Тогда-то и была создана Акантовая усыпальница. Весьма комфортабельная гробница. Внутри которой все живое впадало в летаргический сон. До тех самых пор пока его кто-то не нарушит, подобный сон не прерывается. Годами, веками и тысячелетиями.
Императорский брак весьма специфичен и нарушать его законы я бы никому не советовал, а вот обойти… Смерть одного из супругов несет за собой смерть и второго. А что будет если смерть заменить на вечный сон? Ничего. Неугодная «вторая половинка» спит, а ее бодрствующая часть живет, как того пожелает.
Возможно, я даже когда-нибудь разбужу дражайшую супругу, как бывало не единожды у некоторых поступивших подобным образом. После такого сна их браки казались вполне удачными, поскольку никому не захочется снова оказаться в Акантовой усыпальнице.
Саломея.
Акантовая усыпальница? Никогда прежде о такой не слышала, оно и понятно. Распространяться о таких штучках в приличном обществе не принято. Но все же, каков мерзавец! Все просчитал. Усыпит. Будет свободен. Оставит на Острове и таким образом не нарушит запретов. На мое место в Гильдии поставит Диану (эту поганку я ему лично отправлю с посольством, если так хочется управлять, пусть порядки на территории Нитрэса наводит, раз они настолько сдружились). А от остальных отделается тем, что мы с ним наводим мири покой в семье и продлиться это налаживание лет этак сто, а может и двести.
— Может, ей водички налить? — это Крон, осторожно так предлагает.
— Не, ей бы сейчас чего покрепче, Гай тащи нам самогону, будем идиота — Нитреса поминать. Вроде, у них на родине так принято с покойниками прощаться — развалившись в кресле, между прочим, моем любимом, решил построить из себя начальника Алек.
— Кстати, а когда он на это решился? — перечитывая в очередной раз доклад одного из шпионов, спросил Драко.
— Утром.
— Оперативно у тебя, однако, шпионы работают — присвистнул Алек.
— Не чета твоим — фыркнула в ответ — у меня почти весь дворец куплен, все-таки меня подданные Нитрэса боятся куда больше своего повелителя.
— Они Вас уважают — Рикки опять пытается подсластить пилюлю.
— Милый, меня уважают только портные и то, лишь зато, что я подсказала им новый фасон трусов. Остальные просто любят… деньги и ненавидят мои длинные ручки способные дотянуться до любой неугодной шейки.
Появился Гай и правда, принес пару бутылей самогона.
— А не слишком ли рано, для таких излияний? — осторожно поинтересовался Драко.
— Да пить сейчас не время — поддержал Клод.
— А мы не пьем, мы лечимся. Не ради пьянки, а дабы не отвыкнуть. Не чайными ложками, а чайными стаканами. Изыди отсюда вся нечистая сила и останься единый спирт! И не послужи во вред рабам божьим, сидящим здесь! И да растечется влага благословенная по всей периферии телесной! И да превратится море Балтийское в водку московскую! И дай нам, Боже, и завира тоже! Аминь!
Кажется, не у одной меня челюсть отвисла. Тот же Драко начал лить самогон мимо стакана.
— А что? Это ваш с Рэм любимый тост. Она без него пить со мной отказывается, вот и пришлось запомнить — нда, чему интересно Римма еще успела Алека научить?
— Ладно, посмеялись и довольно, что конкретно мы собираемся предпринять? — о Сириус оторвался от тяжких дум.
— Твои предложение, друг мой?
— Саломея, если все пустить на самотек, мой братец, действительно, уложит тебя в усыпальницу в традиционном погребальном саване первородных.
— Клод, ты правда думаешь, что я ничего не предприму?
Моя попытка хихикнуть закончилась хрипом. Вливая в себя почти чистый спирт, не ожидала как-то, что проникнусь. Скривилась, пребывание у темных даже мою привычку к проклятому Змию убили.
— Очень мне хочется узнать твои планы.
— И не тебе одному, Сириус, но уверяю, на этот раз она даже меня шокировала, поэтому неведение гораздо лучше…
— Алек, прекращай кривляться. Ничего особенного я не придумала. Тем более, что менять политику теперь не имеет смысла. Я красиво сыграла и не считаю, что должна испытывать муки совести. И вообще, он первый начал.
