Любимый! Нет, не уходи!

Комната погрузилась во мрак, только из-под неплотно задвинутых ставен сочился желтоватый свет уличного фонаря. Я лежала в кровати, сглатывая слезы, и не сразу услышала едва уловимый скрежет. Замерла. Почудилось или нет?

Я плотнее натянула одеяло на подбородок и навострила уши, устремив взгляд на дверь. Кто-то был там, снаружи. Кто-то дышал тихо-тихо, с легкой хрипотцой, и пытался бесшумно повернуть ключ в замке.

— Шэн! — выдохнула я совсем тихо, не надеясь, что альтарец услышит. Страх заворочался в груди, и я до потных ладоней сжала одеяло.

«Умник! Забияка! Там кто-то есть, да?» — спросила я мысленно.

«Да, госпожа, — откликнулся Умник. — Осторожно, не спугните его».

«Нужно разбудить Шэна! Ганса и капитана Фа!»

«Я слетаю за ними, — вызвался Забияка и белесым облачком отделился от кулона. — Не паникуйте, госпожа! Пока все под контролем».

«Но кто там?! Всадники?»

«Это не…» — начал Умник, и ключ в замке повернулся снова.

Я замерла, точно парализованная.

— Сиди, — донесся до меня шепот.

Едва не подскочив, я увидела, что Шэн не спит, а смотрит на меня своими серьезными темными глазами. Прижав палец к губам, он качнул головой, призывая меня оставаться на месте. Я кивнула и закусила губу, стараясь дышать по-прежнему ровно, как дышит спящий. Тогда Ю Шэн-Ли бесшумно выскользнул из постели и свернул подушки так, чтобы создать впечатление, будто на кровати по-прежнему кто-то лежит. А сам встал за дверью, прижавшись к стене спиной.

Щелк!

Теперь ключ повернулся в последний раз и дверь, тихонько скрипнув, отворилась.

Показалось, на пороге стоит кто-то черный. Кто-то, похожий на рыцаря из моего кошмара. И не было рядом Дитера, чтобы защитил, а все наше оружие было внизу, на конюшне, укрытое тюками с шелками. Что делать мне теперь?!

Я подобралась, готовая дать отпор, если понадобится, но сердце все равно колотилось, как сумасшедшее. Я ждала.

Кто-то шагнул в комнату, ступая как можно тише, но все равно шаг оказался достаточно тяжелым, и я почувствовала запас чесночной колбасы и пива. На миг накатило облегчение: всадники так не пахли. Но кто это был тогда?!

Я не успела разглядеть вошедшего. Как только он сделал пару шагов к моей постели, из-за двери выпрыгнул Шэн.

Черной тенью навалившись на незванного гостя, он схватил его за горло. Незнакомец зашатался, захрипел. Его руки взметнулись вверх, пытаясь ослабить хват альтарца, но не тут-то было!

— Кто ты? — зашипел Ю Шэн-Ли. — Зачем пришел?

Незнакомец хрипел. Я взвилась с кровати, одернувшись одеялом, и зажгла лампу. Свет брызнул по комнате, осветил решительное лицо альтарца и налитые, раскрасневшиеся щеки ночного гостя. Он пытался что-то сказать, но из горла доносились лишь невнятные хрипы.

— Говори! — Ю Шэн-Ли слегка ослабил хватку на горле, но вместо этого заломил руку незнакомца за спину, и тот скривился от боли, с его губ потекла слюна.

— Хррр… — выдавил он. — Я… прост…

Его глаза едва не вылезали из орбит, но я все же узнала человека.

— Это хозяин таверны! — воскликнула я.

— Я пришел… спросить… не нужно ли чего, — хрипел человек, все еще пытаясь вывернуться из захвата.

В коридоре затопали сапоги, дверь снова распахнулась, и в комнату ввалились Ганс и капитан Фа. Оба едва одеты, зато с кинжалами в руках, и остановились на пороге, изумленные.

— Как бы не так! — тем временем холодно заметил Ю Шэн-Ли. — Добрый друг постучит в твой дом, если захочет войти. И только враг входит крадучись. Мартин, Ганс! — обратился он, и я вздрогнула, не сразу поняв, что обращается он в том числе и ко мне. — Обыщите его!

Все еще завернутая в простыню, я бросилась к хозяину, но так и не смогла переступить через себя, чтобы дотронуться до потного дрожащего тела. Зато Ганс все сделал вместо меня. Выверенными движениями он провел по бокам, груди и спине хозяина таверны, и выудил из-за пазухи листок.

— Это что? — спросил он, и помахал перед носом хозяина.

