Впрочем, последствия той помощи оказались более чем жестокими и пугающими. Столько крови пролилось…

«Так, что же, по-другому и быть не могло?» — думал Саодир, глядя на девчушку шести витков от роду. «Линии Жизни переплелись настолько тесно, что она все равно бы оказалась здесь? И его задача… помочь? Или… Или от них вообще ничего не зависит?! Нельзя ничего остановить и предотвратить? Судьбы сплетаются по воле Инниут и этому не помешать?.. Боги — как же туманны ваши пути и намерения!»

Но вслух сказал:

— Жизнь за жизнь.

И Лита уже тогда прекрасно знала, что значат эти слова, которые могут быть и обещанием, и проклятьем. Она не раз слышала их в родном Ардегралетте. Так говорили многие, пришедшие в Хемингар, впервые представ перед отцом — почтительно склоняли головы под пронзительным взглядом Айдомхара и прижимали кулак к левой груди, там, где сердце… И оставались навсегда.

Губы маленькой Литы плотно сжались, челюсть стиснулась, и на щеках проступили желваки.

А Саодир продолжал:

— Когда мир восстал, разразилась война, что теперь называют Светлой. Кровавые Боги были сильны, и никто не мог противостоять им. Но Великий Воин объединил Смертных, Высокородных и Перворожденных. И все вместе они изгнали Богов. А когда война закончилась, Перворожденные повернулись против остальных. Они хотели править. Одни, без посторонних. Тогда-то часть Высокородных и приняли Дар Морета. Они пожертвовали посмертием, чтобы выстоять против Перворожденных… Война была короткой, но очень кровавой. Перворожденных не осталось в Мире, как и тех Высокородных, что приняли Дар Проклятого Бога… Но даже Смертные до сих пор помнят «серебряный меч, что встал на защиту Мира».

Лита молчала, закусив губу так сильно, что во рту появился привкус железа; на стол упала багряная капля; Саодир протянул платок.

Девочка прекрасно знала, о чем он. «Garet Ingur!» — гласила надпись выведенная под серебряным мечом на алом поле. На гербе Хемингара, гербе Свободных Охотников, гербе ее отца!

— Кольцо, что у тебя на шее… — продолжал тем временем Саодир. — Не то, что оставил Зверь, а другое…

— Кольцо моего отца… — рассеяно пробормотала девочка, невольно потянувшись к груди, где под рубахой грелось серебро.

— На нем гербовая вязь тех самых Высокородных…

— Моего отца…

— Рода, что уничтожил Перворожденных!

Лита вытянула шнурок из-за пазухи, серебро блеснуло при свете свечей, пламя отразилось на гранях. И вместе с кольцом отца на ладони лежало кольцо Зверя. То кольцо, что он бросил ей. Его тоже украшала гербовая вязь — Лита узнала ее еще тогда, у пещер… Но отец никогда не описывал их ТАКИМИ, ни разу не упоминал, что они умеют!..

Саодир вновь заговорил, и голос звучал отстраненно:

— Выходит, все было несколько иначе, — размышлял он вслух. — Сила Морета навлекает Гнев Эриана. Видимо, приняв Дар, Высокородные навсегда лишили себя возможности вернуться. И остались… охранять границу, чтобы не пустить Перворожденных в Яркий Мир.

— Зверь — он… Перворожденный, — вздрогнула Лита, теперь уже абсолютно уверенная в своей догадке.

«Почему они не любят нас?» — вспомнился вопрос, что она задавала отцу.

Память услужливо выхватывала из глубины все, что девочка когда-либо слышала. Складывала то, что рассказывал Саодир, с тем, что говорил отец. Мысли метались, словно искры костра, вспыхивали новыми красками, заполняя пробелы. И все становилось таким понятным…

— Ты лучше думай о том, что будешь делать, когда доберемся, — прервал воспоминания Саодир.

Но Лита лишь крепче сжала поводья.

— Жизнь за жизнь, — тихо, с нажимом, произнесла она, глядя, как темная дорога проскальзывает между ушей коня.

И новая волна накатила, захлестнув с головой…

Отец всегда говорил, что Воля сильней Судьбы, что всегда можно выбрать свой путь. «Судьбу Мира ты этим не изменишь, — говорил он, — у Богини Инниут всегда есть запасные пути, и что уготовано Миру — свершиться. Но твои Линии Жизни лишь в твоих руках. Лишь ты способна решить, что делать, а чего — нет. И отвечать за свои решения тоже только тебе. И в первую очередь перед собой. Потому что честь нельзя отобрать, ее можно только отдать. А если твоя воля сильна, то и Судьбу Мира можно переломить».

