— Все хорошо? — спрашивал альтарец, похлопывая меня по щеке. — Мартин?

— Да, — выдохнула я. — Все…

— Эх ты! Черных всадников поборол, а мыши испугался? — послышался над ухом насмешливый голос.

Я дернулась рывком и обернулась, но капитан не отпустил меня, продолжая придерживать за плечи.

— Я… я, — заикаясь, пробормотала вслух, — с детства… боюсь. На мельнице одна… укусила…

— Какая незадача! — качнул головой капитан, его глаза блеснули. — Такой глупый случай, и страху на всю жизнь. Но теперь-то, надеюсь, все в порядке?

— В полном, спасибо, — кивнула я. — Да отпустите же меня!

— Пожалуйста, — вежливо ответил капитан Фа.

Я встала на ноги, одергивая наряд. Прикосновения ладоней жгло, ноги тряслись, и я не знаю, отчего мне было страшнее: от слов про черных всадников, от своего позора или от того, что Фа Дэ-Мин так нежно придерживал меня за плечи…

— Я… мне надо освежиться, — сказала я, решительно шагая к выходу. — Сейчас вернусь.

— Могу проводить, — Фа Дэ-Мин, опередив меня и приоткрыв дверь.

— Не нужно, — я дернула плечом, словно сбрасывая воспоминание о жарких ладонях капитана.

— Ну тогда зови, если снова увидите мышь, — лукаво подмигнул Фа Дэ-Мин. — Если что, я готов защищать тебя от всех мышиных полчищ мира.

— Вот уж спасибо, — скривилась я, но на пороге притормозила, скользнула задумчивым взглядом по капитану. Он ждал, по-прежнему улыбаясь. Что-то было в его взгляде… что-то такое, появившееся тогда, в Мейердорфском саду, когда он держал меня за руку. А может, еще раньше, когда я поила его противоядием.

— Скажите, — запинаясь, спросила я. — Ведь это вы прикрыли Ченга, правильно? Почему вы это сделали? Зная, что наказание могло грозить вам обоим.

Он пожал плечами.

— Пожалуй, по той же причине, по которой мы все вызвались добровольцами в эту кампанию, Мартин, — ответил капитан. — Ты получил две награды, а мы — только погибших товарищей и позорное отступление. Ченг, как и я, хотел сражаться за свою страну. И, как и я, а, может, и как ты, Мартин… ведь не зря ты поехал за братом, правда? Мы все хотим доказать другим, но в первую очередь себе, что тоже чего-то стоим.

Комната нам с Шэном досталась небольшая, но уютная. Капитан Фа и Ганс устроились в соседней, Ченг остался на конюшне.

— Будь осторожней, — сказал Ю Шэн-Ли, как только за нами закрылась дверь. — Иногда один камешек способен обрушить гору. Капитан Фа странно на тебя смотрит, Мэрион.

— Знаю, — удрученно ответила я, и устало опустилась на кровать. — Может, к черту этот маскарад?

— Я бы не спешил, — возразил Ю Шэн-Ли. — В Кентарии к иноземной женщине возникнет излишнее внимание, а мне бы не хотелось отбивать от разбойников не только шелка, но и потенциальную рабыню.

— Брр! — поежилась я и шустро забралась под одеяло. — Что за дикарские здесь нравы!

— Какой правитель, такой и народ, — вздохнул альтарец и прикрутил лампу, погрузив комнату в полумрак. — С легкой руки ярла Элдора здесь вовсю процветает работорговля. Женщин с невольничьих рынков поставляют в гаремы Афады и пустынной Канто, их приковывают магическим заклинанием к своим хозяевам, так что рабыни обречены на вечное служение господам и становятся игрушкой в их руках. Не только сами женщины, но и их дети.

— Шэн, ты меня пугаешь! — взволнованно ответила я, поглаживая живот. — Неужели все так плохо?

— Более чем, друг мой, — мрачно сказал Ю Шэн-Ли. — Именно поэтому так важно выиграть войну с Кентарией. Иначе…

Он покачал головой.

«Не бойся, малышка, я никому не дам тебя в обиду», — пообещала я дочери.

«И мы не позволим, госпожа», — поддакнул Забияка. После стычки с черными всадниками он понемногу приходил в себя, и я чувствовала, как кулон наливается силой, привычно одаривая меня теплом.

Сон сморил меня быстро.

Видимо, после всех переживаний и после разговоров о черных всадниках мне снова приснился этот сон.

