Я обменялся улыбками с комэском, стоявшим в очереди за мной. И отправился наверх к себе. На шее висит ещё мокрое полотенце. С волос капает. Но я тогда был, наверное, самым счастливым человеком в Соловце. В своей комнате я кинул полотенце на стул и прямо в одежде плюхнулся на койку, закинув руки за голову. Можно было отдохнуть несколько часов, просто пялясь в потолок. Потолок был серым от старой побелки и по углам затянут паутиной.

Кажется, я всё-таки задремал, пока валялся на койке. Потому что когда глянул на часы, то понял — пора бежать к коменданту крепости. На то, чтобы предстать перед ним, у меня было меньше десяти минут. Я соскочил с койки и быстрым шагом направился к нему. Конечно, я такой был не один. Все командиры, приехавшие вместе со мной на поезде, выстроились на первом этаже крепости.

Собрали нас прямо в просторном кабинете коменданта. Там бы легко поместился ещё взвод бойцов, если не больше. Мы расселись вдоль длинного стола, по традиции обитого зелёным сукном. Интересно, разве другого цвета для обивки нет? Или просто командиры, офицеры и генералы всех мастей и государств иного не признают.

Я предавался этим рассуждениям, пока мы ждали самого коменданта. Тот оказался полным человеком с выбритой головой и усиками щёточкой. В общем, внешности совсем не героической. Зато сразу видно — человек деловой. Без приветствий он сразу перешёл к делу.

— Товарищи командиры, — сказал он, — что бы ни говорили нам, но враг уже на пороге.

— Это как же так?! — воскликнул мой знакомый комэск, вскакивая на ноги.

— Да вот именно так, товарищ комэск, — ответил комендант, одним взглядом усаживая его обратно на стул. — До нас доведены секретные приказы военного комитета. Всё имперское пограничье приводится в боевую готовность. Те, кто семейные, товарищи командиры, у вас одна ночь на прощание. Завтра жён отправите обратно на станцию. Поезд за ними приедет в одиннадцать ноль-ноль.

— И когда она будет? — из всех я, наверное, единственный, кто решился спросить коменданта об этом. — Как скоро начнётся война с Блицкригом?

— Скоро, товарищ инспец, — произнёс комендант. — Всё зависит от ваших бывших соотечественников. Сколько они ещё будут держать линию фронта. Вот как выбьют их из Прияворья, так Блицкриг по нам и ударит.

— А разрешите поинтересоваться, товарищ комендант, — поднялся со своего места заместитель командира пехотного полка, защищающего крепость, — откуда у вас такая информация?

— Это совершенно секретная информация. Я, конечно, подписывался и обещал соблюдать. Но до вас, товарищи командиры, всё-таки должен довести. По дипломатическим каналам, а может по данным разведки, тут уж точно сказать не могу. В общем, Конвенту стало известно о том, что посланнику Блицкрига уже передана нота об объявлении войны Народному государству. Пока ему не переданы инструкции, когда именно он должен передать её Конвенту. Но это уже и не важно.

— Значит, всё-таки война будет, — вздохнул рассудительный заместитель командира полка, садясь на место. — А все слухи о том, что в Берестье собирают дилеанских солдат, выходящих из окружения.

— И вооружают их, — кивнул ему комендант, — и даже форму по дилеанскому образцу шьют. Эти ребята сильно злы на Блицкриг, будут драться с ними до последнего. Местному ополчению веры нет. Здесь ещё ничего, а вот ближе к границе. Там нас не особенно любят.

— Это ещё почему? — вскинулся мой знакомый комэск, который был, всё-таки наивен. Фальши в этом человеке не было ни грамма.

— Слишком хорошо помнят вольное время, — усмехнулся уже сам командир полка, — и как мы тут народную власть устанавливали. Не за что им нас любить, если уж говорить по чести. Я тут со своим полком в составе дивизии товарища Тумаша порядок наводил. Из каждого дома тогда по нам палили. Вот и сейчас осторожничаем с набором ополчения.

— Ожидаете, что в спину стрелять будут, — понимающе заметил я.

Мы это проходили в самом начале прошлой войны. В землях, недавно отвоёванных у Умбрии, разделённой между Империей и Нейстрией за два года до этого, солдатам тоже часто стреляли в спину. Из-за каждого угла практически.

