— Что ты имеешь ввиду? — неподдельный интерес, значит, действительно, не понимает.

— Я бы никогда не смогла использовать важного для меня человека или не человека в личных целях. Другое дело — те, до кого мне, как до лампочки. Их — всегда, пожалуйста. Ты же идешь по головам. Тебе все равно, кого подставить и кем воспользоваться, цель — оправдывает средства. Или я не права? — довольно странно, кидаться взаимными оскорблениями и при этом теснее прижиматься друг к другу, но именно это мы и делаем.

— Только не говори, что ты никогда со мной не играла — что и требовалось доказать — ему не хочется отвечать на мой вопрос, он задает свой.

— Играла, возможно, но никогда не использовала, даже когда была зла, как сто чертей. Я всегда понимала, что ты в сущности, не чужой мне. А вот, ты делал, что в голову взбредет — несметное количество раз. И всегда оправдывал себя…

— Пока мы окончательно не разругались, может, остановимся? — оборвал меня Нитрэс, а я только во вкус вошла.

— Давай. Не помню, чтобы наши разговоры приводили к чему-то хорошему — согласилась я.

— Да, чего у нас не отнимешь, так это «взаимопонимания» — хриплый, но не лишенный бархата, смех раздался над ухом.

— Я бы сказала, что мы слишком похожи и оттого не можем прийти к согласию. Но это будет ложью.

— Отчего же ты ее не чувствуешь? Может, не такая уж это и ложь…

Отвечать я не стала потому, что банально было лень. Клонило в сон. Все остальное завтра, сегодня я могу расслабиться. Впервые за эти дни, мне не надо бояться Кастла, впрочем угроза смерти все еще при мне, зато я не одна. Нас теперь таких пуганных двое.

Глава 12

Когда я выходила замуж за эльфа, я предполагала, что мой избранник со странностями, но чтобы настолько! Хотя, кого я обманываю? Лэадонис всегда казался мне особенно сумасшедшим, даже не фоне своих собратьев. С чего все началось?

С того, что проснувшись утром (как мне казалось было утро) от холода и в одиночестве, я вначале решила, что Нитрэс окоченел и оттого такой твердый, потом поняла, что лежу на камне, а ведь засыпала на вполне мужской груди.

Первая мысль была — Нитрэса черти утащили. Вторая более вялая — такого утащишь, как же! Поди сам с ними умотал. Третья, уже рациональная — куда подевался этот ушастый? Версия с чертями, конечно, привлекательна, но маловероятна. Они — черти, то есть, обычно являются на пьяную голову, а мы вчера не пили. К тому же, куда он мог свалить, если за пределами пещеры — дубак, а на мне его рубашка и одеяло. Не мог он просто так уйти. Вариант, что отлучился по естественной нужде, стал отпадать, в тот момент, когда по моим подсчетам прошло полчаса. Не понос же у него?!

Паниковать я начала еще через полчаса. Безусловно, особой разницы не вижу — рядом Нитрэс или нет. Но, с ним, как бы не хотелось этого признавать, было поспокойней. Да и чего уж там — теплей и мягче. А может он мне вчера привиделся? Откуда тогда рубашка? Нет. Быть такого не может. Все-таки, я начинаю нервничать. Даже не заметила, как встала и стала нарезать круги по пещере, польза одна — согрелась.

— Ты чего бегаешь туда — сюда? — от неожиданно раздавшегося за спиной голоса, я ойкнула и вздрогнула.

— Нитрэс! Черти тебя задери, где ты был?!

Вопросы излишни. Стоило только обернуться. Признаться, эльф сам на себя сейчас мало походил. Скорее на «снежного человека». С ног до головы завернутый в шкуру неизвестного белого животного. На одном плече — вязанка дров, на другом несколько тушек каких-то зверьков и еще одна огромная белая шкура, видимо, предназначавшаяся мне.

— Где ты это взял?

— Не переживай, дорогая, никого не ограбил — усмехнулся ушастый, оставшись довольным моим изумлением пополам с восторгом.

— Тогда — откуда? — продолжила я допытываться.

— Кросслин замерз и разумные виды его покинули, но не хищники. Природа здесь все еще жива, как и ее обитатели. Когда-то, очень давно, мне уже доводилось оказаться в этом ущелье, не так далеко, как сейчас, но все же. Поэтому я всего лишь вспомнил прошлое — скидывая дрова и свою добычу на пол, Нитрэс подошел ко мне и накинул шкуру на плечи, от тяжести я чуть не осела.

— Нда, обычно мужья дарят женам норковые шубы, но ты и тут отличился — не желая признавать, что восхищена, сострила я.

Нитрэс только фыркнул и достав из-за пазухи какую-то кость со знанием дела принялся ее точить об камень. Вскоре мы обзавелись костром, весело потрескивающим горевшими в нем ветками и самодельным ножом из той самой кости, который сунули мне в руки. Я было подумала, что должна им освежевать тушки животных, но Лэадонис и близко меня к своей добычи не подпустил.

— Дорогая, я не сомневаюсь, что готовить ты умеешь и возможно, иногда у тебя получается что-то съедобное, но сейчас не тот случай. Посиди у костра, погрейся и не мешай мне — словно, я — дитя малое, увещевал эльф.

Я пожала плечами. Наше дело маленькое — предложить. Села, как и посоветовали у костра, предварительно постелив одеяло и закутавшись в шкуру принялась наблюдать за эльфом. Кстати, это странно, но от вчерашних побоев почти не осталось следа и говорить Лэадонис стал нормально. Неужели у эльфов такой высокий уровень регенерации? Ладно, потом спрошу, сейчас главное смотреть на то, что он собирается делать.

А посмотреть было на что. Он ловко отделял мясо от шкурок, стараясь лишний раз не рвать мех. Косточки служили ему в качестве шампуров, на которые нанизывалось мясо, а те, что покрупней затачивались и превращались в ножи. Затем Нитрэс творил совсем уж нечто невообразимое. Взяв четыре наиболее большие шкурки, он скрепил каждую из них парой костей и поцокав языком ловко надел две на свои босые ноги. Получились какие-то «угги». Лэадонис подошел ко мне и вытащив из одеяла мои ступни одел на них оставшиеся две шкурки.

— Ну вот, обувь готова — улыбнулся он — сейчас поедим, укутаемся потеплей и можно отправляться в дорогу.

— Скажи мне, кто ты и куда дел знакомого эльфа? — на полном серьезе спросила я.

— Саломея, ты никогда не задумывалась, что я помимо придворного этикета и законов нашего мира, был способен изучить гораздо больше. У светлых, конечно, не так все страшно, как у темных, но и у нас сурово. Если ты слаб — не выживешь. А я — выжил. И не только благодаря умению думать, но и благодаря навыкам, что получил за столько лет. И выживать в любых условиях — один из таких навыков. Поэтому, просто, доверься мне. Я вытащу нас отсюда, а потом мы забудем об этом эпизоде и примемся жить по-старому. Ты будешь считать меня никчемным тираном, а я тебя — недалекой иномирянкой — капля иронии в целое море правды. Как мило.

— Ты, просто, сильно меня удивил и не больше. А никчемным тираном я тебя никогда не считала. Самовлюбленным гадом, эгоистичным подонком, аморальным мерзавцем, это да, но на тирана ты не тянешь — слабо улыбнулась я.

— О, сколько комплиментов — пряча улыбку, Нитрэс стал деловито снимать прожарившееся мясо с углей, в которые превратился костерок.

— Сам напросился. Я не недалекая иномирянка.

— Конечно, ты очень умная и дальновидная… иномирянка — покивал эльф.

— Скажи, все никак понять не могу, как ты смог обмануть Мими и улизнуть из своего эльфячего лягушатника? — а что? Меня давно этот вопрос мучает.

— Мими? Это не моя ли фаворитка — Мимикора? — прищурился Лэадонис.

— Глазами-то не сверкай! Я все-таки женой тебе прихожусь и просто обязана знать как и с кем ты проводишь время — захихикала я, откусывая мясо и чуть не подавилась.

— Очень удобная причина, чтобы следить за эльфийским императором, да еще и в такой нетривиальной форме. Твоя… Мими, влюбилась в начальника стражи и обкаживает его не хуже опытного бабника очарованного девственницей. Она даже не заметила, что я отбыл к тебе.