У Кауля огромная библиотека. Читает он — прорву. И знает — прорву. Прежде всего по русской истории. Говорит: «Без знания своей истории нет народа, а только живущие на земле массы. Это как деревья без корней».
Вот такой молодой тульский большевик Александр Иосифович Кауль. Впрочем, ещё не до конца большевик. Он — за войну до победного конца и в этом вопросе блокируется с интернационалистами, меньшевиками и прочими. Поди ж ты! А сам немец. Впрочем, он из русских немцев: родился в Саратовской губернии, где, как ты знаешь, немцы живут чуть ли не с времён Екатерины Великой. Но — я просто убеждён в этом — изменит Саша свои взгляды на войну под напором фактов и событий.
Третий портрет. Знаешь, Ваня, наверное, он не получится. Гавриил Давидович Лейтейзен. Я не могу понять этого человека! Сейчас не могу. Ведь это самый знаменитый большевик в Туле! Приходится сказать: был самым знаменитым большевиком. Прежде всего его адрес мне дали в Москве вместе с рекомендательными письмами. И я был принят в этом гостеприимном доме, который знают все социал-демократы, принят и обласкан. Но... Сегодня Лейтейзен во главе социал-демократов-интернационалистов, с Лениным и большевиками он разошёлся сразу после Февраля, по главным вопросам — война, партийное строительство, крестьянский вопрос.
Разошёлся с Лениным!.. Это не укладывается у меня в голове. Ведь и ты наверняка знаешь этого человека, во всяком случае слышал о нём. Гавриил Давидович Лейтейзен старейший член Российской социал-демократической партии, до революции он был больше известен под псевдонимом Линдов. А какая биография! Диплом врача получил в Парижском университете, в эмиграции близко сошёлся с Плехановым, был его учеником и последователем. С 1902 года — соратник Ленина, представитель редакции «Искры» в Париже. Ваня, ведь это на его даче Вааза, которую он снимал близ Куоннала, скрывались Владимир Ильич и Надежда Константиновна.
В Туле Гавриил Давидович объявился с семьёй в 1908 году, был выслан сюда под надзор полиции, возглавил местную социал-демократическую организацию. А сейчас... Нет, повторяю: я не могу понять сегодня этого человека, хотя безмерно уважаю его.
Теперь, я думаю, ты понимаешь, что из себя представляет большевистская фракция в Туле, если в самом её ядре такие непохожие люди. Но я не унываю, я верю: мы, то есть те, кто с Лениным, — победим!
Ты просишь написать о Туле и о нашем с дядей житье-бытье.
Город бурлит. Каждый день митинги, шествия, вся Тула оклеена афишами, призывами, лозунгами разных партий и организаций. Особенно много народу собирается в кремле, возле домов женского монастыря, и из узких окошек своих келий на этот кипящий людской котёл с ужасом взирают монашки. Второе место больших митингов — цирк. Впрочем, митингуют и в Петровском парке (кстати, парк тут замечательный, заложил его, как мне говорили, земский врач, кажется, по фамилии Белоусов), митингуют и в Новом театре, на заводах, просто на улицах и площадях. Я выступаю раз по пять в день, сорвал голос, охрип. Однако чаще всего в словесных баталиях с меньшевиками и эсерами одерживаю верх. Насобачился, брат, речи говорить. Да и есть что сказать: правда — за нами!
Что же касается политической ситуации, то она в Туле как и во всех губернских городах: фактическое двоевластие — Исполнительный комитет общественных организаций, созданный сразу после революции (во главе его всё тот же кадетствующий меньшевик Дзюбин), и Совет рабочих и солдатских депутатов. В Исполнительном комитете верховодят кадеты и эсеры, представители буржуазии, хотя есть там и социал-демократы. В Совете полные хозяева эсеры и меньшевики, его председатель — меньшевик Обрезков, бухгалтер по профессии, личность абсолютно бесцветная. Нас там — пока, пока! — несколько человек. Вот тебе и наша стратегическая задача: борьба за Совет, мы там должны постепенно одержать верх, и Совету рабочих и солдатских депутатов в будущем будет принадлежать вся полнота власти. Ничего, брат, свернём постепенно голову Исполнительному комитету, разгоним эту камарилью. Не сразу, конечно. Летом в Туле выборы в Городскую думу, а осенью — уже для всей России — Учредительное собрание. И на этих выборах мы, большевики, должны победить во всей стране. Обязаны — для счастья народа. Теперь понимаешь, Иван, какая впереди грандиозная работа, какие бои!
