Фервурд расхохотался:

   – Вы очень интересный человек, мистер Смит. Я рад, что вы в тот день оказались рядом. Я обязан вам жизнью. Скажу вам прямо: не ждите, что наша политика в отношении коммунистов изменится. Я не могу в одночасье изменить настроения африканеров. Но, познакомившись с вами, я сам теперь оцениваю коммунистов несколько иначе. Можно сказать, что вы открыли мне глаза на многие вещи.

   – Я и не рассчитывал, что что-то изменится, – «Смит» безразлично пожал плечами. – Хватит и того, что вы, может быть, перестанете считать, что коммунист – это чёрт с рогами. Я только хотел, чтобы вы поняли главное: на данном этапе у нас с вами общая цель. Вы хотите добиться независимости от Британии, мы хотим поставить заслон на пути англо-сионистского мирового правительства. Выходит, что у нас с вами общий враг.

   – Вы имеете в виду, что «враг моего врага – мой друг»? – закончил его мысль Хендрик Фервурд.

   – Скорее – союзник, ведь идеологические разногласия по поводу апартхейда никуда не делись, да и при том отношении к коммунизму, что преобладает сейчас в Южной Африке, особой дружбы ждать всё-таки не стоит, – поправил его «Смит». – Но в будущем – кто знает? Вполне возможно, особых препятствий для дружбы, кроме апартхейда и твердолобого антикоммунизма африканеров я не вижу.

   – Дался вам этот апартхейд, – досадливо произнёс Фервурд. – Ну сами посудите – есть светлое пиво и есть тёмное. Пить приятно и то и другое, но если их смешать – ничего хорошего не получится.

   – Не стоит спорить о том, в чём наши мнения диаметрально расходятся, – мягко прервал его «Смит». – Куда продуктивнее найти возможные точки соприкосновения интересов.

   – Вы правы… Знаете, а не съездить ли нам с вами на охоту? – предложил премьер-министр. – Мой давний приятель, Питер ван Асперен, уже не первый раз зовёт меня поохотиться на антилоп на его ферме. Я вас приглашаю.

   «Смит» был удивлён и выглядел слегка обескураженно:

   – Благодарю, сэр. Вообще-то я не охотник – никогда не понимал, что интересного может быть в убийстве животных. Если позволите, я хотел бы взять фотоаппарат и поснимать этих антилоп на природе.

   – Да как вам угодно, – улыбнулся Фервурд.

   Ферма ван Асперена располагалась в уютном зелёном уголке провинции Оранжевое Свободное государство. Грунтовые воды здесь подходили близко к поверхности земли, что не замедлило сказаться на непривычном для юга Африки богатстве растительности. Питер ван Асперен занимался мясным и молочным животноводством.

   (Административное деление Южной Африки до 1991 г https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/fe/South_Africa_1991.jpg/772px-South_Africa_1991.jpg)

   Фервурд представил «Смита» как бизнесмена из Наталя, наиболее «английской» из четырёх провинций ЮАС.

   – Англичанин? – удивлённо и слегка неприветливо спросил ван Асперен.

   – В жилах моего отца была немалая порция южноафриканской крови, – ответил «Смит». – Хотя в последнее время я больше бываю в Лондоне, чем в Южной Африке.

   – Он хороший парень, – коротко охарактеризовал его премьер. – Не окажись он рядом, я сейчас был бы уже в могиле.

   Лицо фермера прояснилось, он крепко пожал руку гостя, не подозревая, что перед ним коммунист из СССР.

   За ленчем ван Асперен мимоходом пожаловался:

   – Чёртовы львы повадились таскать моих коров. Похоже, в их прайде завелась какая-то сильно сообразительная львица, она поняла, что коровы – более лёгкая добыча, чем импалы.

   – Или ленивая, – подсказал Фервурд.

   – Причиной великих изобретений чаще всего становится либо война, либо лень, – вставил «Смит».

   На охоту поехали после пяти часов вечера, когда начала спадать дневная жара. За руль потрёпанного «лендровера» сел старший сын ван Асперена, Ханс. Всего детей у ван Асперена было четверо. «Смит» взял одно из ружей, предложенных ему на выбор фермером, но чисто на всякий случай. У него на шее висел фотоаппарат с телеобъективом, на сиденье рядом лежал сложенный штатив. По дороге охотники перебрасывались шутками, старший ван Асперен рассказывал умопомрачительные охотничьи байки.

   Фермер притормозил, невдалеке виднелось стадо антилоп импала. «Смит» раздвинул штатив, установил фотоаппарат и попытался сделать снимок.

   – Далековато, и для фото, и для стрельбы, – покачал головой Фервурд. – Давай подъедем ближе, Ханс, только не спугни их…

   Младший ван Асперен медленно, на первой скорости, стараясь не рычать двигателем, начал приближаться к антилопам. «Смит» смотрел в видоискатель фотоаппарата, и вдруг сказал:

   – Львица! Там, в траве! Смотрите!

   – Где? – Ханс затормозил, Питер схватил бинокль, премьер-министр уже смотрел в свой, в направлении, куда указывал гость.

   – Ага… Вот она… Тоже охотится на антилоп, – удовлетворённо произнёс Питер ван Асперен, взял ружьё, встал коленом на сиденье и высунулся в верхний люк.

   – Погоди стрелять, Питер, пусть Джон сделает снимок, – попросил Фервурд.

   Львица медленно подкрадывалась к антилопам, подбираясь с подветренной стороны, явно нацеливаясь на антилопу, стоящую к ней задом. Ей нужно было преодолеть с десяток метров низкой травы, уже объеденной импалами, и охотница ползла «по-пластунски», брюхом по земле. Охотники застыли, заинтригованные – в этот момент они подсознательно воспринимали львицу не как добычу, а, скорее, как ещё одного охотника из их компании.

   Антилопа, к которой подкрадывалась львица, неожиданно обернулась, и, внимательно уставившись на большую жёлтую кошку, вся напряглась, как пружина, готовая взлететь в стремительном прыжке и спасаться бегством. Львица, поняв, что её замысел раскрыт, разочарованно встала, повернулась, сделала пару шагов в сторону и скрылась в высокой траве.

   – Облом, – весело прокомментировал «Смит».

   Охотники расхохотались, стадо антилоп, вспугнутое их смехом, сорвалось с места и вихрем унеслось прочь. Пришлось искать другую добычу. Вскоре они нашли стадо маленьких грациозных антилоп-спрингбоков. Трое охотников вышли из машины и заняли позиции с подветренной стороны от стада, пока Ханс далеко объехал антилоп, чтобы погнать их «лендровером» на ждущих в засаде стрелков. «Смит» даже не собирался стрелять, он отложил в сторону ружьё и поставил фотоаппарат на штатив. Питер ван Асперен смотрел на него с иронией, Фервурд – с интересом:

   – Неужели у вас совсем нет охотничьего азарта? Я уверен, что вы прекрасно стреляете.

   – Неплохо, но стрелять по беззащитным животным – невелика доблесть, – ответил «Смит». – Александр Великий, как я слышал, голыми руками убивал львов. Вот это, я понимаю, честная охота на равных. А с ружьём... уже не то...

   Ханс ван Асперен объехал стадо и помчался по саванне, громко сигналя. Стадо спрингбоков, вспугнутых «лендровером», сорвалось с места и ринулось прямо на спрятавшихся в траве охотников. Маленькие, грациозные, невероятно красивые, они, казалось, не бежали, а летели над саванной, едва касаясь земли тонкими, в палец толщиной, ножками. Их головки, украшенные рогами, изогнутыми как античная лира, были вздёрнуты высоко, отточенные движения смотрелись как танец самых искусных восточных танцовщиц.

   «Смит» снимал, сначала со штатива, затем, когда спрингбоки замелькали справа и слева, щёлкал уже с рук. По обеим сторонам от него гремели ружья Фервурда и ван Асперена. Фермер настрелял 6 спрингбоков, премьер-министр свалил трёх, а затем вдруг опустил ружьё и просто любовался бегущими мимо маленькими антилопами.

   На «лендровере» подъехал Ханс, отец и сын погрузили охотничьи трофеи в грузовой отсек.

   – Вы сегодня что-то мало настреляли, минхеер Хендрик, – спросил Ханс. – Обычно вы более удачливы.

   – Эти создания настолько красивы, что мне расхотелось стрелять, – немного смущённо признался Фервурд. – Да и зачем убивать больше, чем мы сможем съесть? Расчётливый хищник должен беречь свои кормовые ресурсы. Мистер Смит, как думаете, снимки у вас получились? Хотелось бы взглянуть на них.