– Да.

– Значит, Небытие ждет только меня?

– Ты правда в это веришь? – Дэн тронул Вихря и поехал вперед. – Арик, горн! Железная инквизиция идет на войну!

Клювогорн издал долгий, протяжный гул, и армия приветствовала проезжающего мимо Молларда.

Кассандра смотрела ему вслед и не могла понять, почему ей так страшно.

XIV

Как только они отъехали от Альдеринга, Алина расплакалась. Она остановила Розу, в чью гриву все утро вплетала желтые ленты, и заплакала, закрыв лицо ладонями.

Эльтон хмуро переглянулся с гвардейцами.

– Езжайте, – велел он. – Мы догоним.

Зеленые плащи отправили лошадей вперед. Эльтон подъехал к Алине. Она оделась в то же простое платье, в котором покинула дворец.

– В чем дело, любовь моя?

– Я все думаю об отце, – сквозь слезы ответила принцесса. – Я должна быть с ним. Поддержать его в эти дни! Я так тоскую по нему, и по брату. Я скучаю по дому!..

Рыданья поглотили последние слова. Плечи Алины сотрясались, как от лихорадки.

– Перестань, – молил Эльтон. От ее слез у него в душе все чернело, хотелось кричать и ломать все вокруг. – Ты должна быть там, но мы выбрали другой путь. Если твоя совесть не дает идти дальше – давай вернемся. Я последую за тобой, куда скажешь, – Эльтон проглотил комок. – Я и сам бы хотел вернуться. Мой дядя обесчещен и лишен фамилии. Я теперь последний Лавеллет.

Алина вытащила из рукава платок и, отвернувшись, промокнула лицо. Повернулась к западу и долго смотрела, а потом поехала в противоположную сторону. Эльтон отправился за ней.

Подковы лошадей застучали по камням. Эльтон привык к мощеным дорогам на Длани, но в Лотарии они были редкостью, так что звук был приятным и почти вызвал у него улыбку. Скоро вместо цоканья он снова будет слышать чавканье грязи.

– Я должна стать королевой, – произнесла Алина, глядя вперед.

Эльтон кивнул и ответил:

– Да.

– Но я не хочу.

Он снова кивнул, на сей раз промолчав. Но похоже, что принцесса все равно говорила сама с собой.

– Я не могу быть политиком. Меня тошнит от этих подлых игр и фальшивых улыбок. Я не желаю этого бремени ни себе, ни своим будущим детям. Мне противен мир, где любая верность таит за собой корысть.

– Такова, увы, не только политика, – негромко произнес Эльтон. – Мы с тобой увидели, как может быть ужасен мир.

– Но Господь спасает истинно верных, разве нет? – Алина резко повернулась к нему, встряхнув волосами. – Инквизитор Моллард жив и отправился сражаться с ересью.

– Мы сделаем все, как хотели. Весна в разгаре, принц Леонар должен снова ждать нас в Янтарной гавани.

– Принц Леонар, – улыбнулась Алина, и в душу Эльтона вцепилась ревность. – Я так и не смогла запомнить его полное имя.

– Леонар Феолипп Гаспар де Роберин. Имя будущего мужа тебе придется запомнить, любовь моя.

Алина кивнула и подстегнула Розу, догоняя гвардейцев.

– Постой! – догнал ее Эльтон. – Если мы все решили, если не собираемся возвращаться… Быть может, не стоит ехать в Дримгард? Там черная лихорадка, там – Дар-Минор. Мы могли бы добраться до Янтарной через Вилонию – так дольше, но безопаснее.

– Нет! – отрезала Алина. – Люди нуждаются во мне. Дай исполнить хотя бы этот долг, прежде чем я навсегда покину берега Мириса. Тогда я смогу уехать со спокойной совестью.

– Уверена? Энарийский принц обещал тебе новый мир взамен на руку и сердце – но почему ты решила, что новый лучше старого?

– Мы уже проходили это, Эльтон, хватит! – в голосе принцессы прозвучал приказ.

Он покорно замолчал. Да, они это проходили. Телохранитель, даже возлюбленный, не может принимать решения за принцессу. А принцесса порой упряма, как испорченный ребенок, и столь же наивна.

После Баргезара Эльтон обнаружил, что стал по-другому смотреть на мир – будто пелена спала с глаз. Что-то сломалось внутри, как скорлупа, из которой наружу выбралась тайна. Страшная тайна о том, какова реальность на самом деле. Он был уверен, что и с Алиной произошла подобная перемена, просто она не хочет этого признавать, и продолжает жить в мечте, подаренной ей Леонаром.

