– Разумеется, нет. Моя задача – изложить вам идею и сообщить руководству СССР вашу реакцию.

   – Это, безусловно, интересно, – признал премьер. – Но как связаться с вашими представителями? Официальные каналы сотрудничества, сами понимаете, отпадают, и для нас и для вас.

   «Смит» передал ему визитную карточку с адресом и телефоном:

   – Это – подставная фирма во Франции, там работает одна только секретарша, которая переправляет всю корреспонденцию на почтовые отделения, до востребования. Если вам понадобится связаться с нами, по любому вопросу, не только по проекту железной дороги, вы можете использовать этот контакт. Секретарша не знает никого и ничего, её наняли через кадровое агентство, по телефону, это самый безопасный вариант связи.

   – Хорошо, – Фервурд спрятал карточку в бумажник.

   – Мы протянем свою ветку от Каира, через Ливию, Чад, Камерун, Французское и Бельгийское Конго, пока – в обход Судана и британских владений в Кении и Танганьике, – «Смит» показал маршрут будущей дороги на карте. – Тогда вы сможете забыть о санкциях ООН и эмбарго. Ваши товары могут пойти на экспорт в Европу через подставные фирмы, через порты Конго и Египта.

   – Убедить родезийцев придётся вам, но я уверен, что у вас получится, – продолжал «Смит». – Вы можете поначалу даже не упоминать о северной части проекта, а говорить только о соединении железнодорожных систем Родезии и Конго.

   – Но тогда нам придётся привлекать к решению вопроса бельгийцев…

   – Судя по решениям конференции в Брюсселе, к лету Конго получит независимость, и вести переговоры придётся уже с чёрным правительством.

   – Это – лишняя неизвестная в нашем уравнении, – заметил премьер.

   – Мы можем предусмотреть запасной вариант, на случай, если новые власти Конго не захотят сотрудничать.

   – Проще в этом случае сменить власть в Конго, – предложил Фервурд. –. Для вас это не составит большого труда, а мы могли бы и посодействовать… Неофициально, конечно. Ради такого куша можно и поступиться принципами.

   – Согласен. И у нас есть инструмент, который позволит организовать всё скрытно. Контейнерные перевозки. Кто там знает, что за товары внутри контейнеров? Документы можно подделать, контейнеры опломбировать, африканских таможенников – купить. Вашей экономике уже не придётся выживать в условиях санкций, под давлением чёрных радикалов из АНК.

   Премьер шумно выдохнул. Это была уже не морковка перед носом, а неожиданно поданный, казалось бы, вчерашним врагом могучий буксир, который позволит вытянуть экономику Южной Африки на невиданную высоту. Дерзость предложения, его невероятный цинизм и презрение к англосаксонской клике, возомнившей себя хозяевами мира, поразили Фервурда.

   – Вот теперь я понимаю ваш замысел, – медленно произнёс старый политик.

   – И что скажете?

   – Я восхищён, прежде всего – вашим нахальством, конечно. Но проект мне нравится, – признал Фервурд. – Грандиозная задумка. Мощнейший пинок для экономики всей Африки. Но могу ли я быть уверен в серьёзности ваших намерений?

   – Первая очередь дороги – от Каира до Асуана – уже строится, – ответил «Смит». – Она будет использоваться для подвоза грузов на строительство Асуанской плотины. Дальше многое будет зависеть от вашей позиции и от того, удастся ли нам договориться с Ливией. В отношении государств Французского Союза проблем быть не должно.

   – Вот насчёт нашего экспорта в Европу у меня есть сомнения, – произнёс Фервурд. – Европейцы дружно легли под англосаксов, сопротивляется один только де Голль, но у него свои принципы, не очень-то совместимые с нашими обычаями.

   – Ерунда. Нет такого преступления, на которое не пойдёт капитал ради трёхсот процентов прибыли. Особенно, если будет уверен в своей безнаказанности.

   – Это точно, – проворчал премьер.

   – Кроме того, кроме Западной, есть ещё Восточная Европа, – продолжал «Смит». – Ваши товары найдут спрос и там, а у нас тоже есть, что вам предложить. Вы сможете наладить пусть тайный, но взаимовыгодный обмен идеями и технологиями с государствами, составляющими двухмиллиардный рынок Экономического Альянса.

