— А Его Величество? — сощурился Шэн. — Он узнал тебя?

— Кузен Макс? — я фыркнула, но призадумалась. Действительно, узнал ли? Вряд ли короля обманула короткая прическа и военный мундир. Он слишком долго смотрел мне в глаза и слишком хитро улыбался. Поэтому я кивнула и сказала уверенно: — Думаю, он узнал меня. Но почему-то не рассекретил. Как думаешь, почему?

— Кто бы знал, что у голове у правителей! — воздел руки Ю Шэн-Ли. — Возможно, Его Величество ведет свою игру, или захотел избавиться не только от генерала, но и от его жены.

— Или играет одну и ту же партию с Анной Луизой? — хмуро предположила я.

— А вот это вряд ли, — покачал головой Шэн. — После того, как он заточил жену в башне и лишил ее престола, вряд ли между ними возможно примирение. Ее бывшее Величество будет мстить.

— Значит, ты тоже думаешь, что она выбралась на свободу и теперь находится у правителя Кентарии?

— Я уверен в этом, — твердо сказал Ю Шэн-Ли.

— В таком случае, черные всадники ее рук дело.

— И не только они.

— Дитер?

Ю Шэн-Ли промолчал, но мне и не требовался ответ. Я вспомнила, как Анна Луиза обхаживала Дитера, как он изуродовал ее своим смертоносным взглядом. Конечно, она будет мстить.

— Дитер сказал, что ничего не помнит, что происходит с ним в реальности, — сказала я. — Уверена, его пытают или опаивают каким-то магическим зельем. На такое способен лишь человек, который всей душой ненавидит его.

— Если в этом действительно замешана королева, то она будет делать все, чтобы сломить волю Дитера.

— И найти меня, — мрачно кивнула я.

— Поэтому и спрашиваю, кто может знать, что ты в Кентарии? Кроме Е Бо-Джинга и Его Величества?

— Больше никто, — качнула я головой. — Только вы и… Дитер.

Я резко выдохнула, вцепившись пальцами в собственный мундир. Конечно! Как я могла быть такой глупой?!

— Дитер в плену, Шэн, — прошептала я. — За ним следят. Что, если и подсматривают в сны?! Он ничего не помнит, что происходит с ним в реальности!

— Есть мудрая альтарская поговорка, госпожа, — сказал Шэн. — Не все говори, что знаешь, но всегда знай, что говоришь. Какой бы сильной ни была твоя любовь, будь осторожна. У нас теперь повсюду глаза и уши.

Я согласно кивнула, спрятав лицо на груди и стараясь, чтобы Ю Шэн-Ли не заметил моих слез. Так больно и глупо! Так несправедливо, лишить нас даже во сне быть вместе!

— Не волнуйся, — мягко сказал Ю Шэн-Ли и погладил меня по плечу. — Пока никто не идет по нашему следу. А если появится опасность, духи предупредят нас, не так ли?

Закатный вечер постепенно перетекал в сумерки. Мы спустились в долину между холмами и устроили привал на берегу небольшого, но живописного озера. Его вода была теплой, как парное молоко. Говорят, местные жители так и называли его — Теплое озеро. Улучив момент, когда Ганс, капитан Фа и Ченг занимались приготовлением ужина и разбивкой лагеря, я искупалась под присмотром Забияки и Умника. Низина постепенно наполнялась туманом, и огонек костра едва пробивался сквозь белесую дымку. Но есть мне пока не хотелось, поэтому я устроилась на берегу и покусывала сорванную веточку, задумчиво глядя, как из-за холмов выкатывается лунный серп и одна за другой зажигаются звезды.

Он подошел бесшумно, как и все альтарцы. Опустился рядом, скрестив ноги, и протянул бутерброд:

— Возьми.

Я глянула на Фа Дэ-Мина и слегка качнула головой:

— Спасибо, капитан Фа. Мне совсем не хочется есть.

— Поэтому ты такой худой и бледный, — все с той же легкой полуулыбкой ответил капитан. — В походе нельзя отказываться от пищи, боец. Или кушаешь ты, или… кушают тебя. Совсем как в «пьяной катаранге».

Я ответно улыбнулась и послушно взяла бутерброд:

— Спасибо.

— Другое дело! — подбодрил меня капитан и какое-то время молча наблюдал, как я медленно откусываю кусок за кусочком, потом сказал:

— Ты так грустен в последнее время, Мар-Тин. Это из-за брата?

— Да, — не стала спорить я. — Мне тревожно за Дитера.

— Мы обязательно его найдем, — мягко ответил Фа Дэ-Мин и положил мне ладонь на плечо. — К тому же он василиск, мало кто сможет противостоять его смертоносному взгляду.

«Черные всадники могли», — подумалось мне, а вслух сказала:

— Его могут удерживать с помощью магии. Но, не зная ее природу, я не могу придумать, как противостоять этому.

— Понимаю, — в голосе капитана послышалось сочувствие. — На моей родине почитают волшебство и бережно обращаются с сакральным знанием. Фактически, им могут пользоваться только мудрецы со священного плато Ленг, да еще Оракул.

Я вздрогнула, и показалось, что дочка толкнула меня изнутри. Неосознанно прижав к животу ладонь, я опустила лицо и едва сдержала накатывающие слезы.

— Понимаю, иногда кажется, будто опускаются руки, — продолжал мягко говорить капитан, медленно поглаживая меня по плечу. — Кажется, что рушится весь мир. Знаю, что говорю. Я сам был на краю гибели, но ведь и со мной произошло чудо. Помнишь, Мар-Тин, как ты привез меня к замок своего брата? Тогда мне снился сон. Я умирал, но к моей постели пришла прекрасная девушка. Она ухаживала за мной и обрабатывала мои раны. У нее были рыжие, как солнце, волосы, и зеленые, как трава, глаза. И она так походила на тебя, Мартин.

Я снова вздрогнула и будто вернулась в реальность, вдруг осознав, что ладонь капитана по-прежнему гладит меня по руке, а сам он приблизился, и теперь его лицо — молодое и серьезное, со сдвинутыми бровями, — оказалось прямо передо мной.

— Там, на озере, — капитан качнул подбородком, — растут кувшинки. Должно быть, ты видел их, когда купался этим вечером.

— Не помню, — пролепетала я в замешательстве. — Уже темнеет, и…

— И они сложили лепестки и спрятались до следующего утра, — закончил за меня капитан Фа. — Глядя на них, кто бы подумал, что среди этой неприглядной ряски прячется чудесный цветок? Так и ты…

— Я?

Наши взгляды встретились. Мой — озадаченный, его — лихорадочно блестящий.

— С тех пор, как мы встретились, — срываясь, проговорил капитан, — как я увидел тебя… все будто в тумане! — он глубоко вздохнул, зажмурился и помотал головой. — Это похоже на наваждение. Я не могу ни о чем больше думать, Мартин! Когда вижу тебя — вижу перед собой не только молодого бойца, который умело играет в «пьяную катарангу» и спас меня от тварей из Туманного лога. Я вижу… кого-то еще, — его брови приподнялись, между бровями пролегла страдальческая складка. — Словно передо мною бутон, спрятанный в ряске. Но я знаю, что этот бутон на самом деле прекраснейший цветок…

— Капитан Фа, — подала я голос и попыталась отстраниться. — Я, пожалуй…

— Не уходи! — он вцепился в мою руку и подался навстречу. — Умоляю тебя, Мартин! Мне не будет покоя, пока не узнаю! — он вздохнул полной грудью, будто собираясь с силами, и выпалил на выдохе: — Кто на самом деле скрывается под видом альтарского лейтенанта?!

Эти слова подействовали как холодный душ. Испуг сменился замешательством, замешательство — жалостью. Я видела в глазах капитана мятущийся огонь, он пожирал альтарца изнутри, мучил его, не давал покоя. Я не могла сказать ему правду, но и промолчать не могла, поэтому глубоко вздохнула и ответила мягко:

— Обычный человек, капитан Фа. Из плоти и крови, такой же, как вы.

— Человек, — эхом повторил Фа Дэ-Мин. — Но что за человек? Почему мне кажется знакомым твое лицо? Почему та девушка, которую разыскивает кентарийская стража, так похожа на тебя? — он крепче сжал мое плечо, лицо его исказила страдальческая гримаса. — Я хочу знать… — выдохнул он. — Хочу знать, кого… люблю!

Воздух уплотнился и забил мне легкие. Я приоткрыла рот, хватая губами туманную взвесь, перед глазами все поплыло.

«Люблю, люблю…»

Эхо покатилось над холмами. Я слышала эти слова от моего Дитера, тогда мы были счастливы, и звезды над головой сияли, как россыпь бриллиантов, и луна качалась поплавком, а его поцелуи были сладкими и пьянящими. Теперь же звезды кололи, как крохотные иголочки, и их свет был холодным и насмешливым. Луна подмигивала белым глазом, точно спрашивая: и что ты ответишь? Что сделаешь теперь?