— И что там?

— Кольцо осады смыкается вокруг Брянска. Отряды мутантской разведки замечены под Орлом. Думаю, скоро и о Чернигове скажут. Раз мутанты активизировались, в ЧНР будет жарче всего.

— Вы правы, о Чернигове уже говорят, — бросил, подходя, атаман Сокол. — Чернобыльская гвардия предприняла попытку штурма внешнего периметра. Мутантов отбили, остатки отошли под Прилуки, там собираются для нового штурма.

Что-то зреет? Нет. Созрело и завертелось.

— А что у вас? — поинтересовался полковник Снегов у Сокола по пути к уединённому помещению для приёма и переговоров.

— У нас пока тихо. Вот только…

Тут же тишину вспорола автоматная очередь. Вторая, третья. Кто-то побежал, крича на бегу:

— Толян! Справа!

Атаман Сокол резко поменял направление, сделал приглашающий жест идущим следом полковнику и капитану:

— К командному пункту, — пояснил, скользя по древесным стволам вокруг рассеянным взглядом. Не прорываются ли?

В командирской землянке для приёма оперативной информации Сокола уже ждал ополченец с донесением:

— Двое мутантов-разведчиков. Одного искрошили, другой ушёл. Толян и Гога с ребятами преследуют, но — вряд ли. Эти мутанты — из быстрых. Скорость развили неслабую — человеку пешком не догнать.

— Базу нашу они вычислили. Жаль, — вздохнул Сокол.

— Вот и наши БТРы засветились у Заслона, — повернулся к Нефёдову полковник Снегов, — твои прогнозы?

— Теперь кольцо сузится, и без боя нас уже не выпустят, — без обдумывания ляпнул капитан, — но мы им вломим.

Вломим — как не вломить. А что ещё остаётся?

Ночь, как и прежние, прошла взаперти в гостевой комнатке Председательского дома. Веселин еле расслабился, чтобы заснуть: пришла тревожная фантазия. Что, если поутру дверь не отопрут? Этак никогда не покинешь пердунову Березань.

Утром, как только замок щёлкнул и шаги слуги стали удаляться, Веселин подхватил загодя приготовленный рюкзак и двинулся к выходу. Отпустят ли так же легко и Грдличку?

Выпустили — антрополог появился на пороге. Сразу заторопил. Хмырь, дескать, уже ожидает в условленном месте.

Да, ожидает. Если не передумал.

Миновали частокол. На воротах стоял Дылда, поглядел на отбывающих учёных с одному ему понятным сожалением.

В условленном месте — сразу за лугом, где вчера репетировался «танец Урожая», их ждал не только Хмырь, но и Ванидло — мутант с амбициями скульптора и вышивальщика. Он что, тоже навострил отсюда лыжи в Столичную Елань? Оказалось, нет.

Ванидло принёс какую-то видавшую виды тряпку, на которой самолично сделал несколько кривых стежков. Ага, новая вышивка. За бусы и печенье. Пробормотал:

— Я подумал… Это незаконченная работа, но, может, купите…

Йозеф Грдличка лучезарно улыбнулся и посоветовал мутанту закончить работу. То есть, пожалел на грязную тряпку сладкого печенья. Наверное, даже малость обиделся. А зря. Пожалуй, в это последнее утро в Березани ему впервые попалась аутентичная мутантская вышивка. Поразительно редкий случай, а потому особенно ценный.

Подождали ещё русских солдат. Терпеливо ждали, ведь придётся идти через Кабаний остров, а он захвачен волками. Пока на лугу не замаячили Хрусталёв и Рябинович, Ванидло всё не уходил, уговаривал антрополога купить вышивку.

Ну вот, все в сборе. Ванидло зашвырнул свою поделку куда подальше и в негодовании удалился, а пятеро путников — Хмырь, Грдличка, Панайотов, Рябинович и Хрусталёв — подошли к болотной тропе.

Путь через болото новых впечатлений не принёс, а вот Кабаний остров — другое дело. На острове — изрядная дубовая роща, довольно-таки красивая для деревьев среди болота. Грдличка предположил, что это дубы-мутанты, но очевидных признаков мутации ему не попалось. Веселин даже внутренне улыбнулся. Дубы-мутанты выглядят совсем как дубы.

Как только вышли на сушу, над вершинами болотных дубков разнёсся громкий вой. Волки.

