Ни один из пленных не проронил ни слова, своим молчанием давая понять, что все будет зависеть от желания адмирала.

— Ну вот и отлично, — заулыбался Дрейк. — Я рад, что вы согласились меня сопровождать. До сих пор вы были моими гостями, а теперь я буду вашим.

— Мы не гости тут, негодяй, а пленники, — злобно прошептал кто-то.

Адмирал еле заметно вздрогнул, но, не подав виду, что что-то слышал, встал и молча вышел из каюты.

Призовая команда для похода на галеон была уже готова. Всю ночь матросы разыгрывали в кости места в этой команде, всем хотелось порыскать по кораблю и набить карманы добычей — привилегия первых, помимо общей доли.

Быстро погрузились в шлюпки и отчалили.

— Как только поднимемся на борт, сразу взять пленных под стражу и отправить в трюм к матросам, — тихо прошептал адмирал на ухо одному из офицеров.

— Будет сделано, сэр.

Палуба была черна от крови. Ее не успели смыть водой, поэтому по всему кораблю расползалось жуткое зловоние, вечный спутник смерти.

Как только испанцы ступили на свой корабль, их тут же окружили матросы с мушкетами.

— А теперь, господа, я думаю, вам пора навестить своих подчиненных, — сказал Дрейк и весело засмеялся. Матросы дружно подхватили его смех.

— Сволочь, подлец, ты еще поплатишься за свои злодейства! — закричал один из испанцев, молодой идальго, почти еще мальчик. — И нечего было корчить из себя великодушного человека!

Лицо Дрейка перекосилось от злобы, он выхватил меч, подскочил к испанцу и с размаху снес ему голову. Алая кровь брызнула на камзол адмирала. Все остальные пленные в испуге шарахнулись в стороны.

— Кто-нибудь из вас еще хочет попрощаться со мной? — Дрейк с неприкрытой злобой посмотрел на пленников. — Тогда делайте это сейчас, больше у вас не будет такого шанса.

Все молчали.

— Увести их.

Потом начался грабеж. Матросы бросились в трюмы и по каютам. То и дело из разных концов галеона доносились радостные вопли:

— Золото! Золото! Серебро!

Дрейк пошел в каюту капитана и сам начал рыться в его сундуках. Сколько раз давал себе обещание не делать этого самому, но никогда не мог удержаться. Вот и теперь отыскал связку ключей и стал быстро, по очереди, отпирать сундуки.

Галеон оказался настоящей сокровищницей. В одной только каюте капитана хранилось четыре сундука, наполненных золотом и драгоценными камнями. Таких причудливых украшений сэр Френсис никогда раньше не видел. Он и представить не мог, что дикари Нового Света способны так искусно обрабатывать золото и драгоценные камни. Диковинные маски и амулеты просто поражали своим совершенством. В одном сундуке на самом верху лежала серебряная чаша, инкрустированная рубинами. Она была так красива, что Дрейк невольно взял ее в руки и залюбовался. Вдруг дверь распахнулась, и в каюту ввалился матрос.

— Адмирал! Там… — закричал было он, но тут взгляд матроса наткнулся на раскрытые сундуки и он невольно замолчал.

Дрейк подошел к нему, посмотрел прямо в глаза и приветливо спросил:

— Тебя, кажется, зовут Питер?

— Так точно, мой адмирал, — чеканно ответил матрос.

— Вот что, Питер. — Адмирал положил руку ему на плечо. — Скажи, тебе нравится эта чаша?

— Так точно, сэр. — У Питера от страха вмиг пересохло в горле.

— Ты получишь ее, если никому не скажешь о том, что здесь видел.

Питер молчал и ошарашенно пялился на своего адмирала.

— Ты меня хорошо понял?

— Да, сэр. Я никому не скажу.

— Вот и отлично. — Дрейк запер сундуки и спрятал ключи в карман. — А теперь докладывай, что там у вас случилось.

— Там… Вам лучше самому посмотреть, сэр. Там столько серебра, что мы не сможем взять его на борт…

Никогда в своей жизни Дрейку не приходилось видеть столько сокровищ в одном месте. Два трюма были до самого верха наполнены серебряными слитками, а в третьем они обнаружили сундуки с золотом и драгоценными камнями. В самом углу стояло массивное золотое распятие, усыпанное огромными изумрудами, самый большой из которых был величиной с голубиное яйцо. Распятие было так велико, что его не смогли бы поднять и три человека. Если все это погрузить на «Золотую лань», она тотчас пойдет ко дну.

