— Надеюсь, через месяц я больше не буду такой, — сказала я.

Он улыбнулся.

— Я все хотел спросить тебя, как прошел твой первый урок латыни?

Я заулыбалась.

— Ты имеешь в виду, какой учитель из твоего приятеля, — прошептала я. — Он маньяк, когда дело доходит до латыни. Его перекашивает каждый раз, когда я неправильно произношу слово.

Он усмехнулся:

— Латынь для Блейка, как секс. Все должно быть идеально.

— Слишком много информации, — я покраснела и попыталась спрятать свое лицо.

Люциан расхохотался.

— Не делай так. Думаю, что только что нашел свою новую любимую твою особенность, — подразнил он и расцеловал мои красные щеки.

— Не надо. Это глупо, — я хихикала, когда он продолжал игриво целовать меня.

— Значит, ты краснеешь каждый раз, когда кто-то говорит о сексе.

Я снова покраснела, что заставило его рассмеяться еще больше.

— Прекрати, — пробормотала я.

Он положил подбородок мне на плечо и посмотрел на меня через густые ресницы, обжигая голубыми глазами мою душу.

— Вы с Блейком подружитесь, Елена. Он неплохой парень.

— Если ты скажешь мне, что он просто запутался, я тебя выгоню, — пригрозила я.

Он просто усмехнулся.

— Уверена, что смогу провалить одну тему, — с надеждой сказала я.

— Латынь не тот предмет, — ответил он. — К концу года ты должна говорить, по крайней мере, на пятьдесят процентов.

Я хотела закричать, но прикусила язык.

— Не хочу говорить на глупой латыни.

— Милая, все связано с латынью. Боюсь, у тебя нет выбора? — он поиграл с прядью моих волос и убрал ее обратно за ухо.

— Неважно, — надулась я.

Люциан улыбнулся и покачал головой. Он смотрел мимо меня, сужая глаза на кого-то. Я повернулась, чтобы увидеть, кто привлек его внимание.

Я хихикнула, увидев, как Брайан машет мне. У него не было чувства самосохранения, и он даже не заботился о том, что флиртует со мной перед Люцианом.

— Не только ты сводишь меня с ума, — сказал он сквозь зубы.

Я ахнула:

— Ты чувствуешь что-то и к Брайну?

— Ха-ха, смешно, — сказал он, и на лице появилась улыбка.

— Почему ты беспокоишься о Брайане?

— А как ты думаешь, Елена? Парню есть, что предложить, и мне не хочется даже думать об этом по многим причинам не то, что говорить вслух.

Я рассмеялась.

— Ты такой милый, когда ревнуешь, — я засмеялась, и он тоже. Схватив его за подбородок, повернула его голову, чтобы он на меня посмотрел. — Но я смотрю только на тебя, Люциан Маккензи, — и поцеловала его. Прозвенел звонок, но я была в миллионе миль от него.

Глава 20

Мы попрощались поцелуем перед моим уроком арифметики. Это был жесткий час, но я вылетела из класса так быстро, как могла, чтобы добраться до урока искусство войны.

Я пришла рано, но не смогла взять подходящий мне меч, потому что Трейси размахивала им в руке, как профессор Мия в первый день. Колин снова победил меня, и когда я захлопнула шкафчик, положив меч обратно, то заметила два маленьких топора. Это навело меня на мысль; я была уверена, что Люциан знает, как сражаться с любым видом оружия, и теперь пришло время посмотреть, насколько хорош он был на самом деле.

Я терпеливо ждала его после занятий.

— Привет, дорогая. Боже, ты рано. Так хочешь меня видеть? — поддразнил он, когда вошел.

— Могу ли я поменять оружие? — спросила я, игнорируя его флирт.

— На какое?

Я побежала к шкафу и взяла два топорика, чтобы показать.

— Где ты нашла их?

— Они были здесь, — ответила я и указала на шкаф.

Он посмотрел на гравюры и замер.

— Ты знаешь, кому они принадлежали? Королеве Катрине.

— Тогда что они здесь делают?

— Не знаю, но ты можешь придержать это в секрете, пока я не узнаю.

— Конечно, что угодно. Ты умеешь с ними сражаться?

Молодой человек усмехнулся.

— Знаю ли я, как с ними сражаться? Это оскорбление, — он подбросил их в воздух, лезвия перевернулись, и он поймал их за топорище вытянутой рукой. Они называются Франкские Метательные Топоры, и ты должна быть с ними осторожна.

