— Спите, госпожа, и ни о чем не думайте! Мы будем охранять ваш сон.
Материализовавшись, оба дракона туманными змеями обвились вокруг кровати, зависнув в воздухе как два полупрозрачных обруча. И я уснула.
На этот раз мне и правда ничего не снилось, и я проснулась отдохнувшая и бодрая, хотя и прошло не больше пяти часов. Драконы все так же висели в воздухе, негромко перешептываясь между собой.
— Давай замеряем! — упрямо сипел Забияка, дрожа острыми гребнями. — Развернемся в полную длину, тогда увидишь, что я длиннее тебя сантиметров на двадцать!
— Только за счет шипов, — возражал Умник. — Ты сбрасываешь их несколько раз в год, а когда они сброшены, то ты короче на пять сантиметров.
— Зато хвост все равно длиннее. Давай посчитаем позвонки?
— Делать мне больше нечего, как позвонки считать! — фыркал Умник и тут заметил, что я давно не сплю а во все глаза гляжу на спорщиков. — Хозяйка!
Оба дракона заметались, то уплотняясь, то растворяясь дымкой. Их морды выглядели так сконфужено и забавно, что я рассмеялась.
— Ох, мальчишки всегда одинаковы, драконы или люди, — заметила я, утирая слезы. — Хлебом ни корми, дай померяться хвостами!
— Хвосты — важный элемент в иерархии драконов! — проворчал Забияка и первым уменьшился до размеров моей ладони.
— Мы не хотели будить, хозяйка, вы так сладко спали, — пропел Умник, уменьшаясь тоже и подлетая к моему плечу. — Полчаса назад заглянул Кристоф и доложил, что альтарец пришел в сознание.
— Что ж вы не сказали?! — я подскочила на постели и укоризненно глянула на сконфуженных духов. — Эх, вы! А еще хранители.
Оба уменьшились от стыда до размеров гречишных зернышек и полезли в кулон, отозвавшийся легкой вибрацией.
Я поискала глазами альтарскую форму, но не нашла.
«Марта постирала ее», — пискнул Умник.
Этого еще не хватало! Не выходить же к Фа Дэ-Мину в платье? В конце концов, я запахнула халат и завязала его потуже, растрепала пальцами волосы и только тогда спустилась вниз.
Капитан лежал, глядя в потолок. Все такой же бледный и будто бы безжизненный, но я видела, как трепещут его ресницы, как ровно поднимается и опускается грудь, да и хрипов больше не было слышно.
— Мы сделали перевязку. Сейчас он должен пойти на поправку, — сказал Кристоф, и я вздрогнула, ожидая, что он добавит «фрау», и тогда вся тайна насмарку. Но старый дворецкий не добавил ничего, только отошел в сторонку, пропуская меня к постели больного, а потом и вовсе вышел. Я присела на краешек, с тревогой заглядывая в его лицо.
— Капитан Фа? — позвала я. — Как вы себя чувствуете?
Взгляд Фа Дэ-Мина скользнул вправо-влево. Он вздохнул, пытаясь приподняться на подушках, но в бессилии упал обратно.
— Лежите! — предупреждающе сказала я. — Вам нужно отдыхать.
Не знаю, узнал ли он меня. Оценивающий взгляд стрельнул из-под ресниц, бледные губы шевельнулись. Я наклонилась, потрогала пальцами лоб. Все еще горячий, но уже не пышущий жаром. Неужели противоядие сработало?!
— Ан… гел! — произнес Фа Дэ-Мин. Закашлялся и сглотнул тягучую слюну. — Наверное, я умер…
— Еще как живы! — возразила я. — А скоро поправитесь совсем.
Я погладила его по волосам. Щемящая нежность наполняла изнутри, рвалась наружу. Это, наверное, гормоны. Ожидая ребенка, я хотела заботиться, ухаживать, жалеть. А, может, мне действительно было по-человечески жалко этого еще молодого парня, пусть доставившего мне столько хлопот, но все-таки не заслужившего столь бесславную и раннюю смерть.
— Когда… мы были маленькими, — проговорил Фа Дэ-Мин и, видя мое недоумение, добавил: — Мы с сестрой… то верили… что в самые тяжелые дни… каждому человеку является его ангел-хранитель. Я никогда не думал… что это правда.
— Но я не ангел, капитан, — с улыбкой возразила я.
