– Кто такой Гор?

Оглан молчал и пытался спрятать их с псом дейярт как можно дальше. Чтоб монах не отыскал его.

Закричал от боли. Словно раскаленные спицы входили в уши. Заплакал, как дитя, и упал бы, если б не тез.

– Отпусти Оглана! – взвизгнул, как щенок.

– Расскажи мне, кто такой Гор и как он помогает тебе.

Стиснул стальные зубы, чтоб ни одно слово не вырвалось. Однажды так чуть не откусил себе язык. Хотя может, и стоило.

– Не упрямься, сын мой. Пожалуйста.

Что-то щелкало за висками, как будто ломалось. Цвета потускнели. Из носа потекла кровь. Даже не мог слизать. Стоял недвижимый и терпел. Волосатое тело покрылось потом. От натуги обмочился. Солдат в углу хохотнул.

– Прошу тебя, – монах подошел в упор. – Расскажи мне.

– Гор… верен мне…

Больше не сказал ничего, хотя пытка продолжалась долго. Ведь если Гор верен Оглану, то и Оглан должен быть верен Гору.

Веревка, которую нельзя порвать

Просыпался не спеша. Нежился на мягкой траве, прижимая к себе Гора. В ногах сопели и поскуливали во сне волчата.

Давно не спал так хорошо. С тех самых пор, как зеленоглазый инквизитор схватил его в речных землях. Тогда у Оглана отняли все. Прежде всего – стаю. Только Гору удалось бежать. Всех прочих волков и собак, даже щенков, казнили. Думал, что его тоже казнят. Не хотел признаваться себе, но думал тогда – ну и пусть. Вместе с жизнью кончится дграт.

Но нет. Его посадили в железную клетку и увезли далеко-далеко. Почти весь путь провел с завязанными глазами. Запахов было много, и все незнакомые. Часто шли дожди. Было страшно и одиноко.

Путь закончился в монастыре. Не обычном монастыре, где только молятся и лобызают иконы. В жутком монастыре, полном солдат. Монахи там ходили в черных рясах, а не белых, как все. И у солдат на груди были черные молнии, а не серебряные, как у тех, что поймали Оглана. Инквизиция, но не простая. Слышал, как их называли отверженными.

Какое-то отребье инквизиции на краю света. Скоро Оглан понял, где оказался. На востоке, возле самого Дар-Минора. Речной колдун Феррис говорил, что на руинах той страны много интересного. Особенно для тех, кто владеет мраком. Хотя бы и немного, как Оглан.

Но Оглана заперли в Тихом доме – так назывался монастырь. Тогда не знал, что впереди еще три года заключения.

Солдаты били его, монахи задавали вопросы без числа. Странные монахи – они владели колдовством. Разве инквизиция не убивает за колдовство?

Впрочем, Оглану было плевать.

Но сильнее дубинок и чужой воли в голове мучил дграт. В Тихом доме не мог никого убивать. Так что иногда, когда желание становилось невыносимым, Оглан впадал в буйство. В такие дни не мог есть, пить и спать. Бился о стены и дверь темницы, кричал, вырывал у себя волосы, кусал и царапал сам себя. Много раз кидался на солдат, а они избивали Оглана. После такого однажды лежал в лазарете, связанный ремнями. Ухитрился перегрызть их и убил троих больных, лежащих рядом. После этого на Оглана надели намордник. Солдаты хотели казнить, но монахи сказали – не стоит. Им нравилось копаться в голове у Оглана. И у других заключенных тоже.

Чего они пытались добиться, так и не понял. Потому что не подчинился. И все благодаря Гору.

Пес отыскал его, неизвестно как. Но однажды, во сне, Оглан ощутил, как воскресла дейярт, их связь во мраке. Она была подобна веревке, которую нельзя порвать. Чем дальше друг от друга, тем тоньше. Чем ближе, тем толще и крепче. Гор пришел и спас Оглана. Благодаря дейярт мог хотя бы иногда, хотя бы мысленно покидать темницу. Если хватало сил.

Гор не уходил. Он жил у стен Тихого дома, охотился на зайцев и сурков, подкармливался в деревнях. Какие-то люди хотели его приютить, но пес не остался. У Гора уже был хозяин, которого он ждал и дождался.

