– Как же мы попадём туда?

– Капитан Кравиц обещал подсобить, – ответил Трэпт. – Он сотрудник фирмы, входящей в состав «Магеллана». Мне удалось познакомиться с ним в портовом баре на Тано, представившись авантюристом и искателем приключений. На самом деле, немало таких искателей ежегодно прибывает на Криопсис.

– То есть, мы целиком зависим от порядочности капитана Кравица? А если ему вздумается вышвырнуть нас в космос во время глубокого сна? Получит в отсек звездолёт и решит, что нет причин выполнять договорённость. Куда проще избавиться от ненужных пассажиров-авантюристов и прикарманить всё их добро.

– Я думал и о таком сценарии, – нехотя признал Трэпт. – После анализа данных стало очевидно, что риск имеется, но явно не пятьдесят процентов. Иначе на Криопсис не попасть.

Вопрос давно решённый, понял Мойвин, от него требовалось лишь принять данность и не мешать Майло следовать задуманному плану. В идеале – помогать Майло в случае форс-мажора, ведь не по доброте душевной Трэпт соорудил себе напарника из имеющихся ингредиентов.

– Я хотел бы взглянуть на своё новое обличие, – попросил Захар.

– Часа три тебе следует лежать, – предупредил Майло, а сам встал, намереваясь оставить пациента в одиночестве. – Шевели конечностями, вспоминай детали минувшего года, анализируй действительность. – Он перечислял предписания с докторской убедительностью и спокойствием. – Твоя личность должна ужиться с оболочкой и осознанием перемен. Я загляну позже.

Трэпт покинул отсек. Захар откинулся на мягкую подушку и вытянул руки, затёкшие от долгого полулежащего положения. Он ощутил себя огрызком чего-то целого. Вором не только тела, но и разума. Наспех скроенным манекеном, наделённым частицей потерянной личности. Его сознание напоминало несущийся сквозь темноту луч. Он не освещал ни начало, ни конец пути. Лишь краткий миг из чьей-то чужой жизни.

***

Едва увидев капитана Кравица, я окрестил его Капитаном Несбывшихся Надежд. Он отдыхал с командой и местными девицами в портовом баре накануне очередного долгого рейса. Кравиц пользовался популярностью, я сразу понял. Вокруг высокого широкоплечего блондина с экзотическими усиками вились шесть или семь особей женского пола совершенно разных возрастов. Впоследствии, завязав знакомство, я узнал причину такого ажиотажа.

– Я ведь сам здесь почти что местный, – похвалился уже весёлый капитан, заполняющий внутренние баки всё новыми порциями топлива. – Мы возим сырьё с Тано на Криопсис вот уже четвёртый рейс. За тридцать лет я постарел года на три, потому что всё время провожу в статике. А вот жители Тано… – Он многозначительно замолчал.

– Стареют, как и положено, – подхватил я и, улучив момент, когда никто не прислушивался к нашему диалогу, добавил: – Эти женщины… они все были вашими?

Кравиц бросил на меня сердитый взгляд.

– Почему были? Они и сейчас мои. Мои первые подружки прекрасно понимают, что мне, сорокалетнему красавцу в расцвете сил, нужна молодая плоть, поэтому у нас тут, как бы правильно выразиться…

– Гарем, – помог я и отпил апельсинового сока. По вкусу похож на настоящий.

– Ну, не прямо-таки гарем, – запротестовал Кравиц, но как-то с ленцой и неохотой. Значит, я подобрал верное определение. – Скорее, у нас здесь дружественный союз.

– Дружественный союз? Теперь ясно.

– Колония небольшая, – продолжил объяснения капитан, – жизнь здесь далека от праздной, потому что все занимаются добычей и обработкой ресурсов. Но не все работают вахтами, кому-то некуда возвращаться и они проживают на Тано до часа забвения. Мы для них, как глотки свежего воздуха, хоть сами и проводим в рейсах больше, чем живём по-настоящему.

Мне показалось, Кравиц слегка погрустнел, а его серые глаза посерели ещё больше прежнего. Будто капитан задумался о фундаментальных проблемах бытия, впервые за долгие десятилетия. Но через минуту, зарядив себя дополнительной кружкой веселящего, но сохраняющего ясность ума напитка, капитан вернул утраченное настроение и перевёл всё в шутливую форму.

– Видишь вон ту старушку лет шестидесяти? – спросил он, тыча пальцем в скопление роящихся вокруг женщин.

