— Ох, ну надо же (что-то здесь не так, хотя слух ласкает, надо признать). Галанов, будь осторожен, похоже, ты не просто в прицеле, но уже на дальности прямого выстрела. Но как это приятно, быть у такой красавицы и умницы в прицеле. Вслух он сказал, конечно, же другое.
— Твое желание услышано, и да будет оно взаимно. А почему великий?
— Чего это ты, как «ваше величество», заговорил? Да, и почему «будет», а не «уже есть»?
— «Есть», да будем сейчас есть, очень вкусно должно получится.
— Ты мне зубы не заговаривай, или уже зазнался, что в ящик попал.
— Спасибо тебе за х-а-а-рошее пожелание, но не хочу я в ящик.
Юлия, фыркнула, и сообразила, смутившись, двусмысленность своего пожелания. Но снова перехватила инициативу:
— Не уводи разговор в сторону. Почему я узнаю из телевизора, причем абсолютно случайно, что тот, с кем я… делю ложе, оказывается гениальным учёным и изобретателем. Виталий! Ты меня сразу впечатлил и заинтересовал, настолько, что я в первый же день догадалась, что всё зайдёт далеко… но почему, ты такой скрытный?
— А сейчас как открытая книга? Да, и что там по телевизору такого наплели?
— Шутник, сейчас за подушкой схожу и ты ей получишь по хитрой физиономии. Не перебивай.
— А может, не подушкой, а на подушку?
— Ну все, мое терпение лопнуло. Я сейчас забуду про всю вкуснятинку, что ты готовишь и уволоку тебя на кровать, буду разбираться своими методами.
— Только не бросай в терновый куст.
Юлия засмеялась. И поцеловала Галанова.
— Как я тебя люблю. Особенно за то, что ты такой. Можно я попробую. Она потянулась к приготовленной нямке.
— Не кусошничай, не порти аппетит. Пока я готовлю, сходи в душ там и все такое. А что же все таки там в телевизоре углядела, что там наплели, вдруг не про меня?
— Про тебя, про тебя, я все видела. Спёрли записи из Жуковского. Ты и твой супер-агрегат. И ты там рядом с важными птицами, что около Президента обычно вьются, в кадре мелькнул. Ошибки быть не может, ха-ха!
— Ха-ха-ха. Чекисты, наверное, уже кого-то в застенки волокут, улыбнулся Виталий.
— Но поющая птица свободы уже вырвалась на волны всемирного эфира из тоталитарных лап, подхватила шутку Юлия.
— И утонула в болоте попсы и рекламы — припечатал Галанов.
Они громко засмеялись, держа друг друга за руки.
2001 год, 24 января. Вечер.
За вечерним ужином пришлось объяснять Юле, изъявившей желание поглядеть вблизи на живого олигарха-миллиардера, почему не стоит брать её на встречу.
— Во-первых, договоренность о встрече предполагала общение «с глазу на глаз», во-вторых, не обижайся, но просто пока не надо. Мне с тобой идти — от гордости за такую спутницу, как ты, раздуться можно, но не в этот раз. Этот олигарх, не знаем мы, что он за личность, да и пяти минут не прошло, как я на этот эпизод жизненной аркады забрался. Кто знает, что за Big Boss на этом level» е… мы с тобой, люди тут новые, неопытные, как школьники провинциальные, с начала 80х, которые компьютер только в телевизоре и видели, и вдруг случайно, «в подарок на ДР», «синклер», нет, персоналку из будущего на пентюхе четвертом, получили.
Такая, компьютерная и «platform game»-ассоциация несколько утешила Юлю — она изобразила из себя послушную и умную девочку, не забыв сделать вид об одолжении (или подумав? кто ж знает, что на душе?), согласилась поскучать пару-другую часов вечером дома у Галанова одна, за компьютерной игрой — ладно, у тебя там аркада, а у меня будет стратегия — целофан с купленного на дневной прогулке диска с свежей компанией из Heroes III был содран и игра проинсталлирована на ноут, подаренный Виталием ей к завершению сессии. Бонусом к CD с игрой:)
У Виталия создалось впечатление, что она, тем не менее, немного расстроилась, но, может, то было обычным неверным ощущением. И, стремясь сгладить любые возможные шероховатости, помня о том, что огонь чувств в начале отношений требует постоянной заботы и ласки — горяч он и ярок, но быстро вспыхнув, может резко также и угаснуть, он подумал о необходимой ей «компенсации за невнимательность». Уверившись в собственных и Юлиных чувствах, Галанов намеревался строить отношения с вожделенной и уже доступной ему особой с размеренной тщательностью во всём. Использование методичного и классического подхода — совместные развлечения, подарки, приятные и не обязывающие разговоры о взаимно интересующих темах, окружение заботой и вниманием, весь прочий комплекс ухаживаний принёс предполагаемый результат. Вышло быстрее, чем он рассчитывал. Но дело нельзя было оставлять на самотёк.