Но тогда получалось, что Судьба решила все заранее. Решила, что Лита придет в этот Мир и встретит Саодира. А значит, та же Судьба решила, что и отец, и мама должны умереть… Еще утром Лита с нетерпением ждала возвращения в Хемингар, в Ардегралетт. Ждала долгие девять витков… Но единственный раз выбралась в город и — встретила Зверя. Перворожденного. Своего врага! Убийцу своего рода! Встретила совершенно не там, где ожидала… Тоже Судьба?

И еще пророчество о Линд де Риан… Насколько глубоко ее Линии Жизни вплетены в Судьбу Мира? И если все не случайно, что ждет впереди? По своей ли воле она идет? А если остановится — будет ли это ее решение?

Брови Литы медленно сдвигались, лоб морщился, лицо мрачнело. Непослушный локон мерцал перед глазами призрачным светом Других Миров, пламенел раскаленным металлом, что отражаясь в глубине изумрудов, играл кровавыми всполохами.

Неужели ее воля оказалась настолько слаба и беспомощна, что Инниут играючи сдержала ее руку в угоду своим планам? Не дала выхватить меч, там, в Эренгате? Неужели ей не одолеть?.. В пророчестве говорится, что «Дитя Солнца способно противостоять тьме»… Противостоять, а не победить!.. А, ведь и правда, во сне Лита не чувствовала вкуса победы… Тогда для чего она сейчас едет в Регелстед?!

Зародилось сомнение, а не выбрал ли за нее кто-то и этот путь, что ведет в самое сердце Гольхеймурина? Мог ли Зверь не узнать ее?!

«Жизнь за жизнь! — стискивая зубы, твердила себе Лита. — Честная смерть, лучше бесчестной жизни!»

А честь требовала отмщения!

Отец говорил: «Плохой план, лучше, чем его отсутствие». Но совпадает ли ее план с планом Инниут? И что за игру затеял Холар?..

«Иногда судьбе нужно просто следовать, — подсказала память слова мамы. — И это решение никто не властен принять за тебя. Ты можешь воспротивиться, можешь отказаться — судьба все равно найдет тропинки — найдет кого-то другого. Но если твои Линии Жизни тесно сплетены с Судьбой Мира, от твоего выбора зависит очень и очень многое. И чтобы принять этот путь, нужно иметь гораздо более сильную волю, нежели для того, чтобы отмахнуться от него. Но, независимо от твоего решения, то, что должно произойти в Мире, обязательно произойдет. Это лишь вопрос времени — а как раз его у Богов в избытке, они могут позволить себе ждать…»

Мама верила, что каждому что-то уготовано, что Богиня ведет всех…

Лита упрямо тряхнула головой: «Что ж, я приму судьбу, и пускай она ведет меня… Пока нам по пути. Но Боги, впредь вам лучше не мешать мне! Я свершу свою месть, даже если у Судьбы другие планы!»

Даже если Дитя Солнца способно лишь «противостоять тьме»… Во сне Зверь все же умирал — и этого вполне достаточно!

Глава 5

7 Эон, 482 Виток, 39 День Осени

Далекие, незапамятные времена, когда школа Мор де Аесир полнилась учениками, давно минули. Свободных комнат в крепости Атеом хватало с лихвой, и ученикам разрешалось выбирать по своему усмотрению.

По приглашению Кригара, Марен поселился напротив него, в восточном крыле.

Здесь же, по соседству, расположились два друга из Грансена: Арген и Одан, которых Боги решили не сталкивать на арене в день поступления. Эти двое вместе росли с детства. И хоть сам Арген часто подтрунивал над другом, посторонним делать этого не позволял. Одан, в общем-то, мог и сам за себя постоять, но подвешенный язык Аргена, зачастую помогал обоим выйти победителями задолго до начала схватки.

Оба юноши принадлежали к туни [досл. «верный», подданный] Дома Ваин, и не имели родовых гербов. Но школа Мор де Аесир могла это изменить. Как выпускникам, им откроется дорога в Темную Стражу, и они смогут примерить «черных волков» королевского Дома Летар.