— Не много ли дел для такого мальца? — перебил Шэн, щуря глаза, которые теперь стали похожими на запятые.

— Думаете, не справлюсь?! — возмутился Ченг и вытянулся во весь рост.

Капитан по-прежнему пытался выглядеть ни при делах, тихонько перекладывал с места на места рулоны, рассматривал что-то под днищем обоза, пинал колеса, будто проверяя на прочность.

«Он тоже знал, да?» — строго спросила я у духов.

«Кто? Фа Дэ-Мин? — быстро спросил Забияка. — Да что вы! Как можно? Откуда?!»

— Ох, не ври мне! — пригрозила я, вновь забывшись.

Ченг подпрыгнул, кинулся ко мне и схватился за руку:

— Не вру! Мартин, ты хоть мне поверь! Честное слово, я отработаю! Буду вам полезен!

Я улыбнулась и потрепала мальчика по руке.

— Верю, Ченг. Но…

— Хорошо, — сказал Ю Шэн-Ли.

Мальчишка с надеждой уставился на посла, все еще цепляясь за меня, как за последний шанс.

— Оставим тебя, — продолжил Шэн, — с одним условием…

— Я согласен, согласен! — закричал Ченг, подпрыгивая от нетерпения.

— Я не договорил, — с улыбкой продолжил Ю Шэн-Ли. — С условием, если один из нашего отряда возьмет над тобой шефство.

— Мартин? — мальчишка сразу же перевел взгляд на меня.

— Капитан Фа, — поправил Шэн и указал на Фа Дэ-Мина. — Пусть это будет тот, кто тебе помогал прятаться.

Капитан с возмущением выпрямился, но наткнулся на радостный взгляд Ченга и промолчал, только желваки заиграли на скулах.

Так в отряде торговцев шелками появился подмастерье.

В город мы явились к закату.

Первые же две таверны были отвергнуты Ю Шэн-Ли, как «босяцкие».

— Мы уважаемые торговцы, — сказал он, со значением поднимая указательный палец. — А не какое-то отребье, которое может спать с клопами и крысами.

— Только не клопы и крысы! — пискнула я, со страхом глядя на покосившиеся домишки. В узких улочках, которые мы проезжали, едва ли можно было разъехаться двум экипажам, люди шарахались в стороны, но с интересом провожали взглядами, навесы почти смыкались над нашими головами, архитектура здесь была куда скромнее, чем в Фессалии и тем более в Альтаре, но по-своему красива суровой северной красотой. И куда ни взгляни — шпили, шпили, острые, пронзающие небо, где уже окрашивалось в алые тона закатное солнце.

— А вот этот подойдет, — сказал Ю Шэн-Ли и кивнул на вывеску с нарисованным мохнатым зверем в дурацком колпачке. — «Танцующий медведь».

«А у нас говорят, что медведю на ухо наступили», — хихикнул Умник.

«У нас говорят так же», — призналась и я.

Ганс спешился и позвонил в колокольчик, после чего нам открыл ворота зевающий и заспанный парень и впустил нас во двор.

Эта таверна, действительно, выглядела куда лучше своих предшественниц. Довольно большой двор и чистые конюшни, сама таверна в два этажа, пьяных криков не слышно и по воздуху не разливается нестерпимый сивушный дух, от которого меня бы наверняка замутило. Хватит с меня «пьяной катаранги»!

Спрыгнув с обоза, Ченг помчался помогать конюху с лошадьми, заодно, видимо, считая, что на первое время ему лучше действительно как можно меньше попадаться на глаза суровому послу. Мы же вчетвером зашли в помещение, где за дальними столиками тихо сидели и переговаривались несколько посетителей, пили густое пиво из кружек и закусывали жареными колбасками. Хозяин в засаленном фартуке поклонился нам из-за прилавка, и Шэн, сложив ладони, поклонился в ответ.

— Пусть солнце освещает ваш дом! — сказал он по-кентарийски, но с альтарским акцентом. — Найдется ли у вас пристанище для пяти заезжих торговцев?

— Найдется, отчего же нет! — ответил хозяин, медленно пережевывая тягучую темную смолу. — Сколько комнат изволите?

— Две, — ответил Шэн. — И разные кровати, пожалуйста. Но сначала хотелось бы отобедать.

— Выбирайте столик, сейчас вас обслужат, — ответил хозяин и скрылся в подсобке, крича что-то неразборчивое.

