Но я не Чжуанцзы, и бабочкой мне не бывать…

Во-вторых, Юй Синь, которому принадлежат эти строки – великий китайский поэт. Проблема в особенностях китайских (а так же японских и корейских) стихов. Один из наиболее популярных приемов там – так называемые «намеки на древность». Чтобы понять стихи, надо быть образованным человеком, способным «расшифровать» спрятанные в тексте цитаты. Это стихотворение отсылает к знаменитой притче древнекитайского философа Чжуанцзы.

– А что за притча? – заинтересовалась Патрик.

– Притча занятная. Однажды Чжуанцзы проснулся в отвратительном настроении. Слуги почтительно поинтересовались – что случилось, может быть, господину приснился плохой сон? Да нет, ответил Чжуанцзы, сон как раз был прекрасный, мне приснилось, что я бабочка, весело порхающая над лугом. Тогда почему вы так встревожены? – поинтересовались слуги. Очень просто – ответил Чжуанцзы, – я не знаю, что же происходит в реальности. Я спал, и мне снилось, что я бабочка, или это бабочка сейчас спит, и ей снится, что она Чжуанцзы?

Все задумались.

– Не, это точно наркоманы, – наконец вынес вердикт Петька.

– Ага, – кивнул Митрич. – Короче, совы совсем не то, чем кажутся. Я этой фразой всегда всякую подобную фигню комментирую. И, самое интересное – всегда прокатывало, она всегда к месту оказывается! Поэтому, если тебя начнут грузить всякой аурой и прочим третий глазом – сразу говори про сов! И на тебя посмотрят с уважением, зуб даю.

– А почему совы? – заинтересовался Петька.

– А я почем знаю? – удивился Митрич. – Я уже и не помню, где эту фразу подцепил[2].

– Нет, а действительно, – спросила у меня Светлана. – К чему эта подсказка, что организаторы хотели нам сказать этим намеком на притчу Чжуанцзы?

– А я почем знаю? – повторил я за Митричем и пожал плечами. – На локации узнаем.

– Во-во, – подхватил тот. – А пока пойдем поспим.

– Ква! – подтвердил незаметно подошедший Тортик, которому надоело вписывать круги вокруг беседки.

– Мбвана! – крикнул пробегавший мимо Цитамол. – А что такое наркоманство?

Без четверти полночь у телепортов, ведущих на локацию, был несусветный ажиотаж – казалось, на низком старте стояли все команды, не вылетевшие еще из турнира. Да что там команды – даже ректор приплелся посмотреть на старт второго тура. Ну, а раз пришло большое начальство, то куда деваться – чуть ли не весь преподавательский состав колледжа находился здесь же. Чуть в стороне от основной массы подхалимов я заметил Константина Сергеевича. Обладатель лошадиного лица приветливо мне кивнул. Я поздоровался в ответ, а потом, поймав пробегавшего мимо Петьку, поинтересовался:

– Слушай, а как у Константина Сергеевича фамилия?

– Овсов, а что? – заинтересовался Петька. – Он вообще нормальный мужик, только зануда страшная. А что?

– Да нет, ничего. Нечто подобное я и предполагал[3]. - туманно объяснился я.

Народу меж тем прибывало, даже из родителей кое-кто явился. Я заметил мам Ольги и Татьяны, тусовавшихся где-то в окрестностях директора, но старательно делавших вид, что они незнакомы друг с другом. Я вспомнил, как они вчера ночью, раскрасневшиеся, дуэтом орали в микрофон «Вечеринка у Децела дома, гуляет весь район, гуляет вся школа» и только головой покачал. Ладно, у них там в высшем обществе, говорят, все непросто.

Децел, который, по слухам, до сих пор по маленьким клубам иногда начитывает, несмотря на пенсионный возраст, всплыл вчера по совершенно курьезному поводу. Родители наших подопечных по пьянке заспорили об истоках русского рэпа, и в качестве древних экспертов привлекли нас. Децела в качестве отца-основателя назвала Семеновна, Светлана выставила кандидатом Игоря Корнелюка с его «Милый, мне очень грустно было…»[4]. Я не придумал ничего лучше группы «Секрет» с их посвящением вчерашним десятиклассницам «Твой папаша твердил тебе с детских лет, в жизни детка не главное – звон монет»[5]. Но всех убил Митрич, вспомнивший Софию Ротару времен московской Олимпиады с песней «Я, ты, он, она, вместе – целая страна»[6].