   – Мне кажется, вас интересует не только торговля, не так ли? – спросил Фервурд. – Ведь основной объём грузов торгового оборота можно пустить морским транспортом через терминал в Дурбане и Транскей?

   – Безусловно. Железная дорога создаст коридор развития вдоль своей трассы, со станциями, ответвлениями к городам, месторождениям и центрам сельского хозяйства, то есть – вовлечёт в хозяйственную деятельность большие массы населения Африки, которые с уходом колонизаторов останутся предоставленными сами себе, без опыта управления современным хозяйством, без квалифицированных специалистов. Это, как минимум, может спасти их от голода и междоусобных войн, – пояснил «Смит». – Проблема для нас даже не в стоимости проекта – к строительству можно привлечь местное население, а рельсовый путь будет прокладывать механизированный путеукладчик.

   Дорогу желательно вести с двух сторон, для более быстрой прокладки. Понадобятся шпалы и рельсы. Много. В Африке сейчас только одна страна имеет достаточно сильную промышленность, чтобы производить их.

   – Южная Африка… констатировал Фервурд. – Мой бог, это же гигантский контракт! Тот, кто урвёт этот куш – озолотится…

   – Да. Мы можем привезти рельсы и шпалы из Советского Союза…

   – …но стоимость и срок строительства при этом увеличится, и значительно, – закончил его мысль премьер-министр. – Мне будет нелегко убедить промышленников поставлять рельсы для коммунистов, но… Почему бы вам не организовать подставную компанию, например, в Родезии, которая занялась бы строительством дороги с южного направления? Я попробую посодействовать в переговорах.

   – Мы с вами уже понимаем друг друга с полуслова, минхеер Фервурд, – усмехнулся его собеседник. – Это хороший знак, как вы считаете?

   Лимузин премьера остановился на стоянке аэропорта. Премьер-министр протянул руку собеседнику и произнёс:

   – Я склонен поддержать ваш проект. Это крайне неожиданно, и требует обсуждения с доверенными людьми. Я, безусловно, предвижу много споров. Это не значит, что я стал лучше относиться к коммунистам, или что наша политика изменится. Мне придётся преодолевать несогласие и убеждать людей, что вам вообще можно доверять. Не ждите скорого успеха. Нам предстоит битва. Но я искренне рад нашему знакомству, минхеер Смит... Джон.

   – Я тоже, минхеер Фервурд, я – тоже.

   Они обменялись рукопожатием, и через несколько минут «Смит» скрылся за дверью терминала аэропорта.

   На 3-ем национальном съезде правящей партии в Блумфонтейне премьер-министр Фервурд заявил: «Мне кажется, что белые нации готовы оставить белых в Южной Африке на произвол судьбы. Мы не принимаем ту точку зрения, что права белого меньшинства будут удовлетворены в многорасовом обществе, где белые будут соревноваться с черными на основе равенства, что, в конечном счете, может только означать создание чёрного правительства». Далее он выступил с предложением о провозглашении Южной Африки независимой от Великобритании республикой.

   Хендрик Фервурд прислушался к предложениям «Смита» и выступил на съезде Национальной партии с чёткой программой действий. Сославшись на решения «фольксконгресса» 1944 года, он подтвердил, что «проведение политики апартеида отвечает интересам белых и небелых южноафриканцев, причем эта политика должна строится таким образом, чтобы небелые этнические группы получили возможность развиваться в строгом соответствии со своим национальным духом, на собственной территории, с тем, чтобы они могли сохранить полный контроль над своими делами».

   Фервурд призвал политиков и рядовых членов Национальной партии поддержать его план поэтапного предоставления бантустанам вначале широкой автономии, а затем и развития их экономической и политической самостоятельности вплоть до полной независимости. Эта часть программы вызвала немалые споры, так как предприниматели не желали расставаться с дешёвой рабочей силой, пусть и неквалифицированной, заменяя её более высокоплачиваемыми белыми рабочими. Однако премьер успокоил их, предложив разработать для жителей хоумлендов программу занятости вахтовым методом: