Ночную тишину нарушило журчание небольшой речушки, бегущей мимо замшелых валунов. Рюдигер сделал пару глотков ледяной воды, от которой сводило зубы, и долго отмывал лицо и руки, стараясь избавиться от запаха гнили и разложения. Он уже решил поискать место для отдыха, как вдруг заметил следы небольших копыт на влажной земле. Голод снова напомнил о себе, и парень неожиданно решил, что лучшего места для охоты ему не найти. Вдруг он почувствовал, как чей-то взгляд уставился ему в спину, осторожно повернулся и застыл на месте, боясь пошевелиться.
В двух шагах от него на тропе, ведущей к водопою, стоял огромный волк. Матерый зверь также считал тропу у ручья лучшим местом для охоты. Горящие желтые глаза хищника внимательно следили за каждым движением вампира. Выросший в Темнолесье, где каждый третий наделен даром превращаться в волка, Рюдигер не был склонен видеть врагов в этих не слишком безобидных зверях. Вот и сейчас он надеялся, что их встреча закончится мирно, и каждый пойдет своей дорогой.
Какое-то время они напряженно смотрели друг на друга. Затем серый хищник оттолкнулся от земли и стремительно бросился на вампира, едва успевшего достать нож. Сильные лапы толкнули парня в грудь. От удара тяжелой туши Рюдигер не удержался на ногах, и они упали в грязь, присыпанную ковром из опавших листьев. Зверь отчаянно пытался добраться до горла. Его острые, как кинжалы, зубы, разодрали плечо и щелкали рядом с лицом. Острые когти кромсали одежду, оставляя на груди глубокие царапины. Но Рюдигер из последних сил сжимал правой рукой шею зверя, левой нанося беспорядочные удары ножом, и с трудом удерживал на безопасном расстоянии лязгающие совсем рядом острые зубы. Волк, казалось, не замечал нанесенных ран, и Рюдигер не знал, насколько ему хватит сил сопротивляться. Сделав последнее усилие, он ударил ножом в основание шеи, и неожиданно страшные объятия ослабли.
Хлынувшая из ран зверя кровь заливала его лицо, и повинуясь древнему инстинкту, юноша стал пить из открытой раны горячую соленую жидкость, в которой еще бурлила ярость битвы, жажда убийства и любовь к свободе… На мгновение он почувствовал себя волком, теряющим силы с каждой каплей, ощутил, как меркнет свет в желтых глазах зверя, и неожиданно сам чуть не потерял сознание. Какое-то время Рюдигер еще пытался вырваться из сладкой паутины сна, но смертельная усталость и раны от безжалостных волчьих зубов лишали его последних сил, а кровь поверженного врага туманила голову, уводя в призрачные миры. Не в силах сопротивляться этому мороку, он опустил голову на волчью шкуру и крепко заснул.
Огромный зверь уже давно затих. Сильные лапы ослабили смертельную хватку и теперь почти нежно обнимали своего убийцу, безмятежно улыбавшегося во сне. Луна удивленно взглянула на них с небес, и так и не поняв, кто здесь хищник, а кто добыча, скрылась за облаками.
Проснувшись, Рюдигер с удивлением обнаружил, что эту ночь он провел в объятиях огромного мертвого волка. Вспомнив все подробности ночного сражения, он поблагодарил Бога, что убитый зверь не обернулся человеком.
Вампир быстро выбрался из-под уже успевших закоченеть волчьих лап и довольно потянулся, чувствуя, что из тела ушла усталость и боль, да и чувство голода, ставшее уже привычным, кажется покинуло его надолго. Рваные раны от волчьих когтей и зубов бесследно исчезли, он снова здоров и готов к любым испытаниям.
Рюдигер немного поразмыслил, не стоит ли снять со зверя шкуру, но быстро решил, что это не слишком знакомое занятие отнимет много времени. К тому же его путь лежит на вершину, и лучше быть налегке. Юноша сломал молодое деревце и, заострив один конец с помощью ножа, вооружился самодельным копьем. Оставив волка на попечение любителей падали, он снова двинулся в путь.
Он упорно двигался к своей цели, быстро взбираясь вверх по заросшему лесом склону горы.
Кругом все чаще попадались огромные валуны, а мягкая трава под ногами путешественника сменилась каменной россыпью. Золотисто-рыжие красавцы клены и ясени совсем исчезли, теперь кругом были лишь редкие сосны, растущие даже на камнях. Время уже перевалило за полдень, а упрямый путник все еще не думал об отдыхе. Он все так же шагал вперед, хотя и не знал, что ждет его на вершине.
