марка, разреши мне переночевать у тебя.

Марка выслушал его и сердито крикнул:

— Иди, в конюшне слепая баба, ночуй с ней!

Нищий пошел в конюшню, побеседовал с женщиной, дал ей водицы и сказал:

— Возьми эту водицу и умой свое лицо.

Женщина умыла свое лицо и стала зрячей. После этого нищий сообщил, что в таком-то селе родился у бедняка мальчик по имени Андра.

— Он уничтожит твоего мужа, и богатство останется ему.

Нищий тут же ушел, а женщина пошла искать своего мужа.

Марка, увидев свою жену, удивился и спрашивает:

— Как ты смогла меня найти? Ведь ты 30 лет была слепой, а теперь стала видеть.

Жена объяснила ему: