Атаман потом дал слово практически всем кто был на заседании из начальников подразделений, а потом сам завершил собрание следующими словами:

— Хорошо. Ждем еще три дня. На третий день вечером я отпускаю с благодарностью офицеров, матросов и вас уважаемые гости острова, посланные нам морскими правителями. Мало того, я заплачу матросам за их простой на острове, пусть не ворчат на меня, что я их обездолил. И на том давайте будем наш совет завершать.

После совещания Маккиндер и Джа-лама попросили хозяйку, чтобы та распорядилась в горнице собрать небольшое угощение для них и для их друзей, барона Унгерна и мистера Джонса. Через некоторое время компания собралась за столом, и Джа-лама стал говорить:

— Для людей с древних времен мир был полон демонов и таинственных сил, которые всё или почти всё определяли в его жизни; для него вся природа была одушевлена этими силами, которые на самом деле не что иное, как его собственная внутренняя природа ума, спроецированная во внешний мир. То о чем вы рассказывали, борьба с духом земли, огни костров инквизиции, постарались уничтожить эту власть почвы, превратив людей в податливое для власти управляемое стадо. Один бог на земле, один властитель на земле, система предельно упрощается. Но природа ума у человека от этого не изменяется. В самом человеке эти демонические силы продолжают существовать. Они никуда не делись. Всякий человек, который утрачивает свою тень, всякая нация, которая уверует в свою непогрешимость, станет легкой добычей демонов. В Европе есть две нации, которые более других являются, подвержены воздействию демонических сил. Это немцы и русские. Они проявляют особенную слабость перед лицом этих демонов вследствие своего общего азиатского происхождения. Остальные европейские нации тоже практически все пришли в Европу из Азии, но произошло это уже достаточно давно, чтобы об этом не вспоминать всерьез. Эта история стала почти полностью легендарной.

Джа-лама выдержав небольшую паузу начал говорить снова:

— Вспоминая наш недавний разговор, я хотел бы согласиться с теми вашими предположениями о том, что влияние демонических сил может и уже оказывает на огромное влияние на Россию и Германию, на их народы. Именно поскольку их объединяет общее азиатская ментальность природы их умов. И поэтому и нужно здесь уделять вопросам демонологии особое внимание. Но это далеко не всё. Есть многое, что мне в ваших размышлениях совершенно не понравилось. Вы воспринимаете демонические силы, как абсолютное зло, но это далеко не так. И тут я бы хотел разделить данный вопрос на две части. Первая часть — далеко не всё во власти демонов, они в любом случае находятся под властью божественного более высокого уровня в небесной иерархии. А за этот уровень отвечают земные владыки. Они обязаны быть на страже закона и строго следить за тем, чтобы злодеи не имели бы возможности вредить людям. Одинаково относится ко всем своим подданным, не допускать предвзятости к кому бы то ни было. Равно относится и к друзьям, и к недругам, и к богатым, и к бедным, и к знатным людям, и к безродным. И третье условие — это продвигать везде нравственность. В ней главная божья корысть. Ведь Бог тоже властитель, и властитель он райской страны, в которую после смерти попадают праведники. Соответственно, чем больше праведников, тем более богата душами его небесная страна. В этом случае нет никого хода злым силам. И нет в таком государстве никакой угрозы революции или мятежа.

Унгерн усмехнулся и сказал:

— Если бы земные правители были бы такими, то тогда революций и мятежей точно в мире никогда не случалось бы. Но продолжайте свою речь, уважаемый лама.

Джа-лама продолжил свою речь:

— Вторая часть вопроса. То, что называется вами демоническими силами, часто является основным или даже единственным мотором в жизненном развитии человека. Далеко не будем ходить за примером и вспомним выдающегося человека, германского философа и мыслителя Ницше, который умер в самом начале нашего века. Многие говорят о том, что раз Ницше сошел с ума, то это доказывает то, что его книги несут в себе признак этой болезни. Но вспоминая старую тибетскую пословицу, которая гласит — перед тем как исчезнуть зрение может рассмотреть мельчайшее, перед тем погаснуть разум может понять тончайшее. Можно сказать следующее! Разум Ницше погас, достигнув запредельного и недоступного прочим людям понимания мира! Была ли в нем демоническая сила безумия? Была, этого теперь нельзя уже отрицать, но разве от этого нашего понимания великий немецкий мыслитель в наших глазах стоит теперь меньше, чем какой-нибудь иной, абсолютно здоровый и внешне благополучный человек, но не приблизившийся и на сантиметр к уровню мышления Ницше? Не является ли ваш страх перед демоническим началом одновременно идеализацией того самого «последнего человека», о котором писал Ницше?

Унгерн вздохнул и, оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что поблизости никого не было, сказал:

— С вами исключительно интересно разговаривать, уважаемый лама, но давайте сейчас на время отставим в сторону наши философские размышления и обсудим, что нам делать в сложившейся сейчас ситуации?

Лама тут же ответил:

— Я сегодня увидел, что демоны бушуют в душе атамана. Он еле себя сдерживает, от того чтобы броситься на нас и уничтожить нас. Ему уже не интересны враги, которые хотят захватить его остров, он хочет больше всего победы не над ними, а уже над нами.

Маккиндер поддержал ламу:

— Уважаемый лама, мы все это заметили, в глазах у атамана горит желание расправы над нами и он с этой страстью сейчас борется из последних сил. И скоро это безумие будет не только его проблемой, уже завтра весь остров станет видеть в нас самую большую угрозу для своего миропорядка. Сегодня еще может быть, мы сможем обойтись без сражения с жителями острова, но завтра его избежать, точно не удастся.

Унгерн сказал:

— Напомню, мы с Джонсом договаривались о том, что мы хотели забрать с острова Джа-ламу и взять уважаемого учителя с собой в поход в монгольскую степь, а вы господа англичане хотели попросить ламу совершить некий особый обряд. Сейчас пришло время нам всем вскрыть наши карты, иначе нам в этой ситуации здесь не выжить.

— Я готов отправиться с вами друзья в монгольские степи, пришло время, мне туда вернутся — сказал Джа-лама.

Маккиндер сказал:

— Нам нужно, чтобы высокий лама привел нас в Храм Судьбы в Агартхи. Но этого сделать невозможно, вход в храм расположен далеко отсюда, в глубине калмыцких степей, так что выбраться нам туда вряд ли удастся.

— А есть ли у вас то, что могло бы меня склонить к тому, чтобы я всё же отвел вас туда? — спросил лама.

— Что вы имеете в виду? — спросил пожилой англичанин.

— Те, два немца мне принесли манускрипт из Агартхи. Я не могу ходить туда в гости без подарка. Пустят они нас к себе только, если у нас на руках будет вещь из их мира, если таковая имеется у вас, а эти вещи всё же попадают к нам, то я вас хоть сейчас туда отведу, и заодно мы и покинем этот чересчур нервный остров — сказал Джа-лама.

— У меня есть камень душа Аримана, он из этой страны — сказал пожилой англичанин.