— Что нам делать со всем этим? — спросил офицер, тяжело дыша.

Дрейк долго не мог ничего ответить. Смотрел на распятие, как заколдованный. Потом очнулся и спросил:

— Что на остальных трюмах?

— Пряности.

— Золото и серебро, сколько влезет, перегрузить к нам. Все лишнее из наших трюмов — за борт. Галеон потянем на буксире.

— Но, сэр…

— Сундуки из каюты капитана в мою каюту, там ценные навигационные карты. Из съестных припасов оставить только солонину и хлеб, — продолжал адмирал. — Снасти заменить, старые выбросить. Пушек оставить только половину, ядер и пороха тоже.

Офицер даже открыл рот от удивления.

— Выполнять. Приказать, чтоб подняли паруса. Часть команды отправить сюда, починить снасти и тоже поднять паруса. Мы отправляемся в Англию.

Все вокруг радостно заулыбались.

— А что делать с пленными? — спросил офицер.

— Я же сказал — все лишнее за борт. Дать им шлюпку и запас воды на неделю. Весла со шлюпки снять…

Вечером на построении Дрейк лично раздавал матросам причитающуюся им долю. Каждому по полной чаше серебряных монет. В качестве меры была та самая чаша, из капитанского сундука. Он медленно продвигался вдоль строя, ни на секунду не переставая говорить.

— Завтра мы отправляемся домой, в Англию. Мы хорошо поплавали в морях, немало пользы принесли нашему отечеству. Мы открыли новые земли и присоединили их к английским колониям, мы показали испанцам, что недолго им осталось хозяйничать тут и грабить бедных дикарей, которые еще не вкусили всех благ цивилизации. Скоро мы обогнем Землю, а это мало кому удавалось до сих пор. Мы везем столько трофеев, сколько не привозил ни один воин со времен Славного короля Артура. Но захватить трофей — не главное. Главное — доставить его в целости. Поэтому все вино будет вылито за борт, а вахты удвоены. Каждый из вас сегодня получит свою законную долю трофея, и я желаю вам, чтоб каждый благополучно довез ее до дома. Все! — Высыпав последнюю меру, Дрейк отдал чашу юнге. — Отнеси ее ко мне.

— Ур-ра адмиралу! — дружно закричали моряки.

Вечером Дрейк позвал пажа и приказал вызвать матроса по имени Питер.

— Вот твоя чаша, Питер, как я и обещал. — Он протянул ее матросу. — Ты никому ничего не сказал?

— Нет, сэр. Не знаю, как вас и благодарить за такой подарок. — Питер вертел изысканную вещь в своих огрубевших руках, любуясь ею и боясь ненароком испортить.

— Не стоит благодарности, я только выполняю обещание. Можешь идти. И позови юнгу.

— Есть, сэр! — рявкнул матрос и стремглав вылетел из каюты.

Через минуту тихонько постучали, и вошел юнга.

— Вы меня вызывали, сэр?

Дрейк долго молчал и сурово смотрел на парнишку, отчего тот сначала покраснел, а потом стал белым, как простыня.

— Днем на построении я отдал тебе серебряную чашу и приказал отнести в мою каюту. Ты выполнил приказ?

— Да, выполнил, — еле выговорил юнга.

— Ну и где же она?

Парнишка обвел каюту взглядом, боясь пошевелиться, и тихо сказал:

— Не знаю, сэр. Но я точно принес ее сюда и поставил на стол, клянусь Богом.

— Успокойся, я тебе верю. — Дрейк приветливо улыбнулся. — Но чаши, как видишь, нет. Куда же она могла подеваться?

— Не знаю, сэр.

Юнга был готов потерять сознание.

— Может, ее украли?

— Может быть, сэр.

Дрейк встал, прошелся по каюте в раздумий и наконец сказал:

— Передай мой приказ вахтенному офицеру и боцману обыскать всех. Ты держал чашу в руках и легко сможешь ее опознать. Если обнаружится, что ее действительно украли, виновного вздернуть на рее. Ты меня хорошо понял?

— Так точно, сэр.

— Тогда иди.

На следующее утро была казнь. Казнили за воровство третьего канонира Питера О’Нила. Чашу нашли у него. Нашли почти сразу, потому что этот глупый матрос и не думал ее прятать, а напротив, уверял, что ему подарил ее сам адмирал за верную службу. О’Нил был немало удивлен тем, что его схватили, и все отрицал до самого конца.