Косвенным образом это подтверждала и реакция Митрича. «Слуга царю, отец солдатам» за боем не следил от слова вообще, а повернувшись к баталии спиной, нервно допытывался у старушек:

– И что – никто не видел, куда эта проклятая бабочка делась? Ну вы же впереди меня бежали, что у вас – глаз нет!

– Да достал ты, сапог! – орала в ответ Семеновна. – Не улетала она никуда, говорят же тебе! Исчезла – и всё! В речке утопилась, блин!

– Ага! – ярился офицер запаса. – Ну и куда нам теперь? Плот сколачивать, и вниз по течению плыть, труп искать? Так здесь не то что плот, здесь на байдарке не пройдешь! Узковата речушка!

Тут он, наконец, заметил меня.

– О, Митя! Прикинь – эти вороны бабочку потеряли! Тут вообще весело было – студенты первыми бежали, ну и Андрюха с ними, ну а чо – дело молодое! Я так понимаю, выбегают они сюда, на площадку, эти мартышки со скал им навстречу прыгают, и одна из них Андрюхе по кумполу своей железной палкой и залудила. Тот, конечно, сразу с копыт, лежит, скучает, перерождения ждёт. Вот просто не везет парню в последнее время. А вторая на Татьяну прыгнула ну и, конечно, огребла лопатой по… По лицу. И, самое главное – пока это месилово шло, эти капустницу эту вредительскую проворонили.

– Да ты на себе посмотри, голова твоя пенёк! – взъярилась Семеновна. – Сам-то что лицом торговал? Ты вообще на эту бабочку внимания не обращал, сразу в драку полез распоряжаться, кто кого бить будет. А теперь на нас сваливает.

– Ой, да нужны вы мне! – махнул рукой вояка. – Все равно здесь явно конец дорожки, сейчас ребята этих макак сложат, мы здесь все по камешку перевернём, найдем, куда дальше двигать!

Я хотел сказать: «Не надо переворачивать», но не смог. Я стоял, согнувшись и упершись руками в колени, и тщетно пытался хоть что сказать. Натрудившиеся лёгкие жадно гоняли воздух туда-сюда, а вот гордо как будто перехватило. Наконец, я плюнул на эти попутки и просто показал рукой.

– Ты чего это, Мить? – забеспокоился Митрич. – Случилось что ли что?

Он бросил лаяться со старушками и двинулся в мою сторону. В это время кто-то сзади столкнул меня с тропы.

Я рухнул на землю, и душивший меня спазм, наконец-то, исчез.

– Водопад! – крикнул я.

Но было уже поздно.

Невысокая фигура добежала до конца каменной площадки, и, сильно оттолкнувшись, прыгнула прямо под водяные струи. Секунду спустя за ней с криком «Саня, погоди!» бросилась вторая. Тормоз сиганул в занавес водопада, крикнув:

– Сами вы крабы!!!

И только потом из джунглей к речке неторопливо вышли три высоких спортивных и дорого одетых мужика – очевидно, тренеры. Мило улыбнувшись и любезно кивнув нам, они один за другим последовали за своими воспитанниками. А последний повернулся к нам, еще раз улыбнулся и прижал руку к сердцу:

– Без обид, коллеги, хорошо? Ничего личного, сами понимаете – работа.

И прыгнул вслед.

Только после этого мы, как те морские фигуры, выполнили команду «Отомри!».

– Твою ж мать! – только и смог в сердцах сказать Митрич. – Вот это я облажался. В армии про такое говорили «весь в дерьме – от ранта[1] до фуражки»!

– Правильно говорили, – ворчливым тоном подтвердила Семеновна. – Именно так это и называется.

– Да погодите вы! – цыкнула Светлана. – Митя, ты что сказать-то хотел?

– Да что уж теперь? – махнул рукой я.

– Ну все-таки?

- Это – я кивнул вверх, – Гора Цветов и Плодов в стране Аолайго. Родовое, так сказать, гнездо Сунь-Укуна. А там, за водопадом – пещера Водного занавеса, которую царь обезьян и открыл, первым прыгнув сквозь водяные струи. За это его, собственно, обезьяны царем и избрали. В пещере – наверняка данж, мотылёк нас именно к нему и привёл. Я сразу про пещеру понял, только сказать не мог – горло после бега перехватило. Вот только не я один место узнал, как выяснилось, и не мы одни до «Путешествия на Запад» додумались.

– Это точно… – скрипнул зубами Митрич. – Облажался я хуже лейтенанта зелёного. Недооценка противника – самая грубейшая ошибка! То, что воспитанники – идиоты, еще не значит, что тренеры – дебилы. Про тренеров-то я и забыл! А они не дураки оказались, пошли потихоньку за нами, и вот – на наших плечах в рай и въехали!

