Во сне
Ты в странном сне меня звала
С собой во мрак небесный.
Мы вместе мчимся. Мгла и мгла.
Бог, темнота и бездны.
Летим в верховья темноты,
Пронзенной молний светом.
«Я только сон твой, — шепчешь ты, —
Не забывай об этом!..»
Забуду ль!.. Мчимся в вышине
До неизвестной меты.
О, как ты худо снишься мне!
Моя живая, где ты?
Вечером
Уже темнело, темнело,
Заря в лесу догорела,
Дневной остывает жар.
Спускались мы тропкой длинной
В повитый туманом яр,
Заросший калиной.
Из дали идет, из дали
Тот мрак, где цветы пропали.
Чуть дышит сонная цветь.
Коснулась ты, как в испуге,
Руки моей, чтоб согреть
Озябшие руки.
С нежностью, нежностью тайной
Глядим в этот мрак бескрайный.
Двоих, забредших впотьмах
В осенних полей безбрежность,
Не сблизят ни скорбь, ни страх, —
Одна только нежность!
Заклятье
— Птица ночи, ты пересекала закат, —
Чтó там с мертвыми? Ты их видала. — Лежат. —
А еще что? — Лежат и лежат без движенья,
Нет для них ни рассвета, ни ветра, ни тени,
Не мечтают, не ждут, не страшатся утрат —
Только вечно лежат, вечно только лежат.
Та, что так мне противилась, — пусть она тоже,
Пусть вот так же лежит на обманчивом ложе,
Покоряясь, теряясь безвольно, глубоко,
Пусть не ждет, не мечтает, лежит одиноко,
Пусть бессильно, бессонно желаньем грешит,
Пусть вот так и лежит — для меня так лежит!
«Уж пора полюбить огорода сиротство…»
Уж пора полюбить огорода сиротство,
Птиц, уставших от неба, деревьев уродства
И щербатый забор, от которого тени
Меж рассветов лежат на траве, как ступени.
Уж пора полюбить за рекою закаты
И соседа умершего сад небогатый,
Темноту, что быстрее, чем сны в сновиденье,
Уведет, укрываючи доброю сенью.
Уж пора приберечь хоть бы искорку зноя
В этих стенах, где вечер блестит желтизною,
Головою к рукам твоим тонким прижаться
И вдвоем удержаться от слез, удержаться!
Из детских лет
Вспоминаю, но вспомнить всего не могу я:
Трáвы… Даль за лугами… Кричу и ликую —
Веселит меня голос, летящий куда-то.
Чабрецом пахнет сено в теплыни заката.
А еще? Что еще вспоминается, длится?
Старый сад, где участвуют листья и лица, —
Только листья и лица. Листисто и людно.
А в аллее — мой смех. Не смеяться так трудно!
Я бегу, окунаясь в лазурь поднебесья.
Только небо в груди, а в глазах густолесье.
Беготня по плотине над пеной протока
Так далёко слышна, так волшебно далёко!
А потом — по траве, по ступенькам балкона,
Обожавшим, когда я взбегаю с разгона…
Вспоминается дом, полный света весною
И повсюду всегда переполненный мною,
Приниканье губами к стеклу —
к мирозданью —
И мое — всеми силами — существованье!
«Снится лесу — лес…»
Снится лесу — лес
В ливне вешнем.
Май давно исчез,
Но примчится,
Вновь вернется он
В блеске прежнем,
Мне ж минувший сон
Не приснится.
Прохожий
Лиловый сумрак, безлюдье поля —
И только эту явь —
Средь трав бескрайних молил я с болью:
«Спаси меня, избавь!»
И шел прохожий… Зачем — не знаю —
Мне подал знак рукой.
Быть может, думал — к нему взываю,
Его молю с тоской.
И было тихо, весь мир как сгинул,
Лишь солнце шло ко сну.
Сказал прохожий, когда окинул Глазами тишину:
«И мне, скитаясь, взывать в печали,
Без хлеба, без жилья,
Я тот, чью гибель не увидали,
Тот самый — это я!
Мне смертью в ярах раскинут полог,
Жилище — недруг сжег.
Бьет час предсмертный, был сон недолог,
Его разрушит Бог.
Но верю в сон, что еще приснится,
Обещанный судьбой.
Тот сон, когда в нем блеснет денница,
Я разделю с тобой».
Клянясь, что в скорби нам нет разлуки
Ни на единый час,
Прохожий тот протянул мне руки,
И спас меня он, спас!
«Мгла у входа. Темень комнат…»
Мгла у входа. Темень комнат.
Ни о ком никто не помнит.
След твой снегом запушило,
Грусть метелью закружило.
В этот снег поверить надо,
Освежиться снегопадом,
Затениться тенью нежной,
В тишине притихнуть снежной.
В тревоге
Ищи, скиталец жалкий, во снах пропитанья!
Уже любою мглою кормиться не стыдно…
Что значат слезы, если не слышно рыданья?
Что значит мирозданье, коль Бога не видно?
Придите все, кто в скорби, в тревоге,
в смятенье!
Пускай вас будет много, чтоб я между вами
Душою затерялся, — где вы и где тени,
Не ведал бы, теснимый бессчетными снами.
Чтоб лиц как можно больше, чтоб всюду лишь
лица
И руки, чтоб заполнился город бескрайный!..
Все кончится сегодня, ничто не продлится,
Не стало ни одной неразгаданной тайны!..
Нам надо торопиться, сойтись надо вместе,
Поговорить, решиться, не упустить срока,
Чтобы потом не ждать уж ни знака, ни вести,
Чтобы исчезнуть слепо в печали глубокой…