— Нас заметили. Предупреждают! — в глазах у Хмыря заплескался сильный испуг. — Может, вернёмся?

— А есть другая дорога, не через рощу? — спросил Веселин.

— Да тут везде рощи.

— Тогда идём дальше, — решил Грдличка, — всё-таки о волках мы знали с самого начала.

Шли осторожно, нескоро, по возможности, тихо. Всматривались в дубовую чащу — не мелькнут ли волчьи тени. Чаща стояла мирно и спокойно.

Заманивают, подумал Веселин.

А потом на дорогу прямо перед ними выскочил большой чёрный волк.

Животное с гордым видом глядело прямо в лица застывшим на месте путешественникам и молча — без рычания — скалило зубы. Клыки впечатляли.

Особенно сильно впечатлился молодой Хмырь. В поисках защиты он попятился назад и вцепился в руку Грдлички цепкими мутантскими пальцами. Йозеф поморщился — видно, Хмырь причинил ему изрядную боль.

А что же солдаты?

В тишине Хрусталёв щёлкнул предохранителем на автомате, потом неловко завозился и виновато произнёс:

— Чёртов патронник! Снова патрон заклинило…

А Рябинович? Он-то чего медлит?

— Погоди, — сказал тот Хрусталёву, — мне кажется, это не мутант. Это честный волк, и с ним можно договориться.

— Как? — Хрусталёв по-прежнему лихорадочно возился с автоматом.

— Сейчас покажу! — Рябинович выступил вперёд.

Волк обратил внимание на солдата и впервые явственно зарычал. Рябинович остановился в пяти-шести шагах перед сгрудившимися перепуганными спутниками. Немного пригнулся, чтобы оказаться на уровне волчьих глаз. Странный, необычный солдат.

— На том свете был? — вдруг строго спросил Рябинович у волка.

Волк повёл головой, что-то прорычал.

— Был! — утвердительно произнёс укротитель. Или он перевёл с волчьего языка на русский?

— Мёртвых видел? — продолжал Рябинович свой непонятный допрос.

— Видел! — ответил он же сам за волка. Волк не возражал, вероятно, был полностью согласен с такой интерпретацией своего рычания.

— Мёртвые кусаются?

— Нет.

— И ты не кусайся! — повелительно заключил Рябинович.

Волк на пару мгновений словно призадумался — и освободил дорогу.

Вот так всё просто.

Волк на пару мгновений словно призадумался — и освободил дорогу. Четверо же спутников обалдело таращились на Рябиновича — и как у него получилось? Странный, странный солдат.

— Что это было? — прямо спросил Веселин.

— Полесский заговор на встречу с волком, — ответил Рябинович.

Панайотов кивнул. Да, заговор, а точнее вербальный ритуал-оберег. Вообще-то он уже догадывался — читал о подобных магических практиках, только почему-то не верил, что они так запросто работают.

— И что, любого волка вот так можно? — присвистнул Хрусталёв.

— Волка-мутанта? Не думаю! — усомнился Рябинович. — А так любого.

Юный Хмырь, который как раз унял крупную дрожь и приободрился, подал свой несколько нетвёрдый голос:

— Тю… Так с мутантом я бы договорился. Они слушаются. У нас с ними…

— Общность? — подсказал Веселин.

— Общий хозяин, — сболтнул мутант и тут же резко заткнулся, даже рот прихлопнул ладонью.

Веселин хотел бы расспросить о хозяине, да по вытаращенным от нового ужаса мутантским глазкам Хмыря поневоле догадался: парень и так нарушил табу. Больше ничего на эту тему не скажет.

Да и не Хмырь сегодня герой дня. Рябиновича надо спрашивать.

Хрусталёв — тот от товарища не отставал:

— А что, долго ты тренировался? Ну, чтобы волка — так.

— Да не тренировался я, — пожал плечами Рябинович. — У нас в селе все так могут. Точнее, могли, — поправился он.

— А что, в вашем селе практиковали тайные знания? — оживился и Грдличка. — Наверное, там жили посвящённые каббалисты?

— Какие такие каббалисты? — нахмурился Рябинович.

— Ваши, еврейские, — объяснил уже Хрусталёв, — которые «Каббалу» читали. Книга у вас такая — секретная. Там про какие-то цифры на дереве.