И он с досады ударил кулаком по камню, на котором и сидел.

– Что за «воспитанники – идиоты»?

Старшеклассники наконец-то закончили стучать по обезьянам металлическими предметами и магическими шарами и вернулись к нам.

– Сергей Дмитриевич, это вы про нас?

– Нет, про «крабов» – мрачно ответил Митрич. – В нашей команде, ради разнообразия, идиоты занимают должность тренеров.

– Да ладно вам! – Тарасик устало опустился рядом. – Нина Семёновна, на лут их проверите?

Немка молча кивнула и направилась к телам, на ходу доставая свой верный кривой ножик. А Тарас меж тем продолжил:

– Ошибки у всех бывают, а здесь-то вообще и ошибки-то нет. Кто мог догадаться, что они за нами пойдут?

– Да любой! – взорвался Митрич. – Любой мог догадаться! Анацефал[2] бы догадался! Нам же, главное, даже известно было, что они из того же портала вылезли! Ну, казалось бы, сложи ты два плюс два, прикинь палец к носу! Нет же – пёрлись по джунглям как стадо ежей!

– А почему – ежей? – удивленно спросила Татьяна.

– Ну не чижей же! – сказал в сердцах Митрич. – Ты ежа когда-нибудь видела?

– Нет, – призналась мажорка. – У нас только пираньи дома были, их лягушками кормили. У мамы аллергия на шерсть.

– На ежиную у кого хошь аллергия! – встряла с репликой вернувшаяся немка. Она кинула Тарасу две колбы – на здоровье и на манну. – С паршивой макаки хоть…

– Да погоди ты! – махнул рукой Митрич. – В общем, когда ёж ходит, он шуму производит чуть поменьше бронепоезда. Пыхтит, кряхтит, чихает. Когтями, блин, цокает громче чем конь копытами. Особенно ночью – хрен заснешь! Короче – никого, кроме себя, не слышит. Вот и мы так по джунглям пёрлись – как стало ежей.

– Слушайте, а что мы здесь сидим? – поинтересовалась Ольга. – Вдруг там данж многопользовательский, и сколько групп не зайдет – всех примет? Тогда у нас есть все шансы на первое место. Я, например, сомневаюсь, что с тем же Тормозом они быстро подземелье пройдут. Если, конечно, вообще пройдут.

– Ох ты ж!!! – Митрич подорвался, как на противотанковой мине. – Что-то я сегодня не по-детски туплю. Неужели и впрямь маразм все-таки подкараулил? Семёновна, скажи мне как специалист – маразм, он как начинается?

– Что значит «как специалист»? – медичка взвилась разъяренной фурией. – Я тебе что, маразматичка, что ли?

– Ну ты же врач!

– Я хирург!!!

– Ой, все, – махнул рукой военный. – Алло, бойцы, я не понял, кому стоим, в носу ковыряем? Вы почему еще не за водопадом?

Увы, но предположение Ольги не прокатило. За водопадом и впрямь оказалась большая и даже довольно сухая своеобразная «прихожая» пещеры Водного занавеса. Пройдя ее, мы вышли к привычному уже овалу перехода. Увы, но попытка пройти за мембрану была пресечена строгой надписью:

К СОЖАЛЕНИЮ, ВХОД В ПОДЗЕМЕЛЬЕ НЕВОЗМОЖЕН – ДАНЖ УЖЕ ЗАНЯТ ГРУППОЙ ИГРОКОВ. ДОЖДИТЕСЬ ОКОНЧАНИЯ ПРОХОЖДЕНИЯ.

– Блин, да что за непруха сегодня! – Митрич с досады вновь влупил кулаком по скале.

– Слушай, военный, ты бы остыл уже, а? – поморщилась Семёновна. – Устроил здесь, понимаешь, шекспировскую трагедию. Нормально все. Мы, если данж пройдем, надеюсь, вторыми на этапе будем. У «крабов» после первого тура – гольная десятка, никаких надбавок, они нас не догонят. «Светляки» после такого фиаско если на третье место вылезут, это чудо будет. Кто еще? Та бронзовая команда, которая тоже подсказку получила? Ну пусть они на «серебро» выскочат, пусть даже на – все равно у нас масса шансов так и остаться во главе турнирной таблицы. Если, конечно, этот данж пройдем.

И она суеверно поплевала через левое плечо и три раза стукнула по черепу Митрича.

– Ладно, ты права, – резюмировал остывший Митрич. – Будем здесь загорать. Может, и Патрик с Петькой догонят?