Скай смутно видела, как князь встряхнул руками, пытаясь призвать свою магию. Но не преуспел. Она чувствовала, как сила вихрится вокруг него, окутывает коконом, но он не мог совладать с ней. Правильно, разум помнил, но тело не знало, как пользоваться присущей ему мощью. Эльф бы смог, но не человек. Анкалион вскинул руки, пытаясь остановить лавину, подчинить своей воле. И стихия подчинилась… Лишь на миг, чтобы тут же обрушиться на посмевшего управлять ею своей карающей тяжестью…

 Лавина еще бесконечно долго неслась вниз, пока, наконец, насытившись разрушениями, не замерла в мертвой тишине. Скай пораженно продолжала стоять на месте. Снег вокруг нее полностью растаял, обнажив под собой голые камни. В изнеможении она облокотилась об изрядно полысевший ствол многовековой сосны. Ни единого движения впереди. Глядя на ущерб, что причинила стихия лесу, Скай гадала, выжил ли князь. Широкая прореха, прорубленная снежной волной, являлась следствием животного ужаса одной женщины. Скай не ожидала, что у нее вообще что-то выйдет. Действуя по наитию, она уничтожила своего врага, даже не коснувшись его. Потрясение завладело целиком ей, но не смогло вытеснить непонятную печаль из груди. Его последний взгляд, скованный холодом… мольбы, до сих пор стоял перед ней. И его отчаянная попытка спастись…

 - Перестань, черт возьми! Он – враг! – Закричала Скай, затыкая ладонями уши. Но голос совести не прекращал ее терзать.

 Повернувшись к могиле своего поработителя спиной, Скайлер бросилась бежать, карабкаясь выше по склону, скользя на снегу. Прочь отсюда, как можно дальше от своего врага… Да к черту! Когда он перестал быть таковым?! Сходя с ума от щемящей боли в груди, Скай бежала вперед, не замечая насквозь промокшей одежды, ни ног, что увязали по бедра в рыхлый снег, ни слез, что затмевали взор. Она так устала, и скрываться больше не было сил.

 Живя последние годы на Земле, спасая столь хрупкие человеческие жизни в стерильных палатах своей больницы, она и забыла, каково это - быть палачом. И воспоминания о проведенном коротком времени с ним среди людей лишь усугубляли ее терзания. Он – враг! Убийца и ее поработитель! Садист и истязатель! Он хотел ее снова подчинить, упечь в темницу, где его стража вновь бы терзала ее тело плетьми! Он – зло, и она уничтожила его сейчас здесь, раз не смогла там на Земле.

 Однако, как же он изменился… Скай видела страх в его глазах… Страх, что она уйдет, покинет его навсегда. Она была нужна ему. Нужна, потому что он не мог без нее жить. Потому что любил… С криком отчаяния она рухнула ослабевшими коленями в снег. Слезы катились по ее щекам ледяным потоком. Она все еще отказывалась признавать очевидное, и от этого боль была острее. Она тоже любила его. И она хотела быть нужной ему. Но Скай боялась довериться, боялась вновь вручить себя тому, кто держал ее в неволе два столетия. Боялась поверить правде, что он действительно изменился. Ведь если она поверит, а все окажется сплошной ложью, то это убьет ее, окончательно сломает. Шейн верил в нее… И лишь опираясь на его веру она выжила тогда, десять лет назад. Но что станет с ней, если Анкалион предаст ее шаткое доверие? И как дальше вообще жить без веры? Жить одной в мире, никому не нужной? Убив последнего, кто так жаждал быть рядом? Кто любил и молил ее о прощении?

 Нужна ему… Она всегда была нужна ему.

Глава 27.

 Не осознавая, что делает, пока разум вел борьбу с чувствами, Скай побежала обратно. Все быстрее вниз, размытым пятном скользя мимо деревьев, тормозя острыми когтями, оставляя глубокие горелые борозды на стволах. Слыша впереди замедляющееся биение сердца, она с силой оттолкнулась от камня, посылая тело в полет со скалы. На лету покрываясь пламенем, оборачиваясь горящей стрелой, Скай врезалась с шипением в толщу снежной массы. И снег расступался перед ней, плавясь от жара ее магии, нехотя приближая ее к нему. Еще чуть-чуть и вот показалась мужская ладонь с кольцом-артефактом на пальце, что запустило колесо их судеб вспять.

 Со сдавленным стоном поражения, Скай ухватилась за его ладонь, посылая волну жара вглубь снега, вокруг него, пока тело не поддалось, и Скай не вытащила его из темницы снежной могилы. Среди его темных мокрых волос зияла кровавая рана, благодаря которой князь пребывал без сознания. Это было на руку Скай – она не была уверена, что готова к разговору с ним сейчас. Но все же его сердце отбивало слабый ритм, что доставило Скай немыслимую радость, к ее удивлению. Он был жив. И Скай поклялась, что не станет причиной его смерти вновь.

 Действуя на автомате, отключив полностью разум с его истерикой, она выпрыгнула из снежной ямы и ободрала ближайшие уцелевшие разлапистые ветви ели. Соорудив из них жалкое подобие саней, Скай уложила на них князя, с огромным трудом сначала вытащив его. Переведя дух, женщина потащила свою ношу наверх, к ветхой избушке, что и не такое буйство смогла пережить со времени постройки.

 Она не знала, что будет потом. Ей было плевать. Скай устала от подобной жизни. В страхе, в бегах, одной. Будь что будет, а сейчас, втащив в дом своего поработителя, она запустила искру в очаг, приказывая теплу наполнить пространство вокруг. Силы покидали ее, как песок утекает сквозь пальцы. Торопясь, она дрожащими руками стянула с безвольного отяжелевшего тела мокрую одежду. Стараясь не глядеть на обнаженного князя, Скай затащила его на топчан, укрыла одеялами и шкурами, что нашла здесь ранее. Других повреждений у Анкалиона не было, кроме кровоточащей раны на виске. И за неимением медикаментов, да и прочих подручных средств, Скай пришлось прибегнуть к своей внутренней сути.

 Пусть зверя не было с ней уже давно, но ее язык был также хорош в запечатывании ран. Осторожно приблизившись, Скай робко коснулась кожи Анкалиона губами. Он был холодным, как лед и она запаниковала. Но положив ладонь ему на грудь, она почувствовала, как бьется его сердце. Еще миг она сомневалась, ведь знала, к чему все может привести. Через его кровь она узнает все мысли и чувства князя. И рада ли она будет подобным откровениям? Не узнает, если не попробует. Скай приникла языком к его виску.

 Его кровь была солоноватой и пряной, невероятно сильной и дурманящей. Скай со стоном удовлетворения лизнула порез по всей длине, плотно прижимаясь чуть шершавым языком. Раз, второй, третий… Собрав всю выступившую кровь, она запустила своей целебной слюной процесс регенерации, стягивая неровные края раны. Дело было сделано, но она не спешила отстраниться, согревая его тело своим жаром через плотный слой одеял. Да и не смогла бы она сейчас твердо стоять на ногах. Чужие чувства поглотили ее, как она ранее его кровь. Осознание его любви и потребности в ней обрушились на нее с силой лавины, что она ранее напустила на него.

 Он помнил о прошлом все. Знал, как пытал ее и мучил долгие годы. Но теперь не удовлетворение сопровождало эти воспоминания, а горькая печаль. Сейчас он был в ужасе от своих действий, стыдился их, взглянув на прошлое, будто со стороны. И не мечтал более о ее прощении, не верил, что когда-либо получит желаемое. Он хотел лишь рассказать ей о своих чувствах, извиниться и отпустить, чтобы остаток жизни страдать от ее потери.

 После смерти, как она и предполагала, дух Анкалиона последовал за ней, но не из мести, а из-за любви. Души не могут причинять боль, лишь тело ответственно за действия. Князь Фейри был подвержен жестокости с рождения. Но человеческое тело, что нашел себе блуждающий по Земле дух, таким не было. И Скай оказалась права. Анкалион переродился, и Лиам занял его место, словно брат-близнец. Знания все остались при нем, но характер был другим. Он никогда не осквернит ее принуждением, не причинит боли. Будет защищать до последней капли крови. Будет боготворить, даже если она уйдет. Две разных жизни с одной душой, и объединяла их она. Ее тянуло к Анкалиону неспроста – в нем она чувствовала родственную душу, свою половинку. Но лишь Лиам позволил полностью раскрыться этой хрупкой связи с ним. Его-то Скай и полюбила. Столько времени было потрачено зря, и лишь несколько капель его человеческой крови раскрыли ей глаза, чего не давала сильно сопротивляющаяся кровь Фейри.