Дядя наш, Алексей Александрович — он по инерции так и живёт в Туле под именем Петра Игнатьевича Готлиевского, хотя подполье кончилось, — деятелен, полон сил, семью держит в строгости (как ему кажется), располнел немного, однако свои знаменитые усы холит, как и раньше, и посему бравого вида не теряет. По-прежнему сапожничает, и клиентов у него полным-полно. Естественно, принимает дядя Лёша самое активное участие в работе нашей большевистской фракции. Кстати, он был и на сегодняшнем (нет, уже на вчерашнем, — посмотрел на часы, без четверти час ночи) «объединительном» собраний тульских социал-демократов, деятельно поддерживал мою позицию, но, но...
Тем не менее одна его инициатива на собрании получила полную поддержку. Дело в том, что Гавриил Давидович Лейтейзен начал издавать газету «Голос народа» и на собрании предложил сделать её органом комитета Тульской объединённой организации РСДРП. Все дружно проголосовали «за», я — тоже. Партии свой печатный орган необходим. Правда, каким станет «Голос народа», когда большевики выйдут из организации? А это, Ваня, произойдёт неизбежно. И очень скоро. Каким станет, можно догадаться... Да ладно, поживём — увидим, и сейчас я о другом. Лейтейзен сказал: «С одним беда: почти нет средств на издание газеты». Вот наш дядя и предложил: для начала всем социал-демократам отчислить в фонд «Голоса народа» дневной заработок и тут же сделать разовые пожертвования. Положил свой картуз на стол, в него рубль, спрашивает: «Кто следующий?» Собрали 34 рубля 48 копеек. Вот такие дела.
Хотел тебе, брат, подробно рассказать об одном обстоятельстве в своей личной жизни, да, увы, сил нет, вон сколько написал, рука отсохла. В следующем письме. Скажу кратко: её зовут Олей. Ольга Розен. Она учится в последнем классе гимназии. Иван, я влюблён! Жизнь для меня теперь наполнена через край. Я счастлив! Она замечательная девушка. Я просто убеждён: она — моя судьба.
Всё, всё! Ты обязательно пиши.
Крепко обнимаю тебя —
Твой брат Григорий».
«Правда», 23 марта 1917 года. ВОССТАНИЕ КРЕСТЬЯН. В имении графа Владимира Алексеевича Бобринского (Тульской губернии, Богородицкого уезда) во время восстания 8—9 марта крестьяне и солдаты, пришедшие сделать у него обыск, встретили со стороны графа и бывших в его распоряжении военнопленных сильное сопротивление. По ним был открыт сильный огонь из ружей и пулемётов, вследствие чего пришлось потребовать из Тулы артиллерию, и только после этого солдаты и крестьяне могли войти в имение.
Им представилась следующая картина: нашли 40 пулемётов, много оружия, полные амбары хлеба, в омётах нашли около 800 сгнивших овец, которых Бобринский отбирал у крестьян для отправки в действующую армию. Бобринский успел скрыться, а военнопленные сказали, что граф их накануне предупреждал о восстании, что мужики и солдаты идут их бить и чтобы они защищали его, и платил им жалованье по 25 рублей в день.
Из «Резолюции Тульского Совета рабочих и солдатских депутатов об отношении к войне и Временному правительству»:
«Считая, что данная война преследует интересы буржуазии и вредит интересам трудового народа, Совет рабочих и солдатских депутатов будет добиваться скорейшего её окончания, причём мир должен быть заключён без всяких контрибуций, аннексий и насилий над национальностями, которым мирные условия должны предоставить полную возможность распорядиться своей судьбой.
Для этого, не бросая вооружённой активной защиты, необходимо:
Оказывать давление на правительство, дабы оно немедленно, в согласии с союзниками, начало переговоры о мире на названных выше условиях.
Бороться с захватническими стремлениями как в самой России, так и в других воюющих странах.
Призывать трудовые классы всех других воюющих стран к давлению на свои правительства в указанном направлении.
Требовать от Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов немедленного созыва международной социалистической конференции.
Дело обороны страны должно немедленно быть взято под контроль Совета рабочих и солдатских депутатов.
Временное правительство должно вести мирные переговоры с участием Совета рабочих и солдатских депутатов».
23 марта 1917 года.
«Голос народа», 28 марта. Из передовой статьи: «Наша газета выходит с сегодняшнего, десятого номера как орган Тульского Комитета Российской социал-демократической партии. Наша программа, как и наша тактика и наша линия поведения, диктуются как интересами пролетариата, так и интересами революции русского народа. Наш орган будет стоять на позициях международной революционной социал-демократии. Мы видим во Временном правительстве центр государственного механизма, управляющего страной до установления окончательной формы правления; мы будем содействовать ему в деле закрепления победы революции и скорейшего созыва Учредительного собрания. Стремясь к скорейшему окончанию войны, мы в то же время признаем, что пока монархия Гогенцоллернов не низвергнута германским народом, — наш революционный долг отстаивать всеми силами и всей энергией дело нашей свободы и дело революции как от врага внутреннего, так и от врага внешнего».