Тот тяжело дышал, глядя на нас то с ненавистью, то с жалостью. Ганс развернул листок и нахмурился: он оказался исписан кентарийскими рунами.

— Дай сюда! — Ю Шэн-Ли швырнул хозяина таверны на пол, и тот плюхнулся на пузо и заворочался, как жук. К нему тотчас подскочил капитан Фа и наступил на руку, отчего человек зашипел, как рассерженная гадюка.

Брови Шэна тоже сошлись на переносице. Я вытянула шею, но ничего не разобрала.

«Я помогу, госпожа, — вмешался Умник. — Там написано, что разыскивается молодая иноземка, уроженка Фессалии, рыжие волосы, зеленые глаза, рост примерно…»

— Переверните, господин Ю! — вдруг сказал капитан Фа.

Альтарец вздрогнул и машинально крутанул листок. А я замерла: на другой стороне карандашом был изображен… мой собственный портрет!

— Де-ла! — присвистнул капитан Фа. — Как на нашего Мартина похожа…

— Я не виноват, добрые господа! — почти рыдал хозяин таверны. — Но только что ночная стража принесла этот листок и объявила хорошую награду… а у меня пятеро детей! Больная жена! И неоплаченные долги…

— И ты пришел, потому что мы тоже иноземцы? — холодно спросил Ю Шэн-Ли.

— Да, да! — закивал хозяин таверны, по-прежнему извиваясь под тяжелым сапогом капитана. — Я подумал… один из вас… этот молодой господин… он похож на эту девушку. Возможно…

— Но ты же видел, что Мартин — мужчина, — перебил его Шэн.

Хозяин быстро закивал, шмыгая носом и сглатывая слюну.

— Да, да… моя ошибка! Я не хотел…

Ю Шэн-Ли медленно свернул листок и убрал его за пазуху.

— Я заберу это с собой, — твердо сказал он. — И сегодня же мы уедем из этой таверны. А если ты хоть словом обмолвишься кому-то, знай, нас защищает альтарская магия. Она настигнет любого, кто попытается посягнуть на наши шелка или наши жизни.

— Я понял, господин, — быстро согласился хозяин таверны. — Никому не скажу… к тому же, такая глупая ошибка… простите, господа!

— Что скажешь, Мартин? — Ю Шэн-Ли приподнял бровь и посмотрел на меня.

Я сглотнула, тряхнула головой.

— Пусть убирается вон, — выцедила я. — А мы отправляемся в дорогу. Немедля!

14. Наваждение

На выезде из города Ганс сорвал с ворот точно такой же листок, какой я видела в руках хозяина таверны. Те же каракули рун, обещающие вознаграждение за поимку чужеземки, тот же портрет. Кому могла понадобиться я? И для чего? Как узнали, что я в Кентарии? Все-таки Ю Шэн-Ли был прав, когда говорил, что мне следует до последнего соблюдать маскарад. И скоро ли мы увидимся с Дитером не во сне, а наяву? Жив ли он?

Я рассказала о том, что видела, Шэну. Мудрый альтарец спокойно выслушал, помял подбородок, раздумывая, потом сказал:

— Сон — есть отражение нашей жизни, наших мыслей и желаний. Но точно так и реальность отражает сон. Древние верили, что весь мир — это сон некоего верховного божества. Когда он проснется — тогда и мир исчезнет.

— Вот и я проснулась, и Дитер исчез. Вдруг я больше никогда его не увижу? — ответила я, уныло глядя на дорогу, серпантином проходящую через холмы. Они становились все выше, бугрились каменными позвонками, в чашах низин зеркально посверкивали озера. Какое-то время мы опасались погони, но ее не было. Забияка бросил охранять обоз с оружием и подался вперед, выглядывая возможную опасность. Умник парил сзади на случай, если нападут со спины. Ганс и капитан Фа на всякий случай прятали под одеждой по мушкету, я тоже прикрепила к поясу оружие, но чувствовала себя неважно не то из-за недостатка сна, не то из-за волнения, не то из-за беременности. Моя девочка все больше крепла, и хотя не доставляла много хлопот, но мне все равно становилось не по себе, когда я вспоминала собственные сны и пророчество Оракула.

— Не думай о дурном, — тем временем ответил мне Ю Шэн-Ли. — Мысли материальны. Но лучше подумай, кто мог знать, что ты в Кентарии?

А действительно, кто?

— Главнокомандующий Е Бо-Джинг, — поразмыслив, сказала я. — Но он знает меня как Мартина фон Мейердорфа, а не как герцогиню Мэрион.