1961
* * *
Я не понял: дождик или птенчик
На рассвете в зарослях шумел.
Если дождик — слишком уж застенчив,
Если птенчик — что–то слишком смел.
Надо было сбросить одеяло,
Встать с кровати, поглядеть в окно.
В вазе лето с вечера стояло,
Настоялось докрепка оно.
Так бывает: душные потемки
Опьянят жасмином, как вином.
Я проспал неведомый, негромкий
Предрассветный лепет за окном.
Голову с подушки поднимаю,
Вижу солнце в радужном стекле
И не все как будто понимаю
Из того, что слышу на земле.
Но, поверьте, если вы хотите
Жить счастливо в стороне родной,
Не проспите и не пропустите
Ни одной мелодии земной.
1961
* * *
Аплодисменты — это листья
Затрепетавших тополей,
И серебристых и ветвистых,
Но только чуточку теплей.
Аплодисменты — это крылья
Вспорхнувших стаей белых птиц,
Готовых разом, без усилья,
В просторы неба унестись.
Аплодисменты — это волны,
Их неожиданный прибой,
Такой напористый и полный
Решимости перед судьбой.
Аплодисменты — это звенья
Передовой, живой цепи
И самого себя забвенье,
И заповедь: не отступи!
1961
* * *
Он прошел испытанье железом,
Он прошел испытанье огнем.
О сердечном, веселом, но трезвом,
Хорошо говорили о нем.
Высшим званьем его наградили,
Вознесли по заслугам до звезд,
За торжественный стол усадили
И по–дружески подняли тост.
И сказал старикашка лукавый,
В орденах доживающий век:
— Вот пройдет испытание славой,
И тогда уж — совсем человек!
1961
СТАРИК
Он был когда–то очень смелым,
Не думал вовсе о тепле
И занимался важным делом,
Каких немало на земле.
Теперь сидит в тени бульвара,
Рукой на палку опершись.
И смотрит, как за парой пара
Любовь идет в большую жизнь.
Сидит в сторонке, не мешает,
Подбросит палкою листок
И грустным взглядом провожает
Неутихающий поток.
Сидит, забыв о папиросе…
И редко–редко по пути
Какой–нибудь приезжий спросит,
Как лучше к Пушкину пройти.
И — палка в сторону взлетела,
Чтобы кривую описать.
Ведь это дело тоже дело —
Дорогу к музам показать!
1962
* * *
Кончается осень.
Мы прожили с толком ее,
Мы взяли от жизни свое,
А новое спросим,
И спросим по праву,
У новой грядущей поры.
Она принесет нам дары
И добрую славу.
Кончается осень.
Уходят особые дни,
Запомнятся миру они.
Тех дней, мы вас просим,
Вы не растеряйте.
Пора нам. Расстанемся мы
На самом закрайке зимы,
На белом закрайке.
1962
* * *
Пришла бы, что ли, поглядела…
Мой мир в предчувствии весны
Весь перетряхнут, переделан
И сдобрен солью новизны.
Вбежала ты, остановилась
И, обвинив меня во лжи,
Оглядываясь, удивилась:
— Да что здесь нового, скажи?
Но как сказать о переменах?
Увидев в ярком свете дня
Портреты старые на стенах,
Ты не взглянула на меня.
1962
МАШЕ БЕЗЫМЯННОЙ
«Если Энди
Выпьет бренди,
Мери нравится ему»…
Что за песенка такая?
Петь пою, а не пойму.
Это песенка не наша,
Из страны пришла чужой.
Отчего ж ты плачешь, Маша?
Пьян и весел милый твой!
Обнимает, прижимает
Крепко к сердцу своему.
«Если Энди
Выпьет бренди,
Мери нравится ему»…
Ты не плачь, не сетуй, Маша,
Глупой песенки не пой.
На площадке Уралмаша
Парень встретится с тобой.
Этот парень, кроме чаю,
Ничего не станет пить,
Этот парень, обещаю,
Будет искрение любить.
Вот он — в стеганке, в ушанке
И в рабочих сапогах —
На автобусной стоянке,
От березки в двух шагах.
Ты не раз его встречала,
Но почти не замечала.
Вытри слезы, не грусти…
Вам отныне по пути.