Чуть помедлив, получив едва заметный кивок Склифа, дреней согласно закивал.

— Конечно, конечно… Сейчас! Он подхватил, казалось, ставшее невесомым тело гнома и, одновременно, приобнимая и подталкивая Лику другой рукой, повёл её к двери.

Когда дреней и гномка покинули комнату, ворген устало обхватил голову руками и опустился на пол.

— Свет… — прошептал он.

Человек, стоявший у окна, убрал в складки одежды минитатюрных размеров самострел, подошёл к нему и положил руку на плечо. — Что сделано, то сделано, Склиф, — сказал он.

Ворген поднял голову. — Матиас, — проговорил он с кривой усмешкой, — Ты всё это знал заранее.

Человек с аккуратной рыжеватой бородкой откинул капюшон и поправил пряди каштановых волос.

— Ты преувеличиваешь, — возразил он, — Я следил за вами обоими, но этот крысёныш постоянно опережал меня на шаг, а ты, как помнится, наотрез отказался помогать мне.

Ворген устало махнул рукой. — Теперь это не имеет значения, — проговорил он.

— Ошибаешься, — Матиас склонился над распростертым телом чернокнижника и перевернул его на спину, — Всё, можно сказать, только начинается, дорогой Аргуин. Так-так, что тут у нас?

Он проворно ощупывал тело и одежду чернокнижника. — Ага! Ну, этого стоило ожидать. Не ахти, конечно, какая премудрость, но, в его положении, пожалуй, это был наиболее разумный вариант.

С этими словами он распорол мгновенно возникшим в его руке кинжалом подкладку мантии Джардета и вытащил оттуда пачку бумаг. — Какая прелесть, — бормотал он, бегло просматривая их, — Жаль, что этого нельзя напечатать в «Буреградском Вестнике»… Господин Батрилор отдал бы за это правую руку. Впрочем, она нам еще пригодится!

Довольно усмехнувшись, также быстро он проверил карманы трупа, извлекши из них еще два небольших камня на цепочках и завернутый в ткань медальон.

— Ого! Кристаллы дистанционной связи! Недурно… Будет любопытно узнать, на каких частотах они работают. А это еще что?

В руке Матиаса щелкнул медальон, верхняя крышка которого отскочила. Глава королевской службы безопасности поднял брови. — Хм!

— Это моё, — безучастно сказал Склиф, — Ради него он решился сегодня рискнуть.

Матиас пристально посмотрел на него и кивнул. — Просто сценарий для пьесы, — усмехнулся он, закрывая медальон и кидая его воргену. Тот поймал его не глядя.

Матиас спрятал бумаги за пазуху, придвинул к себе стул и уселся на него верхом.

— Ты знал, что это он? — спросил он воргена, глядя на него в упор.

Склиф пожал плечами. — Догадывался, — сказал он, — С тех пор, как встретил его пару недель назад в Торговом Квартале, уже заподозрил неладное. Но точной уверенности у меня не было, да и виделись мы мельком, я решил, что мог и обознаться, ведь столько лет прошло.

— А как же ваше знаменитое чутьё? — поинтересовался с оттенком удивления Матиас, — Я полагал, что ворген всегда чует другого воргена.

Склиф кивнул с вымученной улыбкой. — Сирень и черёмуха, — сказал он.

Матиас поднял голову и хохотнул. — Ловок, шельма, — с оттенком одобрения сказал он.

— Он один из немногих знал о моей аллергии, — мрачно сказал Склиф, — Я должен был догадаться, но, поскольку письмо пришло сразу после твоего визита, я подумал на тебя.

Матиас в восхищении покачал головой. — Этот малый еще лучше, чем я полагал, — одобрительно заметил он, — Жаль, что не было никакой возможности взять его живым. Значит, письмо?

Склиф снова кивнул. — Да, — сказал он, — Откровенно провокационная анонимка, целью которой было меня подразнить и заманить в ловушку. И, надо признать, это ему вполне удалось…

Матиас понимающе кивал головой. — Пока ты крутился вокруг той таверны и следил за подставными, он проворачивал свои дела, — заключил он, — Это же классика, Аргуин!

Ворген раздраженно отмахнулся. — Я был уверен, что это твоих рук дело, — проворчал он, — Вполне в твоём духе таскать каштаны из огня чужими руками!

Матиас с достоинством поклонился.

