Мы старались не лезть к ним, вели себя спокойно и не прокладывали дорог. Когда чаща становилась слишком густой – поворачивали назад. Природу Трогии – изобильную, интересную – хотелось беречь. Сколько ягод мы нашли, как много разных орехов попробовали! Не приходилось задумываться о пище – она росла прямо под ногами.
Кертис, Ин Че и Анут, радуясь тому, что Трогия впустила их с легкостью, решили обосноваться на жаркой Тане, в заброшенном прибрежном городе. Чем-то Златов напоминал Амбру, но он был не белым, а песочно-золотым, хотя тоже строился над обрывом. Его высоченные тонкие шпили и богато изукрашенные рельефами стены создавали впечатление волшебного чертога. А огромные комнаты огромных домов больше походили на лаборатории для алхимиков, тем более что были завалены какими-то чудными предметами и механизмами.
– Они изучали стихии и энергии, – сказал Алеард. – Здесь творили одаренные Исполнители, Податели и Маги. Город выстроен вокруг места силы, но я не Разведчик, не могу сказать точно.
– Город мастеров? – переспросил Кертис.
– Вроде того. Ты как Исполнитель сможешь разобраться во всех этих штуках… Я, например, вообще не понимаю, для чего они.
Однако, забравшись на самую верхотуру, мы на обширной площадке обнаружили вполне узнаваемый предмет.
– Седло, и, могу поклясться, что не для лошади! – воскликнул Ойло.
– Кстати, о пестрокрылах. Я что-то ни одного не видел до сих пор, – сказал Алеард.
– Да, их было бы сложно не заметить. Может, где-то в другом месте обосновались? – почесал в затылке Ойло.
– «Пестрокрылы привязаны к людям, но гнездятся на возвышенностях, поэтому многие города Трогии построены на скалах и возле гор», – зачитала Аверина из книги, что мы всюду таскали с собой. Называлась она просто и понятно: «О Трогии». – «Те же, кто предпочитает небесным тварям земных, прекрасно разводят бодоров, калюм и лошадей».
– Ну, хоть одно знакомое слово, – рассмеялась я, и ребята подхватили.
– Значит, их не видно, потому что люди покинули планету. Наверное, они живут теперь далеко в горах.
– Рано или поздно нас учуют, – уверенно сказал Марк. Они с Габриэль были увлечены процессом, как и остальные, и мы стали друг другу ближе. – Вчера я видел над горами какие-то точки. Кажется, это были летучие звери.
– Скорее всего, пестрокрылы! – обрадовался Ойло. – Я как один раз прокатился, теперь забыть не могу. ощущение такое… особое.
– А что самолет? – улыбнулся Олан.
– Это разное. Лошадь и мотоцикл тоже чувствуешь каждого по-своему. Одно дело – машина, и совсем другое – живое существо. Больше восторга, страха и наслаждения.
– Ну, не знаю, – проворчал пилот. – Я предпочитаю предсказуемую машину, нежели своенравного зверя под задницей.
– Каждому свое, – хитро улыбнулся Ойло, и больше о пестрокрылах не говорили.
После ужина я отозвала парня в сторонку.
– Ты что-то видел!
– Ага. То есть погоди, откуда ты знаешь?
– Прочла по глазам.
– Я ж на тебя не смотрел! – весело возмутился Ойло.
– А мне достаточно и кусочка чувств.
– Эх, Фрэйа, – рассмеялся он. – Тебе этим, как его… психологом быть. В общем, зря Олан бурчит. Он самолеты, конечно, любит, но станет отличным наездником спустя время.
– Ты не сказал, потому что он не поверит.
– Угум. Это ж Олан. Я его, конечно, недолго знаю, но успел понять, что он упрям и скрытен. Даже если что-то почувствует – сразу не скажет или не скажет вообще никогда. Вот так сообщишь ему, что в будущем станет седлать пестрокрыла – посмеется.
Олан и Ката, кстати, отбыли в замок над водопадом, и вскоре сообщили, что хотят там остаться.
– Замок на двоих, вот это да! – сказал Ин Че. – Нужно бы найти им сожителей.
– Захотят – и сами отыщут, – сказал Кертис. – А нам предстоит много работы – будем это место в порядок приводить.
Никогда не видела его таким воодушевленным! Остальные, включая нас с Алеардом, отправились на Дуан. Алеард хотел отыскать долину Тэй-Тень.
