СОФИЯ : Да что вы во всем этом понимаете? Ничего вы не знаете. Так что перестаньте меня мучить. Времена инквизиции прошли. Да, я любила. Но все в прошлом. Так что перейдем к другой теме.
МИШЕЛЬ : А ребенок?
СОФИЯ : Я вам сказала: у меня нет детей.
Мишель снова направляется к двери.
СОФИЯ (не плачет) : Стойте. (Пауза) Стойте. (Пауза) Я вам не лгу. У меня нет детей. Он не хотел, он мне сразу сказал. А потом, все случилось, и… Когда я ему сказала, когда он меня увидел, он… Он меня… Ужаснее всего были его слова. Он… Он сказал, что я его использовала, что я хотела его поймать, что я его обманула, что я… я… Он бросил меня. Я умоляла его остаться. Он ничего не хотел слушать. Мне было страшно. Я не знала, что делать. Я… Я избавилась от ребенка… Как больно было… Не тогда, когда я спицами… Я хотела вернуть его… Но даже после он не вернулся. Он вообще не хотел слышать обо мне. Он говорил, что я убила жизнь. Он был очень набожный. Я внушала ему отвращение. И с тех пор …
МИШЕЛЬ : Мне очень жаль.
СОФИЯ : Вы получили то, чего хотели.
МИШЕЛЬ : Простите меня.
СОФИЯ : Я никому не рассказывала. Это не должно пойти дальше вас. Вы ничего не скажете?
МИШЕЛЬ : Ничего не скажу.
СОФИЯ : Что вы сделаете?
МИШЕЛЬ : Я не позову гвардейцев.
СОФИЯ : Нет, я имела в виду … что вы со мной сделаете? Отлучите от церкви?
МИШЕЛЬ : Нет. Ни у кого нет права вас судить.
СОФИЯ : А как же … Я хотела сказать …
МИШЕЛЬ (угадал) : Бог?
СОФИЯ : Да.
МИШЕЛЬ : Беру на себя. Я буду молиться за вас. Бог милосерден. Он видит души насквозь. Он даст вам свое прощение. (Пауза, потом меняет тон на более легкий) Так вы что, верите в Бога ? Вот бы не подумал.
СОФИЯ : Крещена, прошла конфирмацию, не замужем.
МИШЕЛЬ : Словом, по церковной линии все в порядке.
София грустно улыбается.
СОФИЯ : В общем, да, Ваше Святейшество.
МИШЕЛЬ : Не забывайте : Мишель.
СОФИЯ : Мишель.
МИШЕЛЬ : София ?
СОФИЯ : Да ?
МИШЕЛЬ : Я помолюсь за то, чтобы вы сами себя простили.
СОФИЯ : Простила себя …
МИШЕЛЬ : Я буду молиться, чтобы вы приняли жизнь. И снова открыли свое сердце. Или хотя бы приоткрыли его. Вы привлекательны, говорю вам. Это не мимолетная прелесть, нет. Ваша привлекательность в другом: в испытаниях, которые вы прошли, в страданиях, которые вам выпали, в трудах, которые вынесли. Вы пронесли этот крест. Вы сильная женщина. Будьте же еще и смелой. Простите себе, заклинаю вас. Сбросьте балласт. Расчистите немного места в вашем сердце, а потери, все потери, сложите в одну коробку. Закройте эту коробку и не заглядывайте туда без крайней нужды. Но потом не забывайте запирать ее на ключ после каждого визита. Осмельтесь быть красивой. В вас есть на это силы.
СОФИЯ : Я не знаю.
МИШЕЛЬ : Я все-таки специалист по человеческим душам. Перед вами профи.
София смеется.
СОФИЯ : Я попробую.
МИШЕЛЬ : Пройдитесь немного, пожалуйста.
СОФИЯ : Прошу прощения?
МИШЕЛЬ : Не вижу повода.
СОФИЯ : Нет, я хочу сказать : зачем вам надо, чтобы я теперь перед вами ходила?
МИШЕЛЬ : Допустим, это научный опыт.
СОФИЯ : Не понимаю.
МИШЕЛЬ : А пути Господни неисповедимы. И не боясь показаться нескромным, я могу сказать, что по некоторым пунктам мы с ним схожи. Пройдитесь, пожалуйста.
София колеблется.
МИШЕЛЬ : Прошу вас, София, доставьте мне такое удовольствие.
София делает несколько шагов к Мишелю. Тот рукой показывает ей развернуться и сделать еще несколько шагов в обратную сторону. Она подчиняется, потом снова разворачивается к Мишелю.
МИШЕЛЬ : Так и знал.
СОФИЯ : Что именно?
МИШЕЛЬ : Вы обладаете именно тем типом привлекательности, к которому я мог бы быть неравнодушен.
СОФИЯ : Могли бы?
МИШЕЛЬ : Ну да – « мог бы ». Я должен сопротивляться соблазну, не забывайте. Однако ваша привлекательность неоспорима, ну – то есть для мужчины моего типа.
СОФИЯ : Вы что … ухаживаете?
МИШЕЛЬ : Если бы имел возможность, – непременно стал бы, поверьте мне. На мой взгляд, у вас есть одно неоспоримое достоинство.
СОФИЯ (заинтригована) : Я знаю, любопытство – страшный порок, но мне интересно знать, что вы там такое уловили, и в чем эта моя привлекательность.
МИШЕЛЬ : Нулевой угол.
СОФИЯ : Простите ?!?
МИШЕЛЬ : Эй, это становится привычкой. Одна просьба о прощении – еще ничего, но…
СОФИЯ : Это только вторая.
МИШЕЛЬ : Поживем-увидим.
