— Я в порядке, — сказала она Линдси и Молли, — и скажу только один раз, так что слушайте внимательно: Макс не любит меня. У него просто настала такая фаза. Он стал старше и чувствует давление биологических часов, которые, очевидно, говорят, что пришло время остепениться. Но сам он ещё не готов.

Она схватила один из журналов, которые купила и положила стопкой в середину стола.

— Доказательство первое, — сказала она, пролистывая страницы, пока не нашла Макса. Кари подняла таблоид вверх и постучала пальцем по фотографии футболиста, в окружении четырёх женщин. — Макс никогда не сможет посвятить себя только одной женщине.

— Это его сёстры, мам.

Кари присмотрелась внимательней и разочарованно сморщила лоб. Она перевернула следующую страницу, на которой он был изображён рядом с привлекательной женщиной в «Армани», и снова похлопала по ней.

Линдси нагнулась вперёд, чтобы разглядеть фотографию лучше.

— Это его начальница. Та же самая женщина, с которой несколько недель назад на фотографии был замечен Коул. «Кондорс» принадлежит ей и её брату.

Кари бросила журнал на стол и потянулась за другим. Она пролистала несколько первых страниц, пока не нашла другую фотографию Макса. На этот раз он сидел на берегу рядом с женщиной в купальнике.

— Посмотрите сюда, — сказала она.

— Это ты на озере, — сказала Молли, смеясь.

Кари прищурилась.

— Как они это делают?

— Папарацци сидят со своими телеобъективами на лодках и ждут. Потом они просто стреляют, — объяснила Линдси.

— Это отвратительно, — сказала Кари, захлопнув журнал. — И фото просто ужасное.

— По крайней мере, ты снова не выглядишь тигрицей, страдающей бешенством как на последнем фото Макса и тебя из продуктового магазина, — заметила Линдси.

— Спасибо, что напомнила.

Линдси фыркнула.

— Ты должна увидеть фотографию, которую они сделали со мной.

— Всё настолько плохо?

— Да просто великолепно! Я всю неделю пробовала связаться с издательством и узнать, могу ли я получить негативы.

Когда Кари заметила, что Линдси говорила всерьёз, то не знала, должна ли она смеяться или плакать.

— Почему ты просто не можешь дать Максу шанс? — спросила Линдси.

— Потому что он меня не любит.

Четырёхлетняя Бекки потянула Кари за край футболки.

— Что такое, сладкая?

Бекки вытащила палец изо рта и сказала:

— Я люблю тебя, Кари.

Женщина наклонилась вперёд, взяла Бекки на руки и крепко прижала к себе. От малышки пахло детской присыпкой и яблочным соком, точно также пахло от Молли, когда она была маленькой.

— Ах, Бекки, солнышко! Ты настоящее сокровище. Я тоже тебя люблю.

— Так, что насчёт тебя и Коула? Как будешь оправдываться? — спросила Кари подругу.

— Коул не готов остепениться. Я отказываюсь быть с мужчиной, который заменит меня новой моделью, как только я ему надоем.

— Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала.

— Да, — согласилась Молли. — Вы обе глупые. Настало время пойти и почитать книгу.

Кусок хлеба попал в лицо Молли.

— Я собираюсь устроить вам обоим взбучку, — сказала девочка. Близнецы завизжали, соскользнули со скамейки и побежали по лужайке к дому.

Молли последовала за мальчиками. Прежде чем она прошла в дом через дверь, то ещё раз остановилась.

— Не забудь об игре в эти выходные. Звонила мама Аманды, она хочет поговорить с тобой об этом.

Чёрт! У Кари совсем вылетела из головы игра.

— Ты ведь не забыла об этом, не так ли?

— Конечно, нет.

Молли покачала головой, будто была твёрдо убеждена, что никто на свете не мог иметь более глупую мать, чем она.

— Ты всё-таки забыла, верно? — спросила Линдси, после того как дверь закрылась.

— Полностью.

Линдси сделала глоток чая со льдом.

— Я думаю, что Макс действительно любит тебя.

— Всё дело как раз в «думать», — сказала Кари. — Макс постоянно использует это слово. Он думает, что влюбляется в меня. Он думает, что мы должны провести остаток жизни вместе. А я хочу, чтобы он это «знал».

