– Вы многого не знаете, – спокойно отозвался Бури. – Но эти дыры – редкость. Чаще всего они появляются на местах, где прежде были кладбища или случались битвы. Они как порталы для душ, которые не могут найти выход из этого мира самостоятельно. Живым в таких местах делать нечего.
– Но люди любят навещать могилы, – сказала Габриэль. – Многие, по крайней мере. У нас-то после смерти сжигают.
– Могила – лишь последнее убежище тела. Неправильно придавать тлену большее значение, нежели бессмертной душе.
– Ни разу не видел красивого кладбища, – сказал Ойло, – но в сотнях миров сотни разных культур. Где-то культ смерти важнее самой жизни.
– И все же вы не найдете человека, которому кладбища пришлись бы по душе, – сказал Бури. – Конечно, если это нормальный человек. Вокруг них витают тяжелые энергии, и, скапливаясь, они образуют дыры. Также прорехи могут появиться над водой, в местах, где на дне много затонувших кораблей. В общем, везде, где когда-то гибли люди.
– Или где они оказались после смерти. Ясно, – сказал Эван. – На Трогии много таких мест?
– Много тысячелетий назад здесь шли войны. Земля подолгу хранит память, особенно если она связана с жизнью и смертью. Мы не хотим подвергать вас ни малейшей опасности.
– Потому что всех сберегаете для битвы? – усмехнулся Марк.
– Да, и поэтому. Но еще потому, что в этом мое предназначение, и я испытываю подобие радости, помогая вам.
– Печально как-то испытывать подобие, – сказал Ойло. – Вот если бы ты наслаждался процессом всецело…
– Возможно, я научусь со временем, но давайте уже начинать поиск.
– Торопишься? – спросил Алеард.
– У меня много дел, – кивнул Бури. – За всеми Открывшими путь присмотр нужен.
Больше никто ни о чем не спросил. Мы встали кругом него и взялись за руки. Тотчас перед глазами возник потрясающий вид: бескрайние лавандовые поля и небольшие рощи розовых цветущих деревьев, озера-кругляши и витая змейка реки. Почти что Земля, только небо выдавало иной мир.
– Это сердцевина среднего материка Трогии. Всего их три: Одла, Дуон и Тана. На полюсах множество разрозненных островов, но их показывать не буду, это обитель ледяных драконов.
– Что? – почти одновременно воскликнули мы с Ойло.
– Неужели ты научился шутить, Бури? – спросил Крис.
– Это правда, и они, хотя и дружелюбны, могут жить только средь вечной зимы. Вы и сами побываете там и все увидите, поэтому вопросы излишни.
– Ты и правда спешишь, – усмехнулся Алеард. – Прежде был рад поболтать.
– Простите, друзья, но время для моих подопечных дорого. Когда здесь прекрасный день, кто-то далеко переживает жуткую ночь.
– Мы поняли, – посерьезнел Алеард. – И готовы внимать твоим мыслям.
Не прерываясь, Бури принялся показывать Трогию. Я порадовалась, что у нас много времени для путешествий – в этих местах хотелось непременно побывать.
– Замок Огий над шепчущим водопадом, маяк Альерма на кривых скалах, розовые пустоши Кариллы, дутые холмы Лейской долины… Красная впадина и заброшенный город Златов…
Он говорил, а перед глазами проносились воистину фантастические пейзажи. Я, привыкшая к удивительным реальностям, сейчас не могла скрыть восторженного трепета и… страха. На Трогии все было каким-то необъяснимо глубоким, ярким, гулким. Она обостряла каждое чувство и умножала не только силу, но и жажды. Не так, как Альтания, хотя похоже. Едва оказавшись под сияющими звездно-туманными небесами, я захотела есть, пить, спать и много чего еще. И все это одновременно, будто меня долго не было в теле, словно цельную себя я ощутила лишь сейчас.
Трогия была удивительной. Чего один только замок стоил. Строили его на века, и лишь в некоторых местах искрящийся серебристо-серый камень стен был подпорчен. Он был построен на скале над стремительным безмолвным потоком, и крытые галереи шли до самого края обрыва, а с балконов наверняка открывался впечатляющий вид. Скалы, что в изобилии прорезали долину, Бури назвал Шатровыми. Они арками укрывали леса и озера, но благодаря многочисленным дырам не задерживали свет и влагу.
– Вы можете жить там.
Он предлагал один за другим варианты, и я улыбалась. Интересно, что понравится остальным?