Мы сели за стол, и я с удовольствием откинулась на спинку стула, вытянув гудящие ноги. Все-таки приятно сидеть в тепле, где ничего не трясет и не дует. По правую руку от меня сел Шэн, по левую Ганс, а капитан расположился напротив и принялся крутить головой, осматриваясь. Он весьма оживился, когда к столу подошла молоденькая девушка в аккуратном переднике и спросила, чего мы пожелаем на ужин.

— Тебя, моя голубка, — улыбаясь, сказал капитан.

И хорошо, что по-альтарски, никто не стал переводить девице эти слова, вместо этого выбрали себе по блюду. Я заказала рис с цыпленком и брусничный сок, и поймала на себе заинтересованный взгляд капитана.

— Надеюсь, порция не будет большой, ты и так поправился в последнее время, Мартин, — с усмешкой заметил он.

Я выпрямилась как ошпаренная и одернула рубаху, скрывая живот.

«Он заметил? — в панике спросила я у Умника. — Как думаешь, заметил?»

«Успокойтесь, хозяйка, у вас еще совсем ничего не видно, — ответил дракон. — Но все же будьте начеку, капитан такой хитрец!»

— Последите лучше за своей фигурой, капитан, — заступился за меня Ганс. — После ранения вы ходячий скелет.

— В Альтаре это называется стройность, — парировал капитан.

— То-то вас едва не сдувало ветром, когда появились черные всадники.

— Черные всадники? — воскликнули из-за соседнего стола.

Мы повернулись и увидели мужчину, который глазел на нас во все глаза и хмурил седые, нависшие над запавшими глазницами брови. Еще удивительнее то, что спросил он по-фессалийски.

— Успокойся, Свен, какие всадники, — один из приятелей попытался вернуть его в разговор. — Меньше пива пей.

— Молчи! — он стукнул кружкой о стол. — Эти господа говорят, что тоже видели их! И я не безумец, о, нет!

— Да, мы видели их, — подтвердил Ю Шэн-Ли. — Отряд появился на горизонте и нам пришлось прятаться в овраге, пока кавалькада не понесется мимо. Это было еще в Фессалии, но здесь, насколько я понял, не часто их видят.

— Кто-то не видит, а кто-то встречал, вроде меня, — кивнул незнакомец и отодвинулся от стола, поближе придвигаясь к нам. — Они пронеслись совсем рядом! Еще чуть-чуть, и меня бы здесь не было, да! — он тряхнул косматой головой. — Черные, злые, их глаза горели, как адские угли! А впереди на черном коне летел их предводитель…

— Какой предводитель? — спросила я, и почему-то сердце взволнованно затрепыхалось. Я видела его во сне, не так ли? Во сне, но не наяву. И в Фессалии ничего не говорили о том, что у всадников есть командир. Интересно, почему?

— Он словно вышел из самого ада, уверяю вас, — сказал мужчина. — Черные латы, черный шлем, из которого горят золотые глаза. И огненный меч! Наподалеку от меня паслась моя бедная Сара, моя старая лошадь, и рыцарь так рубанул по ней, что от старушки остались одни истлевшие кости.

Мужчина всхлипнул и тихо зарыдал, жуя запущенную бороду и утирая воспаленные глаза.

Мне стало жутко. Мы переглянулись и замолчали, слушая только, как в баре наливают по кружкам пиво, и на сковороде шкворчит мясо.

— Вы знаете, откуда всадники приходят? — спросил, наконец, Ганс.

Мужчина высморкался и покачал головой.

— Никто не знает! Возможно, приходят из пещер или непролазных чащ, что на северо-западе. Но я думаю, они появляются из-под земли. Прямо из пекла!

— Кончай заливать, Свен! — один из собутыльников хлопнул его по плечу. — В Сару твою молния попала, вот и все!

— Я знаю, о чем говорю! — взвился он и рывком отодвинул стул.

Ножки со скрипом поехали по доскам, из щели вдруг выпрыгнуло что-то серое, ркое, и метнулось мне под ноги.

Инстинкт сработал мгновенно.

— Мышь! — взвизгнула я.

И, отпрыгнув, сбросила на пол солонку. Та покатилась по доскам, сверкая белым пузатым боком, а мышь кинулась в другой конец таверны, а потом и вовсе пропала из виду.

Мои колени ослабли, и я осела в чьи-то заботливо подставленные руки. Кто-то брызнул мне в лицо водой. Я приоткрыла глаза и увидела перед собой озабоченно склонившихся Шэна и Ганса.