— Мама? — скрипнула дверь…
«Один раз, побывав на повадке, в прямом смысле этого слова, больше я такого допустить никак не могла. Не поводок. А чужую власть над собой. Говорят, фобии часто возникают в стрессовой ситуации, а причина возникновения этой ситуации и становится впоследствии главным фактором фобии. Например, заперли ребенка в чулане. а у него потом на всю жизнь клаустрофобия.
Вот и у меня развилась фобия. Страх стать марионеткой. И этот страх заставляет быть не просто хитрой и жестокой, он вынуждает взращивать внутри себя чудовище, обласканное ненавистью и злобой.
Что я сделала Лэадонису? Так и тянет запричитать по-бабски. Но, к сожалению, я отлично знаю, что и как я сделала. Во-первых, попалась на глаза. А во-вторых, решила права покачать. Сама бы убила, будь на его месте. Как такая мелкая рыбешка вроде меня, вздумала огрызаться на акулу, вроде него? Сама не знаю, если честно.
Думаю, это все же дурость недолюбленной девки. Будь он не элфом и помоложе, уверена, понял бы, в чем дело. Да даже пусть остается эльфом, но не настолько «взрослым», он бы уже давно сделал верные выводы.
Лэадонису всего и надо было, что букетно — конфетный период мне устроить и если уж так не хотелось, чтобы кто-то в это время нас видел, мог бы и организовать нам медовый месяц, где-нибудь подальше от недоумевающих взглядов своих сородичей. Он этого не сделал. Более того, посмел молодой и неготовой судить не по словам, а по поступкам девице указать ее место подле него. Это и стало точкой отсчета. А дальше, как по накатанной.
И прикатились мы вот к этому. Лэадонис в чем мать родина лежит под обездвиживающим заклятием Лао, Я увлеченно копаюсь в документах муженька, а Алек, как всегда мается дурью.
— Лэад, друг, я все понимаю, тварь она еще та, это я тебе, как мужик говорю. Но, ведь, нельзя же так! Все-таки жена твоя, а ты ее упокоить собрался. Конечно, развестись не вариант, но можно было просто не пересекаться. Вот я, когда со свой поскандалю ухожу к мамаше Ивет и не сверкай глазками, Саломея. Я же не к ее девочкам ухожу, а к Ивет персонально, она, как ты выражаешься «психолог» мой…
— Я нашел — выходя, будто из транса, встал с пола Годрик — детские покои прямо по коридору и налево.
Лэадонис задергался в невидимых путах и даже тихо застонал.
— Кажется, до тебя, наконец, дошло? — хихикнул Алек — не собираемся мы ничего с тобой делать. Смотри расклад, какой: ты хотел усыпить Саломею, подозреваю на пару сотен лет, за это время можно много бастардов наплодить, потом буданул бы ее, всю такую покорную и заставил официально признать приглянувшихся наследничков. Да-да, детки числятся незаконнорожденными ублюдками ровно до тех пор, пока оба супруга не признают их. А дальше как пойдет, будет Саломея тихой и незаметной сможет бодрствовать, а нет, ну на нет и суда нет, так вроде Штайн?
— Если ты про пословицу, то именно так — не отрываясь, от документов, я все же вслушивалась в треп Алека, информации было много, но времени в обрез. Поэтому самое важное я решила прихватить с собой, дома почитаю.
— Я вообще-то хвастаюсь нашей блестящей идеей!
— Это моя идея, во-первых.
— А во-вторых — не дождавшись продолжения, с любопытством глянул на меня Алек.
Я, вздохнув, все же оторвалась от документов и подошла к постели, слегка отпихнув Алека.
И что не говори, а муженек у меня хорош. Идеален, я бы даже сказала. И почему все более менее симпатичные мужики такие козлы? Злой рок, никак? Нельзя было, что ли создать гармонично, чтобы и внутри и снаружи был красив? Наверное, нет. Иначе, мне бы все же пришлось признать, что я способна на любовь. А ее не существует. Вздохнула еще раз и глядя ему в глаза:
— Бездетна буду я, пока бессилен будешь ты.
Это ритуальная фраза мало кому была известна. Императорский брак дело ответственное, но некоторые непростительно халатно к нему относятся. И вот для них-то как раз и придумали это ограничение. Если кто-то в браке (любом, будь то даже повторный брак) все же умудрялся изменять своей второй половине и при этом еще и дитя зачать в обход законным наследникам, пострадавшая сторона вправе была наказать неверных. Ритуальной фразой: «Бездетен (на) буду я, пока бессилен (на) будешь ты». Точно не знаю, как это работает, но что детей у Лэадониса пока он со мной не переспит, точно не появится.