Молли просунула голову в раздвижную дверь.

— Мама, кто-то звонит тебе по телефону. Это мужчина.

Кари побежала к дому.

— Наверное, это Ричард, — сказала она Линдси. Но это был не Ричард, а Джои, последний человек, от которого она ожидала звонка.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он.

Бедный парень говорил так, будто у него был грипп. Бреанна до сих пор ещё не вернулась к нему. А после сеанса у терапевта она вообще отказалась с ним разговаривать.

— Я действительно была бы очень рада, если бы вы с Бреанной снова помирились, — начала Кари, — но не знаю, как могла бы помочь вам с этим. На данный момент Бреанна очень уязвима. Беременность всегда оказывает заметное влияние на чувства женщины. Она думает, что ты ей не доверяешь...

— Я полностью облажался, — сказал он. — Я доверяю ей, и знаю, что должен доказать, но просто не знаю как.

— Что на счёт ребенка? Ты довольно ясно разъяснил, что ещё не готов иметь детей. Никакая женщина, находящаяся в здравом уме, не захотела бы связывать свою жизнь с мужчиной, который не хочет иметь ничего общего со своим собственным ребёнком.

— Признаю, что сначала мне было страшно. Я переволновался. Но потом пришёл в себя и даже прочитал несколько книг о детях. Я готов к этому. Я знаю это.

Кари стало его жалко. Его голос звучал так, будто это действительно было для него важно.

— Ты уже говорил всё Бреанне?

— Да, но она мне не верит.

— Я поговорю с ней, — сказала Кари, желая отыскать магическую формулу, которая поможет им вернуть всё в нормальное русло.

***

Из палаток в лос-анджелесском Колезее до верхних рядов доносился аромат хот-догов, чесночного фри и пива. Желудок Кари заурчал. «Стилерс» явно вели в счёте. Сначала выглядело так, что тотализаторы были правы. В первой половине открывающей игры сезона казалось, будто игроки «Кондорс» страдали массовым испугом. Они дарили команде соперников штрафные удары из-за фальстарта и давали плохие пасы. Коул был заметно напряжён. Из первых пяти попыток прошла только одна передача мяча, и он сделал неудачный пас, которым «Кондорс» закончили первую серию нападения во второй четверти. Однако Безумный Макс держал «Стилерс» в напряжении тем, что предотвращал попытки их главного нападающего пройти дальше него.

— О-о-ох. Ауч! — Кари отвела взгляд от поля и зажмурила глаза.

— Папа встаёт, — сказала Молли. — С ним всё в порядке.

Кари посмотрела на него сквозь пальцы. Молли права, с ним ничего не случилось. Со своим огромным размером, силой и скоростью он с лёгкостью догнал квотербека «Стилерс» и сбил с ног своего противника, до того как ста тридцати килограммовый нападающий форвард приземлился на него.

— Могло быть и хуже, — заметила Линдси, после того, как Молли повернулась к Гранту. — Мы могли бы быть в Лас-Вегасе на чемпионате по боксу.

— Я знаю, что всё это часть игры, но кто-то действительно может пострадать, — ответила Кари. — Ты знала, что Меррил Ходж повесил на гвоздь свои бутсы, после того как врачи сказали ему, что он может умереть, если получит ещё одно сотрясение?

Линдси сморщила нос.

— Кто такой Меррил Ходж?

— Он два года подряд был Железным Человеком года в «Стилерс». Потом играл свободным агентом в «Чикагских Медведях», пока не был вынужден раньше положенного закончить свою карьеру из-за постоянных жалоб после сотрясения мозга.

Линдси подняла брови.

— Кто-то тщательно проинформировался о НФЛ?

— Макс, в конце концов, отец Молли. Совершенно нормально, что я беспокоюсь о нём, и поискала немного информации, когда он стал частью её жизни.

— О, прошу тебя. Ты со средней школы хотела этого парня, и до сих пор ничего не изменилось.

— Много чего изменилось. Например, я больше не так легко попадаю под его влияние. Теперь требуется нечто большее, чем просто красивое тело и ослепительная улыбка, чтобы привлечь моё внимание, — жаль, что это была огромная ложь.