Ветер гнал по полю темные волны, и тьмой вспухал горизонт. Они летели из черного Зеркала — кавалькада, оставляющая за собой огонь и смерть. И впереди снова был рыцарь в черных латах. Страх опутывал меня тугой паутиной, так что невозможно ни вздохнуть, ни пошевелиться. И я только глядела во все глаза, как рыцарь натягивает удила и конь встает на дыбы, выдувая из ноздрей белый пар и огненные искры. А под ним — ох, нет! Там была моя девочка! Моя маленькая Тея! Она что-то лепетала, протягивая ручки, и ветер трепал ее темные волосы.

— Назад! — кричала я, а мой голос тонул в реве непогоды. — Доченька, назад! Не…

Тьма заливала поле, и вот я уже не видела ничего. Сделав над собой усилие, я дернулась с места и вдруг влетела в чьи-то сильные и заботливые руки.

— Ну, все, уже все кончилось, — шептал мне знакомый и такой родной голос.

— Тея, — всхлипывала я. — Она…

— Все с ней хорошо, Мэрион, верь мне!

Ладони гладили меня по плечам, губы касались пульсирующего виска и я постепенно затихла, обнимая своего Дитера, любимого мужа и отца моей малышки.

— Это правда ты? — шепнула я, поднимая на него заплаканные глаза.

Как и раньше, мы находились в полутемной комнате без окон, тусклое освещение лилось непонятно откуда, и я сначала подумала, что темнота на скулах и под глазами Дитера это всего лишь игры теней…

— Правда, — устало улыбнулся он.

Я отступила назад и посмотрела на него в замешательстве. Что они сделали с моим Дитером? Лицо в ссадинах, запястья стерты, китель порван в нескольких местах и заляпан чем-то вязким и черным.

— Тебя пытали?! — закричала я, вцепившись пальцами в его мундир. — Кто, Дитер?! Кто, скажи?

Он наморщил лоб и рассеянно улыбнулся.

— Ничего не помню, пичужка, — признался он, поглаживая меня по руке. — В прошлый раз попытался узнать, где нахожусь, но теперь у меня ощущение, что я спал все это время и проснулся лишь теперь.

— Но ведь и это сон!

— Знаю, — со вздохом сказал Дитер и устало потер лицо. — И все равно, ощущение, что именно во сне я просыпаюсь, снова становлюсь собой и вижу… тебя.

— И ты не помнишь, что с тобой происходило все остальное время? — спросила я и погладила его по лицу. — У тебя ссадины.

— Правда? — Дитер схватился за щеку и озадаченно нахмурился, а я закусила губу. Это явно какая-то магия, что-то ужасное делают с моим Дитером, а он ничего не помнит. Даже не знает, кто и почему его бил…

— Любимый, — я нежно поцеловала его в щеку. — Я вижу, тебя держат взаперти. Но обещаю, что найду тебя.

— Будь осторожна, — попросил он, заключая меня в кольцо своих рук. — И береги ребенка. Это самое дорогое, что у нас… у меня осталось…

— О, я не одна! — заверила я его. — Со мной альтарские воины! Никто не даст меня в обиду!

— Ах ты, моя смелая воительница! — тихо засмеялся Дитер. — Мне тревожно за тебя. Если бы только знал, где ты теперь… если бы мог вырваться из своей темницы!

— Я уже в Кентарии, любимый! Остановились на ночлег в городке Бьерн, а скоро тронемся дальше. Мы перевернем страну вверх дном, пока не отыщем тебя и не выясним, как одолеть черных всадников.

— Если это магические существа, то и бороться с ними нужно магией, — поразмыслив, сказал Дитер.

Я этим я была согласна. А еще думала о том, что в появлении всадников наверняка замешана фессалийская королева… Вот только доказательств не было никаких, и надежда на то, что Дитер сможет быть тайным шпионом во вражеском стане, таяла на глазах.

Я обняла его и прижалась щекой к груди.

— Люблю тебя, — прошептала я. — И всегда буду. Где бы ты ни был. Просто знай это и жди…

«Госпожа! — услышала я вдруг голос одного из драконов. Кажется, это был Умник. — Просыпайтесь, госпожа!»

— Еще немного, — сонно сказала я, тая в объятиях Дитера. — Пожалуйста… ведь только во сне мы можем видеться…

«Это срочно!»

Голос стал громче и настойчивее. Кроме того, меня подкинуло от электрического удара в плечо. Я разочарованно вскрикнула, ощущая, как Дитер рассыпается в моих руках на крохотные золотые искры. Не поймать в ладонь, не прижать к груди, и слезы помимо воли покатились из глаз.