СОФИЯ : Что это за истории с нулевым углом?
МИШЕЛЬ : Возможно, это удивит вас …
СОФИЯ (прерывает его) : Ну и пусть! Говорите.
МИШЕЛЬ : Так вот, я нахожу, что очарование женщины обратно пропорционально углу, который образуют ее ноги при ходьбе. Американки ходят по-утиному, вы заметили? Видимо, синдром Дональда Дака. Вследствие этого получаем простейшее уравнение : большой угол = шарм, как у кряквы. Но вы ходите, соблюдая гармоничную параллельность обеих ног. Угол между ними составляет ноль градусов. Оптимально. Лучше не бывает. Вот теперь: скрестите ноги так, как будто ждете автобуса.
СОФИЯ : Простите?
МИШЕЛЬ : Вот и троица. Три раза извинились. Теперь на пять минут перестаньте извиняться и давайте-ка скрестите ноги, как будто вы стоите и ждете автобуса на остановке. Доставьте мне удовольствие во второй раз.
СОФИЯ (стоя, по-женски скрещивает ноги, ставя правую ступню параллельно левой): Интересно, что будет за третье удовольствие.
МИШЕЛЬ : Чудесно. Видите?
София смотрит на свои ноги.
МИШЕЛЬ (назидательно) : Вы видите, что даже в такой женской позе ожидания ваши ноги сохраняют взаимную параллельность. Ни одна американская утица на такой подвиг не способна. (Пауза) Вы уже красивы, София. (София улыбается) По крайней мере, на мой взгляд.
СОФИЯ : Ну, хоть что-то. В конце концов, вы умеете говорить с женщинами – но используя совершенно поразительные приемы. Эта история про углы – она вам уже помогала добиться успеха?
МИШЕЛЬ: Простите?
СОФИЯ : Открываем счет?
МИШЕЛЬ : Простите?
СОФИЯ : И – два.
МИШЕЛЬ : Извините меня.
СОФИЯ : Ну что ж, можно считать, что это три. Так как же?
МИШЕЛЬ : Вы хотите сказать – эээ …
СОФИЯ : Да, я хочу сказать – эээ … Ну так как же, вы были близко знакомы с женщинами до того, как дали обет воздержания? Хотя, если говорить о женщинах, тут дело вкуса, может, вас как раз привлекают, наоборот …
МИШЕЛЬ : Могу вас заверить, что вкусы мои вполне традиционны.
СОФИЯ : Традиция, царящая в вашей среде … В этом аспекте …
МИШЕЛЬ : Вы что, исповедовать меня собрались?
СОФИЯ : Это не в моей компетенции. Но я тоже хотела бы знать, можно ли вам довериться. То, что мне надо сказать, опасно. Я рискую по-крупному, если ошибусь на ваш счет. Возможно, рискую жизнью.
МИШЕЛЬ (довольно долго раздумывает, взвешивает за и против того, чтобы все раскрыть) : Я попрошу вас об одном. Поклянитесь на том, что у вас самого дорогого, что вы не повторите никому, никогда, ничего о том, что я вам сейчас скажу.
СОФИЯ : Вот с этим проблема.
МИШЕЛЬ : В таком случае …
СОФИЯ : У меня нет ничего « самого дорого ».
МИШЕЛЬ (довольно долго молчит, потом решается) : Протяните ко мне ладони (София нерешительно протягивает к нему руки). Смотрите мне в глаза, София (София смотрит на него). Просто скажите, что вы навсегда сохраните молчание о том, что я вам сейчас скажу.
СОФИЯ : Вам хватит моего слова?
МИШЕЛЬ : Я иду на риск. (Пауза) Да, мне хватит слова.
СОФИЯ : Даю вам слово. Я не скажу никогда, ничего и никому.
МИШЕЛЬ : Я верю вам.
МИШЕЛЬ (после долгого молчания Мишель приступает к исповеди) : Это было в Польше. Я ездил туда за несколько месяцев до рукоположения. Дописывать диссертацию по теологии. Я уехал из Южной Америки, залитой солнцем, и впервые в жизни оказался в стране, где все казалось тусклым. Дело было январским днем. Я помню, шел снег. В четыре часа дня уже темнело. Я работал в Варшавском университете. В библиотеке. Изучал одну миниатюру в фолианте 15 века. Он пережил время, войны. Чудо. Патриция сидела рядом. Она тоже работала в отделе старинных рукописей. Мы говорили о книгах, о религии. А потом о цветах, и я не знал… Не мог представить, что в такой стране могут расти такие прекрасные цветы. Ей было 28 лет. Она показала мне свой город. Совсем другой город. Цветочные магазины. Которые прятались в станциях метро, чтобы скрыться от полярной стужи. Зима же стояла. Но мне было жарко, поверьте. Мы встречались каждый день все шесть месяцев. Мы обошли весь город. Проспекты, улицы. Дворец «на воде», Бельведер, концерты Шопена весной в парках. И за город тоже ездили. Она меня… (долго молчит) Я заколебался, я усомнился в своем выборе, признаюсь. Я думал даже отказаться от всего этого, уйти из семинарии. Выбрать иную стезю… Я думал начать жить. Найти счастье вместе с ней. Вера моя не пошатнулась, неизменной была и любовь к Богу – требовательному, неотступному… Патриция…. Патриция все это чувствовала. Все эти внутренние вопросы, переживания. Она все это ощущала. Она… Она пощадила меня… Я нашел… Письмо лежало на столе в моей комнате. Патриция исчезла за 10 дней до окончания моей стажировки в Варшаве. Оставив мне это письмо. Я и теперь его храню. Оно всегда со мной. Куда бы я ни шел.