– Ага, – кивнул я, не имея представления, о какой именно старухе идёт речь.

– Суна. Моя первая любовь на Тано, – пояснил Кравиц. – Когда мы познакомились, ей не было и тридцати. А сейчас у неё сын от меня, вон тот светловолосый парень, который к возвращению отца из четвёртого рейса уже будет биологически старше меня. А вон та юная особа, Майка, – палец капитана сместился левее, – ещё не родилась, когда я познакомился с Суной. Сейчас они хорошие подружки, и я этому рад. И чтобы ты знал, Джонни, я никого не принуждаю хранить мне веру. Это исключительно их выбор. – Он приблизился ко мне и прошептал: – Просто каждая из них втайне мечтает, что я заберу её с собой и подарю иллюзию долгой жизни.

– Ясно. – Я отставил пустой стакан. Вот тогда и родилось новое прозвище Кравица. – Ты капитан их несбывшихся надежд. Но ведь главное – верить в лучшее.

– Отлично сказано, Джонни! – Кравиц поднял бокал. – За веру в лучшее!

Дальнейшее было делом техники. Я поведал капитану о своей давней установке посетить как можно больше обжитых планет и спутников Э-Системы, чтобы на старости лет продать воспоминания компании по симуляциям. Но деньги – не главное. Моя семья и без того успешна, для меня важнее не кануть в забвение целиком, а оставить после себя множество копий воспоминаний, в каждой из которых будет заключена частица Джонни Кэмпбелла. Криопсис – венец моего путешествия. За его посещение я даже готов пожертвовать одним из личных звездолётов. Пустяки, жестянка. В качестве средства передвижения сгодится и менее вызывающая посудина.

Кравиц выслушал проникновенную легенду о путешественнике Джонни Кэмпбелле и без долгих раздумий согласился доставить меня на планету пустынь, заранее предупредив, что это затея рисковая.

– Каждый раз я слышу об исчезновениях местных жителей, – поведал Кравиц. – Сам я стараюсь не покидать без острой необходимости корабль. Выполнив все процедуры отгрузки и технический осмотр, я не использую причитающийся полугодичный отпуск, а тут же покидаю Криопсис. И уже потом отдыхаю год на разных планетах Э-Системы, а сюда возвращаюсь за месяц до очередного рейса. Ведь здесь меня ждут, как нигде…

– Я понял, понял, – закивал я, не желая слушать очередную серию мелодраматического сериала под названием «Круговорот жизни капитана несбывшихся надежд». – Значит, мы договорились?

– Доставить тебя на Криопсис за пятьдесят штук плазменов? – насмешливо переспросил Кравиц. – Конечно, я согласен, Джонни.

– Отлично. Тогда, как и договаривались, я возьму с собой друга. Он помогает мне в сборе материала.

– Замётано. У нас предостаточно запасных капсул. Вылетаем ровно через неделю с орбиты в восемь утра по местному времени. Корабль «Джи-Эл 70». Вызовешь на связь меня, назовёшься Джонни-Путешественником.

Так я приобрёл два билета на Криопсис. Кравица я выбрал не тычком пальца в небо, а прежде изучил всю доступную информацию о вылетающих кораблях, их экипажах и планируемых датах вылета. Кравиц был не первым в очереди, но имел другие козыри перед коллегами: прежде всего, он реже других подвергался нападениям пиратов. Грузовые суда – лакомые куски для тех, кто не любит утруждать себя ежедневным трудом и предпочитает испытывать степень мягкости Мягких Законов на своей шкуре. Прошу прощение за каламбур. Хотя обычно пойманным пиратам приходится несладко – законодатели совершенно не учли их интересы и не заложили в свод ни единого пунктика-зацепки, как для многих других групп пёстрого населения Свободного Прайма.

Тем не менее, нападения случались нередко, особенно вдали от центра, на периферийных путях. Поэтому я не удивился, узнав, что все корабли класса GL, следующие на Криопсис, оборудованы современными боевыми системами и целыми оружейными командами. Зачастую главный оружейник имел на борту больший вес, нежели капитан. Особенно после успешных отстрелов. Глядя на Кравица с его залихватским отношением к жизни, я не сомневался, что на GL-70 он не всегда играет первую скрипку. Но плевать. Главное – попасть на борт и тихо-мирно погрузиться в пятилетний сон.