* * *

Леонар Феолипп Гаспар де Роберин, четвертый сын короля Феолиппа Десятого, приезжал в Америю два года назад. Эльтон тогда еще не был рыцарем, но они с Алиной уже любили друг друга и проводили вместе гораздо больше времени, чем позволяли приличия. Леонар был старше их с Алиной лет на пять и только что вернулся из морской экспедиции. Энарийцы наконец-то исполнили свою давнюю мечту – открыли новую землю.

– Не только чудовища, но и сам океан мешал нам плыть, – рассказывал принц, покачивая в пальцах кубок.

Его острое, обветренное лицо покрывала небрежная щетина, которую принц постоянно поглаживал. Он сидел, закинув ногу на колено, чтобы всем показать продубленные морской солью сапоги. У двух пальцев на левой руке не хватало фаланг, но и это он как будто нарочно всем старался показать, активно жестикулируя при рассказе.

– Из Эль-Женаро мы отплыли числом шестьдесят восемь кораблей. Обратно вернулись лишь сорок два – часть потопили водные драконы и черепаховые острова, кого-то унесли беспощадные бури.

– Ах, неужто океан столь опасен? – вздыхали придворные дамы.

– Конечно, милые леди. Его глубины таят много существ, живущих там со времен Эры чудовищ.

Они сидели тогда в Пенном зале, уже глубокой ночью – молодые придворные леди и рыцари окружили Леонара, который упивался вниманием, раскинувшись на стуле. Алина сидела рядом с ним, изящно сложив руки на коленях, а Эльтон – прямо за ней.

– А что такое черепаховые острова? – спросил он.

– Попробуйте представить, – отвечал Леонар, не поглядев на него. – Сотни щитовых черепах собираются панцирь к панцирю, в единое целое, и получается огромный плавучий остров. Иногда они всплывают, иногда плывут под водой – и если корабль столкнется с ними, ему несдобровать. Вы когда-нибудь видели щитовую черепаху, принцесса?

Тут Леонар протянул Алине ломтик красной дыни, и все дамы вокруг поблекли – ясно, столь желанный многими авантюрист положил глаз на принцессу.

«Все верно, с чего бы принцу метить ниже?» – подумал тогда Лавеллет, несмотря на кольнувшую в сердце ревность.

– Я не видела даже моря, – сказала Алина. – Расскажите нам лучше о чудесных землях, что вы отыскали.

– Они и вполовину не так чудесны, как ваши ясные глаза, госпожа, – улыбаясь, начал Леонар. – Но все же удивительны. Мы заплыли далеко на юго-восток, где море становится лазурным, как сапфир. Глядя вдаль, нельзя распознать, где кончается оно и начинается небо. И вот однажды – земля!

Принц подскочил, вскидывая руку. Глаза у него загорелись. Слушатели затаили дыхание.

– Мы увидели ее издалека и мое сердце забилось, точно голубь в силках. Когда мы сошли на берег, я упал на колени и первое, что сделал – вознес молитву Господу за то, что он позволил мне отыскать этот прекрасный новый мир.

Там ласковое, теплое солнце, и яркие птицы, которые поют изящнее арф. Высокие деревья без ветвей, но с листьями на самой макушке плодоносят большими орехами, полными сладкой воды и нежной мякоти. Змеи летают по воздуху на стрекозиных крыльях, подобия гигантских ежей бегают по кустам, бескрылые птицы с клювами, как две сабли, защищают свои гнезда. Один из моих матросов клялся, что видел в небе дракона.

– Вы привезли оттуда что-нибудь? – спросила черноволосая леди Пьерриг.

– Немного разных плодов и звериных шкур, – отмахнулся Леонар. – Главное, что мы привезли – это знание о том, что новый мир все-таки есть!

«Негусто», – подумал Эльтон.

– А есть ли там люди? – спрашивала Алина.

– Мы не встречали, ваше высочество. Но никто не знает, насколько велика эта земля. Мы исследовали только берег. Построили там форт и оставили сотню людей. Скоро, года через два или три, я опять отправлюсь в экспедицию. И быть может, на сей раз останусь там навсегда. Возьму с собой лучших, – подливая принцессе вина, Леонар поднял на нее глаза, – и построю новый мир.