– Зачем они так воняют?

– Они едят куниц и диких кошек. Приманивают.

– Плотоядные цветы? – Кассандра сотворила святой знак. – Что же творится в глубине Шрама, если вокруг него даже растения хищные?

– Разве ты не слышала ни одного рассказа?

– Только глупые слухи о ящерах размером с лошадь.

– Похоже, что это не слухи. В Дримгарде я читал книгу о Шраме, написанную тем, кто был там. По дну там течет лиловая река, а пещеры населяют древние ящеры и насекомые. Пауки размером со льва и стрекозы больше, чем орлы на Длани.

– Не хотела бы я туда спуститься, – поежилась Кэс.

– Во время войны с Дар-Минором аниманты очень интересовались Шрамом, – сказал Дэн. – Они надеялись создать новых, невиданных чудовищ с помощью его обитателей. Кажется, у них так и не вышло.

– В Небытие это место, – отвернулась Кассандра. – Давай поговорим о другом.

– Говорят, где-то там есть дыра в Небытие.

Кэс пропустила его слова мимо ушей:

– Где находится долина Алари-Тан?

– Западнее. Ближе к Стоунгарду.

– Когда мы покончим с Возрождением, то сможем отправиться в Вечный сад?

– Возможно, – уклонился от ответа Дэнтон. – Ты хотела бы там побывать?

– Я мечтаю с детства, – улыбнулась Кэс, и глаза ее блеснули серебром. – Моя названная мать много рассказывала о нем. Это правда, что за день там проходит целый год?

– Правда. Цветы и деревья расцветают на восходе солнце, словно весной, пышут зеленью днем и плодоносят вечером. А на закате облетают и вянут, и ночь там – будто зима.

– Ты был там?

– Однажды. Мне было шестнадцать.

– Расскажи мне.

– Не сейчас.

Дэнтон остановил коня. Кассандра и Рексен встали следом.

На дороге впереди стоял одинокий человек. Он был одет в белую монашью рясу, широкий капюшон покрывал его голову, а в руках он сжимал длинный посох.

– Рексен, вперед, – сказал Дэн. – Поговорим. Кассандра, оставайся здесь.

– Я буду с пехотой, – сказала она.

Враг был только один, но грудь Дэнтона распирало волнение, как перед решающей битвой. Он надел шлем и пустил Вихря галопом, не забывая осматриваться.

Куда ни посмотри, вокруг был все тот же каменистый пустырь. Спрятать засаду просто негде. Впереди дорога взбегала на маленький холм. Человек с посохом стоял на ее вершине. Когда Моллард и Рексен подъехали, он сбросил капюшон. Тонкая шея была покрыта пятнами, кадык выпирал вперед, как камень. Недобрые глаза оглядели сначала знаменосца, а затем инквизитора.

Моллард подвел Вихря вплотную и смерил человека взглядом. Его кожа была темно-смуглой, а остатки волос – белыми, как луна. Навершие посоха представляло из себя молнию, заключенную в неоконченный круг.

Дэнтон цокнул языком.

– Значит, вот как вы извратили символ истинной веры.

– Тебе нет пути на север, инквизитор Моллард! – торжественно произнес мужчина и стукнул посохом о землю. – Именем церкви Возрождения, что познала истинный замысел Божий, я говорю тебе – изыди!

– Еретик приказывает мне? – Дэнтон ухмыльнулся. – Что еще ты скажешь, несчастный?

– Ты предал свой род, Дэнтон Моллард! – вскричал мужчина и ткнул узловатым пальцем. – Грейн поведал нам всё о тебе! Ты отринул свои родные земли! Ты – цепной пес америйской церкви и кусаешь только тех, кто слабее тебя! Господь наказал тебя на юге, но ты не внял Его воле! Сними рогатый шлем и покажи мне шрам, который оставило тебе чудовище!

– Быть может, мне вовсе раздеться перед тобой, еретик? – сказал Дэн, и Рексен коротко рассмеялся. Но Дэнтону стало не по себе от того, что сектанты и впрямь много знают, в то время как он о них – почти ничего.

– Тебе не справиться с нами! Возрождение готово дать отпор погрязшей в разврате и роскоши церкви! Мы несем истинный свет своему народу! А вы – поклоняетесь человеку, что сидит на останках Господа, как ворон, пирующий на теле льва! Просветитель отвернулся от вас!

Оскорбление Великого Наместника не тронуло Дэнтона.

– Продолжай.