Осеннее солнце уже не пряталось за деревьями и било прямо в глаза. Рюдигер отвел глаза от неприступного замка, который казался почти черным на фоне яркого света, и вдруг заметил в десяти шагах от себя трех горных куропаток. Птицы размером с хорошую курицу с серой грудкой и пестрой черно-коричневой спинкой старательно работали сильными лапами, выискивая что-то среди выгоревшей травы и мелких камней.
Взглянув на упитанных, готовящихся к долгой зимовке куропаток, Рюдигер почему-то сразу подумал о хорошем обеде. Он тихонько нагнулся и поднял с земли небольшой камень. Резкий стремительный бросок напугал птиц и они с криками разлетелись в стороны. Только одна осталась лежать неподвижно.
Рюдигер довольно взвесил в руке свой трофей, уже чувствуя вкус нежного жаркого. Но затем озадаченно вздохнул, вспомнив, что кошелек, фляжку и мешочек с огнивом у него отобрали тюремщики вместе со шпагой. Однако есть сырую птицу совсем не хотелось, и он внимательно присмотрелся к камням под ногами. Выбрав два слегка прозрачных белых с желтоватым оттенком камушка, он отправился за дровами. Вскоре среди валунов возвышалась гора веток и валежника. Щедро насыпав сверху сухой травы, он принялся стучать камнями друг о друга. Попав несколько раз по пальцу, он немного охладел к этому занятию, и даже начал думать, что и сырая куропатка вполне съедобна. Оказалось, также считали и местные муравьи, облепившие кое-как ощипанную птицу снизу доверху.
Отряхнув свою добычу от непрошенных гостей и передавив их ногами, Рюдигер вдруг вспомнил о ноже и решил использовать его, как кресало. После нескольких неудачных попыток, между кремнем и железом вдруг проскочила искра, и трава задымилась. Он принялся раздувать огонь, и скоро костер разгорелся с такой силой, что грозил превратиться в лесной пожар. Но постепенно пламя утихло. Рюдигер потихоньку подбрасывал в него пару веток, не давая костру быстро прогореть. Поворачивая насаженную на самодельный вертел тушку над огнем, парень еле дождался, когда она подрумянится. Затем все же не утерпел, и обжигаясь, набросился на полусырую птицу. Разрывая жестковатое мясо острыми молодыми зубами, он подумал, что в жизни не ел ничего вкуснее ни дома, ни в королевском дворце, вот только соль бы не помешала.
Обглодав все до последней косточки, Рюг вытер испачканные жиром руки о траву и сыто рыгнул. Его вдруг неудержимо потянуло поспать. Но юноша сердито тряхнул головой, отгоняя непрошенную дрему, и уничтожив остатки костра, снова двинулся в путь.
День уже близился к вечеру, солнце проделало свой путь по небу и собиралось скрыться за далекими холмами, заросшими густым лесом. Рюдигер добрался почти до самой вершины и теперь стоял перед высокой, почти отвесной скалой. На небольших выступах торчали чахлые ели, которые казалось росли прямо из камня. Небо быстро темнело, но скала из белого камня была ясно видна в густеющих сумерках. Эта твердыня казалась почти неприступной, но наследник славного рода фон Шлотерштайнов, не раздумывая, бросился на штурм.
Приглядевшись к скале повнимательнее, он понял, что она вовсе не была безупречно гладкой. Вампир поставил ногу на выщербленную ветром и временем поверхность и нащупал рукой выемку в камне. Затем переставил ногу повыше и, подтянувшись, забрался на выступ, на котором притулилась кривая сосенка. Приметив следующее деревце, он мысленно проложил путь до него, и вскоре уже карабкался на другой выступ. Почти наощупь упрямец медленно поднимался вверх. Ненависть к хозяевам замка на вершине не давала ему остановиться, все время гнала вперед. Они считают его низшим существом, приравнивают пьющих кровь к животным, хотят очистить землю от ему подобных. Ну ничего, он заставит их заплатить за каждое слово!
Уцепившись за очередной выступ, он нечаянно опустил глаза вниз и тут же отвернулся, прижавшись лицом к холодному камню и чувствуя, как вспотели ладони. Оставив на время мысли о мести, Рюдигер поспешно вскарабкался на небольшую площадку и понял, что почти достиг своей цели.