Он предложил в ближайшие дни провести на свежем воздухе, покататься на лыжах. К его огромному удивлению, Юлия отказалась, сославшись на то, что её увлечение лыжами закончилось, и она больше не испытывает к ним никаких эмоций. Виталий однозначно уловил, что тема лыжных прогулок, судя по тени, мелькнувший на лице подруги, вызывает у Юли какие-то неприятные воспоминания.
— Что тебя гнетёт, подруга дней моих суровых? — попробовал раскрутить девушку на откровенность Виталий.
— А-а, воспоминания о надоедливых людях на лыжной секции, куда некоторое время бегала. Вот откуда и антипатия к хватанию в руки лыжных палок. Не бери в голову. Может, позже и передумаю, но не сейчас.
Виталий решил последовать её совету и не допытываться подробностей. Перебрав всплывшие в голове варианты развлечений, остановился на идее пошастать с Юлией за время её каникул на выступления рок, техно, поп и прочих балалаечных команд, ой, исполнителей и групп. В огромном мегаполисе, в любое время года, всегда есть чем потешить душу меломана. Конечно, истинное удовольствие в эстетическом смысле от музыки ему могли принести только предпочитаемые исполнители из личного TOP списка. Но их и было, всего то, как раз с пресловутый десяток, да и то — половина — из-за бугра. Надо ловить. Когда-нибудь. Раз в десять лет. За границу у него планов смотаться не было. А сейчас, с любимой девушкой, не грех и оттянуться по простому.
План Галанова по прожиганию жизни был с интересом рассмотрен и благосклонно, с прилагающимися поцелуями и объятиями, принят адресуемой стороной.
Глава 15
Брагинский в анфас
2001 год, 25 января. День. Художественная галерея «Модерн-Арт-XXI», Виталий Андреевич Галанов и Виктор Семенович Брагинский, владелец (помимо всего прочего) галереи.
Встреча с Брагинским была для Виталия первым тет-а-тет с кем-то из «великолепной семерки», мать её за ногу. Всё предыдущее общение было в составе приближающимся, а то и превосходящим, число пальцев рук. Прочитав, после возвращения из новогодней поездки к родителям, e-mail — приглашение от олигарха на встречу, Виталий соизволил ответить — согласовали время рандеву, ближе к концу месяца, после того, как утрясёт всю СВОЮ текучку. Олигарх инициатор встречи, вот и подождёт. Теперь пришло время поглядеть на одного из хозяев жизни вблизи, как модно стало говорить, «без галстука». Во время процесса согласования места встречи, которое, в сём случае, можно изменять, Галанов предложил вместо банального ресторана — что-то много у меня там встреч нынче стало, давайте хотя бы начало разнообразим. Брагинский живо нашелся с альтернативой, предложив начать встречу в принадлежащей ему художественной галерее, занимавшей «козырное» местечко недалеко от Арбата.
Виктор Семенович Брагинский встретил «молодого да раннего» у входа в одно из зримых воплощений своего «меценатского я». Крепко пожав руку и широко, на правах радушного хозяина, улыбаясь, он устроил пристрелку из комплиментов. Быстро привыкший к подобным, положенным ситуации звуковым рюшечкам, Галанов автоматически отвесил ответную порцию.
Виталий не полагал, что найдет в галерее новый лувр/эрмитаж. Ему и на эти то «кладовки» культурных достижений человечества было сугубо фиолетово. Что тут поделаешь, вот такой он дремучий и некультурный тип. Но местечковая и самодеятельная реальность оказалась проще и бездарнее. С точки зрения технаря. Из выстраданной вежливости и помня о своей инициативе, Галанов тщательно просмотрел все так называемые картины и полубредовые инсталляции продвинутых и смогших найти признание артмейкеров современного искусства, лениво, но упорно бредя с хозяином места по паре десятков залов галереи, в которой им встретились несколько таких же «понимающих» посетителей из числа поклонников развернувшихся во всю мощь странноватых «фантазий». Некий интерес, похожий на настоящий, вызвало творение одного из классиков советской косможивописи, продолжавшего творить и поныне. Неведомо как затесавшееся произведение в духе разрешенных в своё время, но действительно лучших образцов соцреализма, изображало встречу покорителей космоса с инопланетным разумом. Картина была единственной, по мнению Виталия, занимавшей место в галерее по праву. Брагинский, комментировавший забег вокруг экспонатов, легко просёк что за процент от наличествующих великих произведений искусства был сочтен достойным хотя бы капельки истинного внимания Галанова и бросил вопрошающую реплику: