— Хммм… Лучше быть осторожней. Никто не должен знать, что ты человек, пока я с этим не разберусь.

Я сглотнула.

— И как ты… Планируешь разбираться?

Редж все-таки усмехнулся и покачал головой:

— Нет, все-таки, ты неисправима. Для начала, подберу заклинание. Я где-то видел одно, помогает узнать предков до третьего поколения.

— Зачем такое заклинание создавать вообще? — выпучила глаза я. Ну хоть убейте, в жизни не поверю, что в мире куча кикимор, которые вдруг узнали, что они люди.

— В нашей истории был весьма, когда королевский род пресекся. Нужно было поставить на трон человека… Подходящей крови. Без примесей эльфов, дриад и прочего. Многих претендентов заподозрили в фальсификации документов происхождения, в итоге и было создано это заклинание.

Меня напрягла оговорочка «подходящей крови». И то, каким странным тоном Редж произнес фразу о том, что на трон требовался именно человек. Так, как будто я тоже что-то не понимаю, и что не только у меня неразбериха в родословной.

Тут же вспомнилось, как красными огоньками загорелись глаза Реджа. Его вспышки гнева, сила… Это не говорило мне абсолютно ни о чем. С моими познаниями о людях, это вполне могло быть обычное человеческое поведение.

Но в голову упорно пролезала мысль, что все-таки здесь что-то не так.

Карета резко остановилась. Так резко, что я едва не улетела в объятия к Реджинальду, что было бы весьма неловко, учитывая змейку на моем поясе, которая весьма болезненно реагировала на прикосновения.

— Приехали, — уточнил Реджинальд.

Дверца кареты отворилась. Мне услужливо подали руку, от которой я вежливо отказалась, помня о змейке. Слишком качественная иллюзия могла довольно больно укусить. Редж только покачал головой.

Босые ноги больно укололи мелкие камешки, которыми был усыпал двор. Подул резкий ветер, который заставил меня зябко поежиться. Но я тут же распрямилась и гордо обвела взглядом присутствующих.

На широком дворе перед громадным зеленым дворцом собрались, похоже, все его обитатели. И они, в отличие от меня, были разодеты должным образом.

Они блистали. Яркие, но бессмысленные, как ещё не облетевшие осенние листья, они воспринимались единой массой, среди которой невозможно выделить кого-то более или менее красивого. Они безлики. Они одинаковы.

Ближе всех ко мне стоял полный мужчина, нацепивший на себя столько золота, сколько я была бы не в силах поднять даже на пару мгновений. Довершала картину общей бессмыслицы золотая шпага, вещь абсолютно непрактичная. От рассказов Реджинальда в дороге я уже узнала — золотом не пофехтуешь. Но за спиной этого дородного смертного высились два человека, оружие которых было самым настоящим из всех, что я видела. Поэтому, видимо, свой меч ему был без надобности.

Краем глаза я заметила, как слуга стаскивает маленький сундучок — мои скромные пожитки. Там покоилась моя дорожная одежда, амулет, купленный в Ночь Духов и пара других безделушек. Реджинальд расценил это как мой каприз, нежелание расставаться с вещами, к которым я уже привыкла, но настоящая причина крылась не в этом.

На самом дне сундучка покоилась свеча, данная мне Шайсэасом. Даже если я никогда не соберусь приводить в исполнение план помощи великому и могучему, то выбрасывать её было бы просто-напросто глупо. В крайнем случае, пойди что не так — это стало бы моим зароком неприкосновенности. Шайсэаса ненавидят и боятся, но тех, кого он защищает, тронуть не посмеют.

С этими мыслями я растянула губы в презрительной полуулыбке. Мы с Реджинальдом не оговаривали линий поведения, но в данные конкретный момент мне хотелось всех унижать. А кто я такая, чтобы противиться зову своего сердца?

Двор погрузился в пораженное молчание. Так и подмывало усмехнуться, показать всем язык и поинтересоваться: «Что, не ожидали?». Но, увы и ах, зову сердца нужно следовать не всегда.