Оглан потянулся и потрепал собаку по голове, меж бугорков на месте ушей. Бедняга отморозил их в последнюю суровую зиму. Хорошо, не потерял слух. И все же постарел. Шерсть поредела. Клыки и десны покрылись черным налетом.

Выбрал из шерсти колючки, вычесал пальцами. Пес приподнял заднюю лапу и заглянул в глаза. Оглан ухмыльнулся и стал двумя руками чесать ему живот. Гор вывалил язык и задергал лапой от удовольствия. Когда Оглан перестал чесать, пес повалил его и стал вылизывать лицо. Оглан зафыркал, рассмеялся и они вместе покатились по траве.

Наигравшись, почувствовал аппетит. Мясо! В Тихом доме кормили только кашей и хлебом, иногда бобами. Сытная, но мерзкая еда. Мяса не дали ни единого раза за все время. А в последний год и хлеба не стало. Страшная болезнь поразила округу – хорошо, что не смогла забраться в монастырь.

Вчера стая задрала кабана, и вдоволь насытилась. Остатки туши Оглан принес в лежбище. Любил завтракать чуть полежавшим мясом. Подойдя, прогнал мух и оторвал добрый кусок, ворчаньем приглашая остальных. Гор подошел и стал есть первым – волки признали его главенство над собой. Тем более, что пес был не меньше их.

Логово стаи располагалось неподалеку от холодного ручья. Под корнями упавшей ели волчицы вырыли нору для волчат. Двухмесячные щенки веселились, тявкая, у входа в нору. Волчицы, наевшись сами, отрыгнули мяса для них. Волчата были еще малы, чтобы есть жесткую кабанятину. Им впору охотиться на лягушек.

Доев мясо, Оглан напился из ручья и умыл лицо. Взглянул на отражение. Наконец-то отросла борода. Сколько времени прошло после побега? Не имел привычки считать дни, но, кажется, уже немало. Силы вернулись, дграт почти молчало – заглушал его убийством дичи. Но чувствовал, что скоро так не сможет. Проклятию всегда мало. Оно желает не просто крови. Ему нужно больше.

Оглан не умел врать себе. Он получал удовольствие, насыщая дграт. Охотиться на дичь приятно. Но стократ приятнее лишать жизни людей. В этом есть особое удовольствие, и особая польза.

Феррис научил, как использовать проклятие и мрак, которого оно полно. И только когда людские жизни наполняли его, Оглан мог делать сложные ритуалы.

Такие, как дейярлорис. Установить узы между всей стаей. Им больше не придется выть, чтобы общаться. Они будут видеть глазами друг друга, нюхать носами друг друга, слышать ушами друг друга. Они обретут дейярт, как Оглан и Гор.

С помощью ритуала стая станет намного сильнее. Они отправятся во владения других стай и подчинят их. Один могучий волк станет над всеми.

Ведь с помощью дейярт Оглан сможет сам стать волком. Впитав через мрак их звериную природу, он заставит свое тело измениться. Сможет менять свой облик, когда пожелает – и когда достанет сил. Для превращений придется насыщать проклятие снова и снова.

Плеснул в лицо еще холодной воды из ручья и встал. Стая смотрела на него. Оглан почувствовал дейярт Гора, и представил, что к нему тянутся еще восемь. От этого внизу живота поселился приятный холодок, и на лице появилась улыбка.

– Идем. Пора поохотиться.

Бойся молча

Чик топал впереди, уткнувшись носом в землю. Неподалеку снова завыли волки, и черный пес, у которого была только одна белая лапа, поднял голову и пошевелил острыми ушами.

– Давай, Чик, веди. Чик!

Светрик тихо присвистнул, и пес опять припал к земле.

В тенистой тайге было прохладно, не то что под открытым небом. Весна принесла такую жару, что все посевы погибли. Надежда на то, что голод кончится, усохла вместе с только взошедшим хлебом. Не ливень, так солнце не дают людям жить, не говоря уж о болезни. Почему это Господь насылает такое на них? Неужто люди в Дримгарде так грешны?

Многие говорят, в земле дело. На месте крепости убили императора Дар-Минора, а в долине вокруг случилась великая битва. Многие деревни зовутся по названиям армий, погибших здесь – Десятый полк, Жемчужная гвардия. На шпилях общинных домов висят знамена этих войск, а распахивая землю, крестьяне до сих пор находят кости людей и чудовищ.