— Скоро будет ровно полторы тысячи. Много поколений фаэтонцев провели всю жизнь между Вегой и Солнцем.
— В темноте и холоде?
— Нисколько. Планета согревается и освещается искусственные солнцем которое обращается вокруг нее. Фаэтонцы в пути пользуются теплом и светом, подобным нашим, солнечным. В этом отношении им лучше, чем было у Веги.
— Почему же тогда они не удалились в пространство гораздо раньше, не ожидали вдали от Веги?
— Искусственное солнце греет и освещает, но оно лишено многих излучений, необходимых живым организмам. Полторы тысячи лет еще терпимо, но больше…
— У тебя на все есть ответ.
— Я здесь ни при чем. Все обдумано самими фаэтонцами.
— Еще один вопрос. Почему фаэтонцы не прилетали на Землю за эти шестьсот лет? Разве их не интересует, как идет работа очистительных отрядов? Мне кажется, они должны были следить за этим.
— Они вполне доверяют нам. Но Земля — слишком жаркая планета для фаэтонцев, особенно после того, как они столь долго жили на окраине системы Веги. Когда они были на Земле, для них создавали холодный климат, почти все время они провели в Антарктиде.
— Антарктида не нуждается в искусственном холоде.
— Ты ошибаешься. Антарктида — тропическая страна. Над ней уже больше тысячи лет сияет искусственное солнце. Но, если фаэтонцы не были больше на Земле, это не значит, что они вообще не прилетали в Солнечную систему. Чем ближе Фаэтон к Солнцу, тем легче им совершать полеты к нам. За шестьсот лет у нас было шесть фаэтонских кораблей. Но они останавливалась на Марсе или на Церере. Последний корабль еще не улетел.
— Так фаэтонцы здесь?
— Да, на Марсе. Это группа ученых, которые работают над проблемой ускорения акклиматизации, предстоящей населению Фаэтона. Они хотят как можно скорее привыкнуть к лучам Солнца, и это очень разумно.
— Хотел бы я их увидеть! — вырвалось у Волгина.
— А кто мешает тебе?
— Только не по телеофу, а в натуре, как вы говорите.
— Опять-таки, кто тебе мешает? Слетать на Марс — это пустяк. Можешь отправиться с любым рейсовым ракетопланом.
— Да, пустяк? Для вас, но не для меня. Совершить межпланетное путешествие…
— Уверяю тебя, оно не сложнее полета на хорошо тебе знакомом арелете. Только пейзажи за бортом будут иными.
— А невесомость или повышенная тяжесть?
— Ни того, ни другого. Ускорение нейтрализуется антигравитацией. Тяжесть обычная на всем протяжение пути.
— Сколько времени надо лететь?
— О, совсем немного. Марс находится сейчас на расстоянии около двухсот миллионов километров от Земли. В былое время, когда ускорение ограничивалось пределами выносливости человеческого организма, на этот путь потребовалось бы несколько месяцев или даже лет. Сейчас можно принять любое ускорение, пассажиры его не ощущают. Ракетопланы, связывающие Землю с Марсом, половину пути летят с положительным ускорением, а вторую половину — с отрицательным. И это ускорение очень велико. Я не помню точно, но кажется, что полет на двести миллионов километров занимает примерно шестнадцать часов.
— Что?!
— Я сказал примерно. Погоди, я сейчас скажу точно. — Владилен на несколько секунд задумался. — Ну да, я прав. Пятнадцать часов сорок семь минут и четыре секунды.
Волгин уже несколько раз мог убедиться, что современные люди способны производить в уме с непостижимой быстротой вычисления, которые были совершенно недоступны без бумаги и времени людям его поколения. Его не удивило, что Владилен так быстро назвал цифру, но сама эта цифра, такой срок межпланетного полета, глубоко поразила его.
— Ты же сам сказал, что не знаешь точного расстояния до Марса, сказал он.
— Я вспомнил точно.
— Это непостижимо! Шестнадцать часов!
— И это еще слишком долго. Но ракетопланы не могут развить большего ускорения. Пока не могут.
— Ну, если так…
— Слетай на Марс. Ты там еще не был, тебе это будет интересно. Я уверен, что Виктор и другие с удовольствием согласятся лететь с тобой.