— Потом этот платок, — продолжал Склиф, — Было ясно, что смерть генерала не была случайна. Да еще именно мои целители вдруг оказываются официальными свидетелями!

Матиас развел руками. — Тут я точно не при чем, — заметил он, В конце концов, кто еще мог там оказаться?

— Когда ты пришел просить якобы помощи в этой интриге с участием моего брата я предполагал нечто подобное, — продолжал Склиф, — Что именно под видом этой борьбы тебе будет удобнее всего втянуть меня в ваши игры и сделать из меня очередной козырь в твоем бездонном рукаве.

— Ну хватит, хватит комплиментов! Ты меня совсем засмущал, — довольно усмехнулся Матиас.

— Для тебя всегда это было, в первую очередь игрой, — тихо сказал Склиф, — И тебе не так важно, что поставлено на карту, главное — достойный соперник и хорошая партия, ведь так?

Матиас развёл руками. — Да, я азартный человек, — признал он, — Что с того? У всех знаешь ли, свои слабости… Ты вот, например, костьми ляжешь ради своих дурацких принципов. И к чему это, в итоге, привело? Ну, положим, я-то получил удовольствие, а ты едва не потерял вверенную тебе послушницу.

— Принципы! — прорычал Склиф и глаза его загорелись, — Тебе ли говорить о принципах, Матиас? Ведь все средства хороши для блага государства, так? Обманы, подлоги, шантаж, клевета, убийства, тюрьмы, пытки… Это твои принципы, Матиас?

— Ну, ну, разошелся… — Матиас успокаивающе помахал рукой, — Я в курсе всех твоих пунктов разногласий с нашими методами работы, можешь не перечислять. Но ответь сам себе, только честно, на один вопрос, Склиф. А бывает по-другому? Бороться со злом внутри государства в белых перчатках? Ты сам-то в это веришь? А Аргуин — верит? То-то же.

— Удавник, — сказал вдруг Склиф.

Матиас вопросительно приподнял брови. — Что?

— Та трава, ты знаешь о чём я, — продолжил ворген, — Кто выкупил лоты и оставил нас, фактически, без сырья? И для чего?

— Ах, ты об этом, — Матиас махнул рукой, — Странный вопрос. Естественно, это был я. У нас с господином Фитчем довольно разные сферы интересов, но он считает своим долгом время от времени оказывать мне кое-какие любезности. В частности, сообщать о курсах торгов и товаров, пользующихся особым спросом. Ты же не мальчик, в конце концов, Аргуин, чтобы объяснять тебе элементарные вещи. Спроси, опять же себя — как бы ты поступил на моем месте? То, как потом это преподнесли в прессе — отдельный разговор. Который, я уверен, состоится у меня в ближайшем будущем с господином Фитчем и господином Батрилором…

Они помолчали.

— Вот только, всё-таки… — начал задумчиво Матиас, лукаво поглядывая на воргена, — Меня занимает один вопрос…

Ворген издал глухое рычание. — Да неужели, — сказал он, — Всеведущий Матиас чего-то не знает?

— Звучит как нонсенс, понимаю, — согласился Матиас, — Но всё-таки, остаётся определенное поле для размышлений — в ту ночь, когда луна светила так ярко, кто же из вас прикончил эту бедную Демизетту Клойс? Вы ведь оба были там? Не то, чтобы это имело для меня хоть какое-то значение, но, как ты знаешь, не люблю неопределенности.

Склиф едко усмехнулся. — Да, — сказал он, — Действительно, хорошая гимнастика для ума. Тебе будет, чем заняться долгими зимними вечерами.

— Да брось! — Матиас заразительно рассмеялся, — Ты что, всерьез обиделся из-за этого напыщенного индюка Вишиаса? Ты же знаешь, он — идиот, но в своем ремесле ему равных нет, поэтому и держу, что заменить некем. А тут ему выдался такой уникальный повод продвинуться по служебной лестнице. Ты хоть представляешь, что ждёт беднягу, когда он узнает, что твой арест — всего лишь фикция, и настоящий убийца уже получил возмездие? Боюсь, придется предоставить ему отпуск для восстановления нервной системы.

— Да, — сказал Склиф, — Очень жаль.

— Да ладно! — Матиас улыбался, — Если у тебя есть претензии к содержанию, обращению, или предложения по улучшению условий — можешь их предоставить в письменном виде, уверяю тебя, я лично проконтролирую их выполнение. Ну что мне тебе, конфетку еще дать?