– Роща Роз здесь неподалеку, кстати, – сказал зверь. – И Буковые острова. А еще долина Семи озер. Можете начать с них или, наоборот, с далеких мест. Я дал вам карты, не потеряетесь. Кстати, в замке можно найти много интересного. Оружие и книги сохранились до сих пор.
Он склонил голову.
– Есть ли какие-то особо важные вопросы?
Их не было, но когда Бури исчез в пелене Промежутка, я вспомнила про шкаф.
– Сами разберемся, – решил Алеард. – Но позже. Давайте для начала решим, куда отправиться. Времени много, и на Тасуле без нас справятся.
– Можем позволить себе пару недель отпуска, – сказал Крис.
– Или недельку хотя бы, – кивнул Эван.
– Думаю, не меньше месяца, – сказал Алеард.
Ошибались все. Трогия своими чудесами поймала нас в ловушку. Первым делом мы отправились в замок Огий над водопадом, где зависли на целую неделю. Прежде я относилась к подобным сооружениям с настороженностью, думая, что они бесполезны и требуют особой заботы, но мнение свое изменила. Во-первых, в замке был водопровод, и не какой-нибудь гнилой, а действующий, с водой из глубинных скважин! Во-вторых, планировка огромного здания была безупречна, и создавали его не для трудов, а для отдыха. Я бы назвала это место и не домом вовсе, а садом, потому что комнаты чередовались с открытыми зонами, где самостоятельно росли многие деревья, кустарники и цветы. В-третьих, там не было холодно и сыро. И, в-четвертых, любоваться водопадом и окрестностями хотелось вечно. К тому же библиотека с ее богатствами, хотя и пострадала от времени, многое могла подарить. В частности, так необходимые нам карты.
– Ребят, если здесь все такое красивое, нас ждут муки выбора, – сказал Кристиан.
И он оказался прав. Позже, когда мы (уже на лошадях и с некоторым количеством вещей) узнавали Дуон, к нам присоединились Алекс с Дилой и Олан с Катой. Трогия пустила их не сразу, зато сразу стало понятно: они останутся насовсем.
– Именно так я и представлял себе дом, – сказал Олан. – Здесь все такое воздушное!
Мы приближались к Красной впадине, которая была отмечена на карте почти правильным кругом.
– Не ущелье и не овраг… не пойми что, – сказал Эван.
– Непонятно, зачем Бури предлагал возле него поселиться, – кивнула Рута. – Такая вмятина в земле – откуда бы посреди равнины?
Вокруг было красиво – леса и поля, все цветет и благоухает, однако это было привычное великолепие. Мы увидели удивительное место с одного из холмов. Это была впадина в земле диаметром около пяти километров и высотой примерно метров триста. С каменных стен рушились водопады, образуя в земной дыре большущее озеро. Ближняя его часть была ясно-голубой, а дальняя – красной. В центре озера расположился огромный остров гектаров на сто. Он весь цвел, на западной оконечности был длинный песчаный пляж, а поляны в некоторых местах отлично подошли бы для постройки домов.
– А, теперь ясно, – улыбнулась Рута. – Здесь и правда здорово.
Но здорово было не только на острове, на который мы смогли попасть из Промежутка. Синие с фиолетовым горы Уберг, чащи, названные на карте Шепчущими, где росли стройные черные гиганты – не сосны и не кедры, с иголками длиной в человеческий рост, или потрясающие Лавовые скалы – черные с узором из красно-желтых наростов.
К концу второго месяца мы уже летали на самолете, созданном Кертисом, и неплохо изучили географию Трогии. На Одле было прохладно, и преобладали хвойные леса. А еще там в изобилии росли всяческие коренья, заменяющие фрукты. Горы и водопады, и одна громадная пустыня – Варам-Дара, а на побережьях – утесы высотой в несколько сот метров, пещеры глубокие и запутанные, пляжи широченные и пустые. В этом была особенность Трогии – все заметное, захватывающее, огромное. В чащах обитали «звездные» медведи – в черных шубах с белыми крапинками, звери раза в полтора больше земных, а еще катабры – кошатины куда крупнее львов, белоснежные, голубоглазые и с длиннющими хвостами. Впервые встретившись с этим прекрасным зверем, мы хотели было отступить, но уже через несколько секунд поняли, что животные Трогии не боятся человека и не воспринимают его как добычу. Они хотели общаться, и были любопытны и настойчивы. Птицы садились на плечо, словно так тому и следует быть, звери поменьше барсуков, но тоже черно-белые, шли по пятам, смешно принюхиваясь. Прыгучие красные белки приносили шишки с изумительно вкусными орехами с верхушек деревьев, а гиганты вроде медведя останавливались неподалеку, тщательно нас изучая.