А вот, кстати, и он – плывет через толпу, красивый и почему-то на полметра выше, чем обычно. Ларчик открывался просто – Митрич просто стоял на панцире Тортика, обеспечивая ему нагрузку, а трудолюбивый черепах, кряхтя, целеустремленно перебирал лапами. И все бы ничего, но тщеславный Митрич, желая похвастаться редким петом, решил сделать круг по площади, но почти сразу же попался на глаза директору. Тот, едва увидев радужный панцирь, схватился за сердце.

– Извините, пожалуйста, почтенный…

– Сергей Дмитриевич, – подсказал вездесущий завуч.

– Да-с! Сергей Дмитриевич, не в службу, а в дружбу – вы бы не могли отозвать своего питомца? А то, знаете ли, слишком еще свежи в памяти не самые приятные, э-э-э… М-да!

– Да, конечно, уважаемый… э-э-э… – не отказал себе в удовольствии мстительный Митрич.

– Владимир Иванович. – бесстрастным тоном подсказал Константин Сергеевич.

– Конечно, Владимир Иванович, сейчас отзову.

А Тортик злобно посмотрел на ректора и вдруг мстительно пообещал:

– Ква ква, ква!

И исчез, отозванный.

Меж тем у телепорта начались веселые разговоры:

– Ногу убрал, я сказал.

– Да пошёл ты.

– А я сказал – ногу убрал!

– А я поклал на твоё «убрал». И чо?

– Да вас вообще здесь не было, крабы! Мы здесь с десяти тусуемся. Поэтому вы после нас пойдете.

– Ты кого крабом назвал?

– А я сказал – ногу убрал!

– Краб и есть. Донный. Который говном всяким питается.

– Ах ты…

– Саня! Саня не надо! Он это спецом делает, чтобы тебе ник покрасить!

– Пусти меня! Пусти, я сказал!

– Давай, давай, рачина, покажи, как ты клешнями машешь!

– Рот закрой, чмо!

– Эй, ты кого крабом назвал?

– О, тормоз проснулся.

– Пусти говорю! Я его прямо здесь урою!

– Саня, да узбагойся ты!

– Да пусти ты его, ему в туалет надо! А то смотри, он прямо здесь в штаны наделает, а ты виноват будешь!

– Чо ты сказал, чмо?! Ну все, тебе конец!!!

– Саня, Саня, успокойся! Да помогите мне, чо вы стоите? Он сейчас вырвется!

– Эй, а вы вообще куда намылились? Мы еще когда забивали, что мы первыми в портам идем!

– Я не тормоз!!!

По всему выходило, что включение порталов станет сигналом ко всеобщему веселью в форме непринужденного мордобоя. Похоже, это понял даже директор:

– Константин Сергеевич, а что у нас с очередностью команд в пользовании порталом?

Лошадиная фамилия что-то зашептал ректору на ухо, на что тот начал наливаться кровью.

– Как это «не было записи»? Мы что – первый раз турнир проводим? Только вчера проснулись? Это как понимать? Вы понимаете, что здесь будет через десять минут?

Шу-шу-шу…

– Что значит, «правила были другие»? Что значит «необходимости не возникало»? Да я… Чего? Громче говорите, что вы как шестиклассница на свидании?

Шу-шу-шу…

– Да вы что! Точно он? А что делать?

Шу-шу-шу…

– Да? Ну хорошо…

Директор откашлялся и взял в руки микрофон, хотя некоторым людям техника вообще без надобности.

– Дорогие наши выпускники! В связи с непредвиденными обстоятельствами включение порталов откладывается до формирования очереди на пользование порталом! Очередь будет формироваться следующим образом! Я бы даже сказал – турнирным способом посредством командных PVP-схваток! Короче! У нас здесь, как вы видите, четыре турнирных арены. На первой арене через две минуты вступают в схватку команда номер один и команда номер два! Победитель проходит во второй тур, проигравший занимает место в хвосте очереди!

На второй арене, соответственно, команды три и четыре! Что значит – «нет четвертой»? А где они? Что значит «выбыли»? Ах, да. Выбыли. Тогда, соответственно, команды три и пять. Победитель будет биться с победителем первой пары, проигравший занимает место перед проигравшим первой пары и становится, соответственно, предпоследним в очереди. Принцип понятен, да? Да, конечно, сейчас скажу – смерти на арене никуда не засчитываются! Повторяю – не засчитываются! Ну все, Константин Сергеевич, распоряжайтесь. Можете взять нужное количество помощников из числа сотрудников колледжа, их, я смотрю, сегодня здесь много. Похвально, похвально…