— Нет, нет, — он замотал головой и перехватил мои пальцы, сжал их, с надеждой заглядывая в мое лицо. — Я видел тебя раньше… твое лицо… глаза… Я запомнил твои глаза! Столь прекрасные… Каких не бывает… ни у одного смертного…
Тревога зародилась по сердцем и кольнула острыми иголочками.
«Ваша красота подобна падающей звезде, а ваши глаза — озера. О, твои глаза! Я сразу влюбился в них, как только увидел!» — вспомнилось мне. Именно так капитан говорил в императорском саду, когда принял меня за одну из наложниц. Я попыталась выпростать руку, но ничего не вышло.
— Не оставляй! — со страхом воскликнул Фа Дэ-Мин. — Не бросай одного… в темноте! Я не хочу обратно в страну мертвых, где вечная тьма и холод!
— Я не оставлю! — испуганно ответила я и снова погладила его по волосам. — Успокойтесь, капитан Фа. Отдыхайте и ни о чем не думайте. Я не покину вас.
— Никогда? — робко, с какой-то детской надеждой спросил капитан.
— Никогда, — грустно улыбнулась я. — Все хорошо будет, вот увидите. А теперь спите.
Он глубоко вздохнул, прикрыл глаза и вскоре погрузился в сон. Рука безвольно опустилась на кровать, и я заботливо подоткнула одеяло.
— Кристоф! — позвала я. — Подготовьте мне мою комнату, хорошо? Наверное, нам придется пробыть здесь какое-то время.
— Боюсь, это невозможно, — отозвался дворецкий, входя в гостевую комнату. Вид он имел запыхавшийся и уставший.
— Почему? — машинально спросила я и тут услышала со двора очень знакомый рев. Так могло реветь только одно существо: виверна Его Сиятельства! Сначала я хотела побежать к окну, но едва поднялась, как у меня подкосились ноги, и я снова плюхнулась на краешек кровати. Живот скрутило узлом, и я погладила его ладонью, прошептав:
— Ну, ну… Успокойся, моя малышка.
Сделав один глубокий вдох и один глубокий выдох, подняла глаза на Кристофа и совершенно спокойно произнесла только одно слово:
— Дитер?
— Да, — совершенно несчастно ответил дворецкий. — Прибыл только что в сопровождении господина альтарского посла. И оба ищут какого-то потерявшегося адъютанта. Вы не знаете, фрау, кто бы это мог быть?
9. Награда
Перепрыгивая через ступень, я помчалась наверх, во все горло зовя Марту. Та выскочила с выпученными глазами, запыхавшаяся и растерянная.
— Мундир! — закричала я. — Мой мундир где?!
— Высох уже, фрау, — отозвалась она. — Принести, что ли?
— Немедленно! Сию секунду!
И скрылась в своих покоях. Марта вскоре явилась следом, отдуваясь и неся на плече наскоро отглаженную форму.
— Помочь одеться, фрау?
— Сама я, сама! — выпалила, наспех натягивая рубашку и брюки.
«Можно смотреть на три вещи, — радостно заметил Умник. — Как идет дождь…»
«…купается красивая девушка», — поддержал Забияка.
«…и одевается наша госпожа».
И оба захихикали.
— Да помолчите, вы! — с досадой сказала я и застегнула мундир, перевязав его поясом.
Конечно, мне хотелось сразу же бежать к Дитеру, кинуться ему на шею, обнять, рассказать взахлеб, как я устала, как ехала за ним через полстраны, как стреляла в ядовитых тварей и тащила на волокуше раненого…
Вот только как он меня примет?
Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая колотящееся сердце. Закрыла глаза и шагнула на лестницу.
Как в омут головой.
— Герр Мартин фон Мейердорф? — услышала я знакомый голос. В нем сквозила насмешка.
Я привычно вздернула подбородок, как меня учили в Железной гвардии, и, не глядя на двух стоящих посреди холла людей, отчеканила в пустоту:
— Так точно!
Я нарочно смотрела перед собой. Мне казалось, что если сейчас я увижу выразительные, с золотистыми искрами глаза Дитера, то мои колени подогнутся и я упаду прямо ему на руки и разрыдаюсь от облегчения и счастья. Но мне отчего-то не хотелось показывать слабость. Не для того я ехала за ним, не для того покинула уютное гнездышко в провинции Фенг, и не для того носила под сердцем Оракула… и я ждала.
— Любопытно, — сказал Дитер, и его голос резонировал во мне, словно он был камертоном, а я струной, отзываясь на каждое слово, на каждый взгляд. — У меня был один брат по имени Мартин, я убил его на дуэли.