– Ты падешь здесь, инквизитор Моллард! Возвращайся, пока можешь! Ни один святой, ни один монах не спасет тебя здесь!

Дэнтон бросил Вихря вперед, и конь грудью сшиб еретика на землю. Пока он приходил в себя, Моллард спешился, подобрал его посох и сломал о колено. Держась за бок, мужчина приподнялся.

– Смерть! – прокричал он. – Смерть ждет тебя здесь!

Впереди в небеса поднялся дым, и раздался далекий, тягучий звон колокола.

– Грейн передает тебе привет! – сказал еретик и злорадно улыбнулся. – Разворачивайся, пока не поздно!

– Что горит? – обнажая меч, спросил Дэн. Рексен тоже достал клинок.

– Последний оплот ложной веры в этих землях!

– Значит, отныне я – последний оплот.

Дэнтон вонзил меч в грудь еретика и надавил. Клинок скрипнул о ребра и добрался до сердца. Мужчина вздрогнул, и свет его недобрых глаз потух.

Дэн забрался в седло. Воздел окровавленный меч в воздух.

– Рексен! Труби всадникам!

Знаменосец вытащил рог и протрубил. Конница, огибая пехоту, поскакала вперед. Кассандра обнажила Молнию и закричала приказы пехоте.

– Скачи! Пускай Возрождение увидит наше знамя и задрожит от страха!

Рекс кивнул и послал белого жеребца вперед, вздымая серебряное знамя.

Дэн дождался всадников. Шрам пульсировал под шлемом. Сердце забилось быстрее.

– Вперед! Покараем еретиков! Во славу Божью!

IV

Из двора монастыря исходил густой, черный как ненависть дым. Когда всадники во главе с Рексеном приблизились в туче пыли, воздух вдруг ощерился стрелами. Коня под Рексом убили, и знаменосец тяжело рухнул, но каким-то образом удержал знамя, не дав ему коснуться земли.

– К стене! – прокричал Дэнтон.

Еще несколько упавших всадников преградили путь остальным. Строй рассыпался, огибая убитых. Дэн оглянулся: Рексен, хромая, побежал за ними.

Оказавшись у монастыря, солдаты без команды спешились – под низкой стеной нельзя было укрыться в седле. Гвардейцы Утеса остались при топорах, остальные побросали копья и сняли с седел щиты и шестоперы.

– Вперед! Прочь! – закричали они лошадям.

Моллард хлопнул Вихря по крупу, и конь побежал, уводя остальных. Новые стрелы догнали нескольких из них. Рексена каким-то чудом не задела ни одна. Подоспевший знаменосец ударился о стену рядом с Моллардом.

– Что будем делать, инквизитор?! – прокричал он.

– Сражаться. Ты в порядке?

– Я могу драться.

По помятым доспехам и свистящему дыханию этого было не сказать.

– Где это видно, чтобы еретики устраивали засады?! – воскликнул бальдерец.

– Это уже не просто еретики. Народ восстал, обманутый ересью, – сказал Дэн.

Пехота виднелась вдалеке. Кассандра пустила их ускоренным маршем. Но Моллард не собирался ждать – он хотел ворваться и покончить с врагами.

– На штурм! – решил он. – Сломайте ворота!

Десяток солдат бросились на них, остальные, подняв щиты, встали за ними. Стрелы застучали по щитам, шестоперы забили по воротам. Дэнтон встал в первых рядах, и его окружили гвардейцы Бальдера.

Чтобы ворваться за стены, не понадобилось много времени. Во дворе пылали деревянные постройки, перепуганные куры носились туда-сюда. Враги не вышли навстречу, и стрельба прекратилась.

Двери монастыря ломать не пришлось – они были распахнуты настежь. Внутри царил хаос – перевернутые лавки, сорванные со стен иконы, разбитые стекло и мощи, что хранились под ним.

– Череп святого Бэндрина, – буркнул солдат-лотарец, глядя на осколки старой кости. – Я молился тут в детстве.

Откуда-то послышался шум и топот. Моллард огляделся. Слева открытый спуск в погреба, справа лестница на второй этаж. Впереди – молельная зала, окна которой были забиты снаружи. Неприятное предчувствие шевельнулось в груди, но Дэнтон отбросил его.

– Оставайтесь тут. Заприте двери. Гвардия, за мной.

Во главе сорока зеленых плащей он побежал по лестнице наверх. Сердце колотилось все быстрее, в ушах зашумело, и в голове нарастала боль.