Перед этим ему нужно лишь немного перетерпеть.

Стайлз десять минут с замиранием сердца наблюдал за игрой там, внизу, и понимал, что с каждой секундой его момент приближается. Счёт был 30:50, когда он увидел снитч.

Золотой мячик парил буквально в паре метров от Стайлза. Он будто бы издевался, как бы говоря, что вот он, здесь, совсем рядом, даже не пытается уйти в смертельно опасное пике, чтобы убить Стайлза или заставить его разбиться о землю или трибуны. А он не может его поймать. Он может лишь смотреть и…

- Кажется, ловец Пуффендуя заметил снитч!

Стайлз резко крутанулся на месте и увидел, как Эндрюс слегка щурится, глядя в сторону снитча. Стилински почувствовал, как холодеет. Что делать? Он не может поймать. Он совсем рядом, лишь рывок - снитч у него. Но он не может себе этого позволить. Так что же делать, если и Эндрюс тоже может настичь мячик в несколько рывков?

Стайлз выругался и сделал петлю, обходя снитч и даже не задевая его. После же, кинув мимолётный взгляд в сторону пуффендуйца, парень с замирающим сердцем рванул в абсолютно другую сторону, просто надеясь на то, что его план сработает.

- А вот и гонка ловцов, прямо на шестнадцатой минуте! Вот это игра, вот это финал!

Стайлз едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Значит, пока что его план сработал. Главное - не облажаться и не позволить Эндрюсу понять, что гриффиндорец его обманывает.

Стайлз специально сделал небольшой рывок, имитируя, будто бы он попытался поймать снитч, и тут же затормозил, ударяя о метлу ладонью, будто бы злясь. Затем, обернувшись на ловца Пуффендуя и удостоверившись в том, что он летит прямо за ним, Стайлз резко развернул метлу и полетел в другом направлении.

Парень решил, что над трибунами его план будет гораздо легче исполнить, нежели просто на поле. И поэтому он полетел к ближайшей, даже не осознавая, что это за трибуна.

И понял он это лишь тогда, когда пролетал над ней в трёх метрах, просто скользнув взглядом по гостям на скамейках. Там был его отец. Он пришёл на эту игру, и Стайлз это знал. И в его глазах, в его тёплых, родных глазах было столько гордости и нервов, что парень понял. Он не может подвести. Не может подвести отца. Не может подвести Лидию, которая сейчас наверняка срывает голос, стоя в футболке с его номером и фамилией на спине. Не может подвести Скотта, который, если верить комментатору, как раз только что довёл счёт до 60:80.

И Стайлз не может подвести самого себя.

Парень облетал одну из возвышенных трибун и, сделав круг около неё, резко пошёл на снижение, выравнивая метлу за несколько метров до земли.

60:90.

Стайлз судорожно вздохнул и продолжил лететь в неизвестном даже для себя направлении. Двадцать очков. Двадцать очков - и он свободен. И тогда он может наплевать на всё это и по-настоящему погнаться за снитчем, чтобы победить. И сделать это может лишь он. Только от него зависит, выиграет его команда матч или нет.

И лишь от него зависит, возьмут ли они Кубок.

Стайлз около колец резко ушёл вверх и, облетев ворота, вновь полетел вдоль трибун, считая про себя секунды. Одна, две, три, пять, семь, десять. Он насчитал семнадцать, когда над полем раздалось:

- Счёт 70:100!

Парень судорожно выдохнул, кивая самому себе. Один бросок. Одно попадание. Десять очков. Ему нужно подождать лишь этого. Лишь чуть-чуть потерпеть, и уже потом…

- Стайлз!

Парень резко обернулся и увидел лучшего друга, несущегося в его сторону с квоффлом. За ним летели сразу трое охотников Пуффендуя, но МакКолла сейчас волновало явно не это. Пролетая мимо Стайлза, он лишь на миг остановился, просто чтобы сказать:

- Снитч.

А потом он помчался дальше, к чужим воротам. Стайлз хотел полететь следом, чтобы спросить у него, посмотреть, забьёт ли он эти десять очков. Но вместо этого он обернулся и почувствовал, как замирает сердце.

Эндрюс мчался к земле, огибая бладжер и других игроков. Он был на одном конце поля, Стайлз - на другом. И, что самое ужасное, он нашёл снитч. Стайлз не смог обмануть его до конца, где-то он допустил ошибку и даже этого не заметил.