— А ты?
— Если хочешь, и я полечу. Я всегда в твоем распоряжении.
— Так вот почему, — задумчиво сказал Волгин, — Второв так удивлялся, что они не нашли Фаэтона в системе Веги. Его там уже не было.
— Да. «Ленин» имел задачу достигнуть звезды 61-Лебедя. А на обратном пути отыскать Новый Фаэтон и выяснить, почему фаэтонцы не реагировали на посланный сигнал.
— Скажи, управление ракетопланом сильно отличается от управления арелетом?
— Почти то же. И там и здесь биотоки. Но ориентировка в пути, конечно, требует специальных знаний.
Глава пятая
1
Снова Космоград! Снова гиганты-небоскребы, кольцом окружившие взлетное поле, поражающие взор своими размерами и странной архитектурой. Волгин смотрел на них теперь другими глазами. Это были здания, привычные тем, кого он увидит в скором времени, — фаэтонцам, людям иного мира, иной культуры, с иными вкусами и привычками. Сейчас, когда он знал, почему Космоград не похож на земные города, Волгин видел многое, что в первое посещение не привлекло его внимания. Правда, тогда он был всецело поглощен ожиданием прилета экипажа «Ленина».
Предложение Волгина слетать на Марс и познакомиться с фаэтонцами против всяких ожиданий было принято далеко не всеми. Больше половины космонавтов наотрез отказались.
— Я по горло сыта космическими полетами, — заявила Ксения Станиславская.
К ее словам присоединились еще шестеро. Только Второв, Котов, Крижевский и Мельникова согласились сразу и даже с радостью. Виктор Озеров не сказал ни да, ни нет. Ему явно хотелось лететь с Волгиным, но Ксения оставалась, и Виктор колебался.
Котов за два дня до отлета неожиданно заболел, и это чуть было не сорвало весь намеченный план. Мельникова ни за что не соглашалась оставить больного, а без нее не полетела бы Мэри да, пожалуй, и сам Волгин. Но вызванный Владиленом врач успокоил всех.
— Это просто нервное утомление, — сказал он. — Искусственный сон и все будет в порядке. Но полет на Марс или куда бы то ни было советую пока отложить. По крайней мере на пару месяцев. Не нужно новых впечатлений.
Котова уложили в постель, и он заснул просто и спокойно, как будто дело происходило не утром, а вечером, в обычный час сна. И никто не заметил, как это было сделано.
Никаких лекарств больному ие давали.
— Он будет спать трое суток, — пояснил врач. — Один раз в день будите его и кормите пищей, которую я назначу. Потом он будет опять засыпать. А когда пройдут три дня, ваш товарищ совершенно поправится.
Мельниковой нечего было делать возле больного, и она согласилась лететь со всеми. Виктор же так и не решился покинуть Ксению.
…К ракетоплану со всех сторон шли люди. Их было много.
— Никогда не думал, что пассажиры на Марс так многочисленны, — сказал Волгин. — Что им нужно там? Или это все любопытные, как мы?
— На Марсе, — ответила Мэри, — сейчас живет свыше трехсот тысяч человек. Возможно, что среди них есть и туристы, но в большинстве это работники очистительных отрядов, строители станций и других предприятий, которые в большом количестве строятся на планете. Решено окружить Марс атмосферой, а это стоит большого труда.
— Бывало, — сказал Второв, — люди ездили не на соседнюю планету, а в другой город. И у всех всегда был багаж. А здесь? Ни у кого ничего нет в руках.
— А мы сами? — Крижевский развел пустыми руками. — Едем, как на прогулку.
Не только Волгин, никогда в жизни не видевший ни одного межпланетного корабля, кроме того, на котором прилетели с Ганимеда космонавты, но и они сами очень удивились, увидя рейсовый ракетоплан.
Само это слово заставляло думать, что полет будет совершен на ракете. Ракетоплан «ЦМП-258», на котором прилетели на Землю члены экипажа космолета «Ленин», имел все внешние признаки ракеты — удлиненный фюзеляж, сигарообразную форму передней части. Но корабль «Земля — Марс» не имел ничего общего с «ЦМП».