— Просто научи меня, — сказала я, закатывая глаза.

Он прожонглировал ими еще раз, прежде чем вручить мне

— Почему ты хочешь научиться сражаться с ними?

— Мне нравится, как они выглядят. Их легко носить с собой, а меч выглядит неудобным для путешествия, — я подошла с практичной стороны дела.

— Ты выбрала их только потому, что они легки в действии? — усмехнулся Люциан.

— Это важно? — спросила я, улыбаясь. — Просто научи меня.

— С ними бороться не принято. Королева была лишь одной из горстки воинов, выбравших топоры. Как ты можешь себе представить, насколько надо быть близко к врагу, чтобы нанести удар, в то время как с мечом есть некоторое расстояние. Думаю, Мастер Лонгвей не ошибся насчет теории с меткой.

Я закатила глаза. Ради любви к чернике, и он тоже?

— Мы можем начать?

Уголок его рта слегка дергался.

— С топорами страх перед врагом не вариант. Близкое расстояние, вот так вот, -

он крутился вокруг меня так быстро, что я не видела его и не заметила, как он подобрался сзади. Он подошел так близко, что я почувствовала его дыхание на волосах. Бабочки в животе дико трепетали, и я ощутила желание поцеловать Люциана.

— Что хорошо в них, так это то, что их два, и это означает, что у тебя есть время для неожиданного удара, — он говорил мягким, обольстительным голосом, и я с трудом сглотнула. Люциан снова быстро двинулся мимо меня и снова атаковал, пока его другая рука появилась из ниоткуда и мягко ударила меня слева по грудной клетке. — Этот удар мог стоить тебе жизни, — он быстро мне улыбнулся и поцеловал в губы. Я рассмеялась. — Воины с топорами жестоки, они не колеблются, и у них быстрые рефлексы, — его улыбка исчезла, и тон стал серьезным. — Теперь, если ты хочешь отключить кого-то, ты можешь ударить хвостом топора или обухом. Могу поспорить, что Колин дважды подумает после такого удара, или, может быть, даже бросит оружие, — он сделал несколько шагов назад, увеличив расстояние между нами, и перекинул топор в левую руку настолько быстро, что я даже не увидела этого движения. Топор попал в намеченную цель в глаз быка на доске.

— Ты действительно хорош, — сказала я, впечатлено.

— Спасибо, милая. Раньше, в детстве, я играл с большим количеством оружия. Мой отец один из лучших оружейных экспертов в Пейе. Мне кажется, яблоко от яблони не далеко падает, — он подошел к мишени, чтобы вытащить топор.

Я сжала руку. Он был богом, и я должна была убедиться, что это не сон. Он вернулся и нежно передал мне оба топора.

— Приступим? — его тон снова звучал официально, и Люциан отвесил мне поклон.

— Полегче, пожалуйста, — я попыталась вспомнить, что профессор Миа говорила, и встала, не отрывая взгляда от него.

— Ладно, — он опустил меч и взял щит, — вот что я скажу, просто поразмахивай, пока не ощутишь оружие.

Я выдохнула, и мои руки дрожали, но я решила попробовать. Я атаковала его топором в правой руке и отвела взгляд от него на одну секунду. Он заблокировал мой удар своим щитом, выходя вперед. Одним толчком щита я упала на зад.

— Почему ты сопротивляешься? — он опустил щит и предложил мне руку помощи.

— Мне не очень хорошо, что ты сражаешься без оружия, — пожаловалась я и положила оба топора на землю, чтобы принять его руку.

Он потянул меня.

— Ты предпочитаешь, чтобы я снова взялся за меч? Вряд ли это будет борьба, Елена? — улыбка отразилась в глазах, это заставило меня захотеть схватить его.

— Хорошо, не жалуйся, если я сделаю тебе больно.

Он затрясся от смеха, заставляя меня чувствовать себя идиоткой.

— С оружием, это непросто, — поддразнил он.

Я, прищурившись, подняла топор в правой руке, держа левый оборонительно, когда низко присела и приблизилась к нему. Было приятно ощущать топоры в руках, намного легче, чем Экскалибур. Мои быстрые нападения удивили Люциана, судя по его взгляду, хотя мои удары безопасно барабанили по его щиту.