И Стайлзу правда ничего больше не оставалось. Он вжался в метлу, почти ложась на неё, и устремился к земле. Треть пути преодолена, а Эндрюс лишь приближается к зависшему в полуметре над землёй мячику. Стайлз ускорился ещё сильнее. Ветер свистел в ушах, сердце бешено стучало где-то в груди, нутро сжималось и разрывалось в одно и то же время, пытаясь просто убить парня на месте.

Но Стайлз лишь ускорялся с каждой секундой, уходя в пике. По трибунам прошлись вздохи, кто-то что-то кричал, кто-то хлопал, явно обрадованный таким захватывающим матчем. Парень снижался и ускорялся. Вот он на пять метров дальше Эндрюса. Вот на три, два. Вот он с ним поравнялся. До снитча около нескольких метров, но Стайлз не знает, может ли он поймать его. Он имеет право? Или он всё же облажался сегодня?

Парень громко выругался и резко ушёл вправо, преграждая Эндрюсу путь. Он знал, что за это ему могут дать штраф, и сейчас не отказался бы от него. Это бы остановило игру, а потом дало Скотту или Айзеку или даже Мейсону забить несчастный гол.

Но тренер, как назло, не дал свисток, вообще ничего не сделал. Поэтому Стайлзу оставалось лишь слушать ругань пуффендуйца позади и лететь дальше. Четыре метра, три, два. Стайлз с колотящимся сердцем вытянул вперёд правую руку с чуть подрагивающими пальцами и потянулся вперёд. Метр, половина. Он почти касается холодного металла и уже не может остановить себя. Он судорожно вздыхает и просто делает последнее, что может.

Он делает рывок и сжимает в кулаке снитч. Из-за сосредоточения на игре охотников и собственной погоне парень не смог справиться с управлением, поэтому через мгновение задел ногой землю и в следующий миг полетел вниз.

Стайлз упал и протащился по земле ещё метра три, поднимая пыль. Из-за падения парень на какое-то время потерялся в пространстве, так как неплохо приложился ещё и головой. Он несколько секунд не слышал рёва толпы, криков комментатора и участников обеих команд. Он смог лишь с кряхтением приподняться и сесть, с измученной улыбкой подняв вверх правую руку, зажатую в кулак.

Трибуны рукоплескали, а Стайлз мотал головой, пытаясь просто прийти в себя. Перед глазами было темно, и он просто жмурился, стараясь очнуться и, наконец, понять, как, чёрт возьми, кончился этот матч.

Стайлз почувствовал, как кто-то приземлился рядом, и заставил себя открыть глаза. Скотт, кинув метлу на землю, подошёл к нему и присел на корточки, обеспокоенно оглядывая.

- Ты в норме? - нервно спросил он, сжимая плечо и заставляя парня поморщиться.

- Какая разница? - пробормотал Стайлз и поднял на парня взгляд. - Мы выиграли?

Скотт нахмурился и несколько секунд смотрел на него, а потом нервно пожал плечами и указал на табло. Стайлз со вздохом повернул голову, игнорируя пульсирующую боль, и нахмурился, как и МакКолл.

70:250.

Не двести шестьдесят. Он не смог выполнить задачу. Он не дал охотникам забить сто десять. Это он проиграл.

- Гриффиндор - чемпион! Гриффиндор - чемпион! - скандировала толпа.

Стайлз и Скотт, нахмурившись, переглянулись и одновременно пожали плечами, как бы говоря, что не понимают радости болельщиков. Зрители уже высыпали на поле, поэтому МакКолл встал и, подав другу ладонь, помог ему подняться, чуть хлопая по плечу.

Парни продвигались сквозь толпу и постоянно кивали болельщикам, которые поздравляли их, пожимали им руки, обнимали, хлопали по плечам. Вскоре к ним присоединились остальные игроки, и к постаменту, воздвигнутому Дамблдором недавно, подошли уже вместе, явно не понимая, можно им начинать радоваться или нет.

Стайлз, отойдя от падения, уже стоял ровно и не опирался на Скотта, просто обнимая его за плечи. Его взгляд скользил по людям на постаменте, и вскоре остановился на одном из них. Стайлз не смог не улыбнуться, глядя на отца. Джон смотрел на него с гордостью и хлопал, не переставая. И Стайлз понял, что даже не совсем важно, взяли они те десять очков или нет. Это счастье в его глазах, эта широкая улыбка, направленная на сына. Всё это имеет значение. И если этот взгляд не изменится, то Стайлз не будет против, если они проиграют Кубок. Потому что главную свою задачу сегодня он всё-таки выполнил.