— Дожили, — протянул заместитель командир полка, — дилеанцам доверяем больше, чем своим гражданам.

Я решил пропустить эту реплику мимо ушей. В конце концов, замкомполка вряд ли знал, что я уроженец Дилеанской империи.

— Все свободны, товарищи командиры, — произнёс комендант крепости.

Все поднялись, однако он остановил нас жестом.

— Товарищи летуны, — сказал он, — пожалуйста, останьтесь. С вами у нас будет отдельный разговор.

Остальные командиры, включая комполка и его рассудительного заместителя, вышли из кабинета. За столом остались только десяток военлётов, ну и я, конечно.

— Садитесь поближе, — кивнул нам комендант. — Разговор у меня к вам будет.

Он обвёл нас взглядом. Будто каждого проверить хотел. Взвесить. Оценить. Понять, что мы из себя представляем.

— Дело нам придётся иметь с бандой, известной, как Китобои, — сказал он. — Эти ребята уже не первый год ведут войну с Блицкригом. Кроме того, они строят себе новую базу в Яворах. У них всегда можно разжиться лучшими запчастями к аэропланам. Ходят слухи, что даже безразгонник купить получится. Если, конечно, сторговаться.

— Но стоить он будет столько, — усмехнулся один из летунов, — что жалования всех нас за год не хватит и на половину такого аэроплана.

— Это если новый покупать, — хитро прищурил глаз комендант, — а у них все явно не новые, да и получены не слишком законным путём. Так что если кому-то удастся купить такой, то я готов оплатить его из гарнизонной казны.

— А какими аэропланами укомплектована крепость? — поинтересовался мой знакомый комэск.

— Не самыми передовыми, — честно ответил комендант. — Безразгонников у нас нет, только обычные аэропланы. Но и не самые древние, конечно.

— Значит, надо налаживать связи с этими самыми Китобоями, — кивнул летун. — Да и запчасти нам, думаю, понадобятся в очень большом количестве.

— Собственно говоря, товарищи командиры, — поглядел на меня комендант, — для связи с Китобоями у нас есть инспец Готлинд. Вы ведь знакомы с командором этих небесных разбойников?

— Лично, — кивнул я, и уточнил: — И я уже не инспец, товарищ комендант. Я почти полгода как получил урдское гражданство.

— Здесь вы на правах специалиста, а не кадрового военного, — пожал плечами комендант. — Ну, а акцент ваш сильно сбивает с толку, — усмехнулся он. — Раз вы, товарищ спец, знаете лично коменданта этих самых Китобоев, то вам завтра к нему и отправляться. Договоритесь о запчастях. И не забудьте упомянуть о покупке безразгонников.

— Так точно, — кивнул я. — Договорюсь о запчастях. И про безразгонники не забуду.

— А теперь о войне, — вздохнул комендант. — Враг ударит по нам. Мимо нас, как мимо Берестья, им не пройти. А значит, нам предстоят осада и штурм. По плану Соловец должен выдержать сорок восемь часов осады. К истечению вторых суток осады, мы будем мертвы.

— Ну это по плану, — усмехнулся мой знакомый комэск, — а в них всего не учтёшь.

— Но всё-таки мрачновато выходит, — вздохнул более рассудительный летун. — Двое суток с начала войны. Крепость и правда наша невелика. Если Берестье падёт, и к нам подведут осадную артиллерию, то мы можем и двух суток не протянуть.

— В прошлую войну царские войска больше месяца против имперских продержались, — заметил мой знакомый комэск, — и вышли из Соловца под своими знамёнами и с оружием.

— Нам этого сделать не дадут, товарищ комэск, времена нынче не те, — покачал головой комендант. — Блицкриговцы врага уничтожают. Крепости сравнивают с землёй. А гарнизоны вырезают до последнего человека.

— Тем больше у нас стимулов держаться до конца, — пыл моего шапочного знакомца не ослабевал. И тут я был готов с ним согласиться.

— Возможно, — не стал спорить комендант. — Вы свободны, товарищи военлёты. Отдыхайте. Расписание патрульных вылетов получите завтра у начальника лётной части товарища Лешека.