– Название странное, – сразу сказал Ойло. – Ты не думал, что можешь быть оттуда родом?
– Именно поэтому хочу на нее посмотреть, тем более что она не так далеко от места, где мы появились в первый раз.
Мы разделились – трог отправился на дутые холмы, Марк и Габриэль – смотреть маяк. Кристиан и Аверина решили посетить Пещерный город Тунна, а Эван и Рута выбрали розовые пустоши Кариллы. Договорившись встретиться в доме на берегу, мы разъехались в разные стороны.
Нам хотелось добраться до долины своим ходом. Грозный лез на кручи и спускался легким галопом, задрав хвост. Коню явно нравилось на Трогии. Что и говорить, воздух здесь был особым, и запахи манили.
Какое-то время мы пробирались утесами, затем их сменили горные тропы, а после – поросшие жесткой короткой травой холмы. Впереди маячило густое облако тумана, спускающееся до самой земли.
– Оно непростое, – сказал Алеард. – Не иллюзия, но создано с помощью чар. Наверняка постарались Стихии.
Мы бесстрашно поехали сквозь пелену, и волосы тотчас облепили мелкие капли. Дождь не шел, он возникал прямо на нас, и ничего не было видно дальше пары шагов. Только трава, камни и туман. Краем глаза я заметила какое-то свечение, и, обернувшись, увидела, что меч Алеарда прямо-таки разгорелся.
– Ого, смотри!
Мужчина остановил коня, спустился и снял меня, а затем вытащил Багровый Шторм.
– Он шепчет.
– Слышу, но не понимаю слов.
– Мне кажется, он был создан где-то здесь.
Алеард сделал несколько красивых движений рукой, и с лезвия наземь опали шматки синего пламени. Действовал ли он по наитию – не знаю, но белая пелена стала гуще, принялась двигаться и завиваться в спирали.
– Идем.
Я схватилась за его руку, и мы двинулись вперед. Путь вслед за узорами из облаков занял у нас около часа, а потом стало темнеть.
– Думаешь, мы куда-нибудь придем?
– Непременно. Такие места, как эта долина, обычно тщательно прячут. Если бы не Шторм и не мой дар, мы бы его не нашли, но если доберемся – чары падут.
– Ты выглядишь довольным.
– Мне нравится, что все непросто, но и не слишком сложно. Приятная равномерность.
Я рассмеялась, и впереди обозначились смутные очертания чего-то большого. А потом туман опал, словно вата, и впитался в землю, оставив нас лицезреть нечто невероятное.
Дерево росло на высоченном пологом холме, и было удивительно своим обликом и размером. Я видела вблизи земные баобабы и секвойи, так вот трогский великан превосходил их и по высоте, и по толщине. Однако более всего заставляли восхищенно открыть рот не его габариты. Бледная, с серебряным отливом кора в мягких сумерках едва заметно светилась, а ветви не были прямыми – они кудрявились, закручиваясь на концах в спирали, а длиннющие листья прядями свисали до земли и были светло-зелеными, мерцающими. Вокруг прекрасного создания росли тысячи каких-то светящихся тычинок, похожих на звезды, прикрепленные к тонким стеблям. И все это, раскачиваясь на ветру, сияло на фоне проступающей во мраке туманности.
Даже Грозный замолчал, наблюдая танец мрака и света, белого великолепия и цветного плаща небес. Казалось, мы пришли к вратам, что открывали путь во сны. Звезды щекотали ноги, ветви-спирали и листья-занавеси образовывали под деревом магическую беседку. А внизу лежала та самая долина – обширная, полная потрясающих уголков, хотя ничто более, кроме этого дерева и былинок, не светилось.
Там росли старые кривоватые буки, лежали тихие гладкие озера, а высоченные ломаные пики Торильских гор обрамляли уютный чертог цветочными предгорьями. Тонкой линией обозначилась река – бурная, с перекатами и водопадами, а по берегу росли какие-то смешные, похожие на бочки цветы. И цвела не только земля, но и сами деревья, кусты, камни. Во мраке было трудно составить общую картину, и я просто любовалась очертаниями и жадно внимала звукам лесов и вод. Особенно красиво пел ветер – с переливами, будто играя на каком-то особом инструменте. Я не сразу поняла, что это свистят дырявые камни, а им вторят птицы, заселившие кустарник.