— Лорды и Леди Ристании, — Редж будто бы материализовался рядом со мной. На лице — вежливая скука, ничто не выдает недавнего волнения в карете. — Позвольте представить вам мою избранницы — её высочество Златенику, Принцессу Северных Болот.

Лорды и леди Ристании пораженно промолчали ему в ответ. Первым от шока опомнился тучный лорд с золотой шпагой. Он низко поклонился сначала Реджинальду, а затем мне, и мастерски контролируемым голосом произнес:

— Мой лорд, весь двор радуется вашему возвращению, а также тому, что выбор наконец сделан, и он пал на столь… Достойную избранницу.

Взгляды всех присутствующих говорили о том, что если они и радуются, то делают это очень сдержанно. И если чувства девушек я могла понять, то мужчины-то почему яростно глазами сверкают…?

И если меня и счел кто-то достойной, то только в качестве главного блюда на пир, только и всего. Я оперлась о руку Реджинальда, который абсолютно спокойно, даже чуть иронично рассматривал собравшихся, и с тоской подумала о праздниках на болоте. Эх, были времена.

— Я хотел бы представить леди Златенику отцу. Он отдыхает?

— Нет, милорд, его величество с нетерпением ожидал вашего прибытия, он примет вас немедленно в тронном зале, — тучный мужчина поклонился ещё раз и развернулся к огромным дверям, которых я сначала не заметила из-за скопления народа.

Теперь весь сброд спешно отодвигался в сторону, чтобы дать нам пройти.

Меня уже даже не впечатляла грандиозность и помпезность дворца, не удивляло золото, которое, как и предупреждал Редж, было просто повсюду. Мне просто хотелось куда-нибудь скрыться от назойливых глаз придворных… И одеться потеплее. Но нельзя ведь — это разрушит образ. Стоит только пару часов потерпеть, и потом в моем распоряжении будет всё, что я захочу — лужа, пруд, болото, всё, что душе угодно.

Зал этого дворца во многом напоминал зал в ''загородной резиденции'' Реджа — много золота, зеркала, потолки с картинами. Единственным бальзамом мне на раны, причем в буквальном смысле этого слова, стал потрясающий гладкий пол. После грубого камня двора он был просто идеальным.

Если в резиденции Реджинальда я не встретила почти никого, то здесь люди попадались на каждом шагу. Залы сменяли комнаты, комнаты сменяли холлы, а мы всё шли и шли. Точнее, я практически повисла на руке Реджа, предоставляя ему право практически волочь моё августейшее высочество к тронному залу. Мужчина, к моему удивлению, не особо возражал.

— Ника, мы пришли, — тихо шепнул Редж мне на ухо — я развлекалась тем, что считала количество досок в блестящем орнаменте на полу.

Я тут же распрямилась, откинула волосы на спину. Змейка по мановению моей руки ожила и теперь любопытным взглядом смотрела на присутствующих, то и дело облизывая клыки раздвоенным язычком.

Тяжелые дубовые двери перед нами распахнулись, тучный суетливый лорд куда-то исчез, а мы с Реджинальдом рука об руку выступили вперед, готовые изображать влюбленную пару.

Глава 10

Король Ристании сидел на высоком и на удивление простом троне, искусно сработанном из дерева. Мои зоркие глаза в пару мгновение подметили все резные листья, цветы, которые были с усердием прорезаны вплоть до прожилок. Каждая мельчайшая деталь, каждый нюанс был учтен в этом произведении искусства.

Король также был одет весьма скромно. Ну, если можно назвать скромными роскошные меха, которые окружали его темным, тускло поблескивающим облаком. На его голове покоилась корона, единственное золото на Короле, но и оно не терялось в отблеске от сияющих придворных. Короне кто-то с любовью предал форму листьев, и она живо напомнила мне осенний венок на кудрях Драгомира.

К своему великому неудовольствию, я сразу почувствовала к этому смертному королю, будь он хоть четырежды отец Реджинальда, некоторое уважение. Признаюсь — этот человек мне даже понравился. Вот тот единственный лист, который остается, когда по осени облетают все остальные — и он притягивает взгляд, заставляет любоваться собой вечно, пока и он, насладившись своей минутой славы, важно и неспешно не спикирует вниз, к корням дерева, чьим сыном являлся.