— Это ты во всем виновата!

Ну, началось…

Такое чувство, что это я украла ребенка. Нет, я его, конечно, похитила у Нитрэса, но сейчас-то в происходящем нет моей вины. Нитрэс со мной по данному вопросу в корне не согласен. Это его уже откровенно раздражающее желание констатировать факт моей вины во всем, чего бы я, не касалась, срывает с меня цепи, как с бешеной собаки.

Я понимаю, что Кастл никогда бы не стал тем, кем он стал, если бы не я. Но, увы и ах, это уже случилось. Он не смог, как и Лэадонис усмирить меня, не вышло подмять, вынудить и просто опустить, как по старинке выражаются подростки. И, теперь мы имеем то, что имеем. Да и как я могла предположить, что этот чокнутый, во всех смыслах, убийца решится на «возвращение»? Я же, буквально, не оставила ему вариантов. Кастл должен был до конца своих дней обретаться в моем мире, но мы предполагаем… Или, еще более точная фраза — «хочешь заставить Бога смеяться, расскажи ему о своих планах».

— Ты понимаешь, что из-за твоих грязных интрижек, может пострадать мой сын?!

— Хватит! — неожиданно даже для себя самой, не то, что для мужа, рыкнула я — Для начала, он не только твой сын, но и мой племянник. А касательно, моих, как ты выразился «грязных интрижек», не тебе указывать мне на это. Лучше подумай, как ребенка спасать будем, вместо того, чтобы орать на меня.

Нитрэс замолчал, но его взгляд кричал куда красноречивей слов. Все же, мозги взяли верх над эмоциями и он уверенно заявил:

— Он мог скрыться только в Топях.

— И с чего такая уверенность?

— Это его земли, к тому же они не подконтрольны магии. То есть…

— Да знаю я, не тупая! Магия там действует, но контролировать ее невозможно, захотел сделать утюг, слон получился вдруг — вспомнила я старую песенку.

— Что-то такое и я тоже не идиот, читал о вашем мире. Твои записи — заметив, как я подозрительно сощурилась, тут же пояснил муженек.

— А, ты не поскупился и приобрел мою книжечку, правильно сделал, надо ценить хорошую литературу…

— Не обольщайся, мне обложка понравилась, а не твои каракули. Но, вернемся к теме разговора. Этот ублюдок может быть только там, у него нет союзников и других схронок. Имущество почти все конфисковано в пользу тех государств, на которых расположено. Поэтому искать стоит в Топях.

— Значит, так и сделаем. Начнем с Топей…

…И это я рвалась два дня назад в Топи? Ну что стоило моим недалеким, явно крашенным блондинистым мозгам провести параллель между названием мест и их местоположением? Умный человек или не человек назвал топи Топями специально для таких дур, как я.

Но, я не буду так уж сильно роптать на судьбу. По крайней мере, у наших магов хватило знаний и сил, чтобы сделать телепорт ближе к границам Топей. Здесь тоже болото на болоте, но как понимаю, в настоящих Топях будет гораздо хуже. И я это не из-за неведомой интуиции подозреваю, просто мы почти на месте и местность только ухудшается с каждым шагом. За два дня верховой «прогулки» я даже не особо утомилась, (по чести сказать, ехать около суток, но с моим вестибулярным аппаратом, пришлось делать частые привалы).

— Штайн, ты там не померла, случаем? А то, мы уже больше часа не слышим твоих рвотных позывов, которые подобно реву волкодлаков, распугивали всякую нечисть здешней флоры с фауной и не давали нам заскучать в этом увлекательном путешествии — Алек, скотина, в своем репертуаре.

— Вот скажи, тебя Рэм окончательно супружеской ласки лишила и оттого кровушка из нижней головушке постоянно приливает к верхней?

— Саломея, вот кто про что, а ты все о своем… девичьем. Говорил я тебе, с такой (отсутствующей) личной жизнью не долго, и на желчь изойти целиком, а потом самой ею и захлебнуться…

— Я все равно не стану платить за твои сомнительные услуги! — не выдержав этого морального прессинга, зашипела я.

— А я разве просил мне платить? Ты о ребятах подумай, им семьи кормить, детей одевать, жен задабривать, а ты их заработка хочешь лишить. Ну, не стыдно тебе, а?

Начну сначала. Алек подслушал, как мы с Нитрэсом обсуждали поход в Топи, естественно, возжелал принять участие. Мамой клянусь, я была против и очень даже. Но, этот паршивец все же увязался следом, крикнув своей команде, уже запрыгивая в телепорт следом за нами с муженьком, что эта миссия принесет им славу и деньги, а охраной человеческого посольства в Темную Империю пусть невежы занимаются. Таким образом, он сорвал своим ребятам большой куш, скорее всего испортил отношения со знатью людей и в очередной раз выставил себя хамом и шалопаем. А все из-за того, что ему страсть, как не хочется заниматься «рутинной» на его взгляд работой.

Касательно денег и славы, которые Алек обещал, он, конечно, решил, что все это сможет получить через меня. А как же? Ведь он помогает спасти эльфийского наследника, совершает великий подвиг бок о бок с Избранной и Светло — эльфийским Императором. А как только, подвиг удастся, мы с Нитрэсом просто обязаны завалить Алека богатствами.

И вот, мы уже второй день кряду, словно ядовитые гадюки шипим друг на друга. Слава? Да, пожалуйста! Сколько хочет пусть получает, а деньги — не дам!

— Правильно, про женщин говорят, что они делятся на дам и не дам. Ты, Штайн — второе!

— Ха, оскорбил еврейку тем, что она по папе немка! — вспомнила я фразу своей бабки Симы.

Мы вздрогнули синхронно. Обычно, когда Алек начинал меня доставать, то вешал полог тишины на нас, чтобы делегация из эльфов, которую приволок Нитрэс, нас не слушала. И сам Лэадонис в том числе. Благо ехали они поодаль и проблем с куполом не возникало. Поэтому мы так развязно и переругивались. Вот только, в этот раз Нитрэс, видимо, решил не выпускать нас из виду и ехал вне полога. Перепалку нашу, то бишь слышал. А мы увлеклись и внимание на свидетеля не обратили. Лэадонис, кстати, в эти дни сменил гнев, нет не на милость, хуже. Муж стал подозрительно холоден и молчалив, он переживал за ребенка. В отличии от меня. Кастл, конечно, сученыш знатный, но я слишком сильно его достала и он не станет рисковать единственной возможностью добраться до меня — Димой. Пока я не во власти убийцы, с ребенком все будет нормально.

Так вот, вздрогнули мы с Алеком оттого, что Нитрэс совершенно не по эльфийски и не по нитрэсовски хохотал. Кажется, даже до слез. Алек покосился на него и выученным у меня жестом покрутил пальцем у виска. Я покивала. Это вызвало новый приступ неконтролируемого веселья у муженька.

— Как думаешь это у него временно?

— Ну… Понятия не имею, надеюсь, что навсегда.

— Почему?

— Таким он мне больше нравится. Молчит и хохочет, не муж — мечта.

— Штайн, он от нехватки твоего внимания свихнулся, а ты мне «мечта»!

— Да ладно, вряд ли это спермотоксикоз. Его я бы узнала.

— Кого?

— Эх, темный ты.

— Я светлый!

— Полукровка.

— И? Думаешь заразно?

— Перестаньте!

А это уже Лэадонис. Он, задыхаясь, замахал на нас рукой. Конечно, я понимала, почему у милого муженька случилась истерика. Ревнивые взгляды давно научилась распознавать. А уж убийственные Нитрэсовские, тем более. Он явно не понимал природу наших с Алеком отношений, а еще думал, что уединившись под пологом тишины, мы говорим о чем угодно, но точно не ругаемся из-за денег. Потому, послушав наше «воркование» его пробрало. Поначалу у всех такая реакция. Почему-то только нам с Алеком никогда наше общение комичным не кажется. Наоборот.

Ну и напряжение тоже сказывается. Лэадонис любит сына. Он за него боится. И хуже всего ему оттого, что он, подобно любому родителю, попавшему в такую ситуацию, не может моментально помочь своему ребенку. Это не игры со мной, сейчас его мальчик в реальной опасности. Поэтому, я хотела хоть как-то заставить его отпустить эмоции, пусть и на мгновение. И да, наши узы снова взялись магичить. Теперь я куда острее ощущаю внутреннее состояние Нитрэса. Полагаю, он мое — тоже.

— Ребята, у нас проблемы.

А вот это не смешно. Эльфы едущие впереди пропали. Вот просто так, взяли и пропали, будто переступив какую-то невидимую черту или войдя в замаскированные двери.