— Риск в нашем деле всегда присутствует, — философски высказался Обрез, открывая дверцу.

Кирпич от удивления даже рот раскрыл. Не знавал он за Обрезом подобного глубокомыслия. Видимо, тому на пользу пошло последнее ранение, полученное, как известно, во время нападения на секретную лабораторию Браслета.

— Я специально оставил машину здесь, во дворе соседнего дома, чтобы из офиса Браслета нас раньше времени никто не срисован, — пояснил Кирпич, когда дружки быстрым шагом направлялись к фирме «Арктур».

— Может, лучше будет нам проникнуть в офис понахалке? — предложил Обрез.

— Это как же? — поинтересовался Кирпич.

— Ну как? Очень просто. Предположим, ты разыгрываешь из себя больного человека…

— Я и есть больной человек, — нахмурился Кирпич.

— Тем более! Значит, тебе и играть не придется. Подойдешь ко входу в офис, схватишься за грудь и, скорчив гримасу боли, упадешь у дверей. Сердобольная охрана, само собой, откроет, чтобы тебе помочь. А в это время я со своей «волыной» из-за угла…

— Не годится! — поморщился, как от зубной боли, Кирпич. — А вдруг твой план не сработает и охрана не откроет дверь, тогда как? А если они вызовут «Скорую» по телефону или наряд из ближайшей ментовки? Нет, так не пойдет. Да и потом — есть у меня уже план… Беспроигрышный! Зря, что ли, я тут несколько дней ошивался, пока ты дома задницу зализывал. Нет, мы с тобой сделаем по-другому…

К трехэтажке из красного кирпича дружки подобрались, выражаясь военной терминологией, с тылу. Для этого им пришлось обойти кругом какие-то гаражи и проникнуть в школьный двор. Школа, здание которой как брат-близнец походило на интересовавшее Кирпича и Обреза строение, примыкала к территории, принадлежавшей фирме «Арктур». Через довольно высокий металлический забор перебраться с одной территории на другую, как показалось вначале Обрезу, было просто невозможно. Но Кирпич, не говоря ни слова, сумел доказать обратное. Он завел Обреза за хозяйственную постройку, которая почти вплотную примыкала к забору, и, цепляясь за вбитые в заднюю стенку крюки, быстро влез на крышу, а с нее довольно легко перемахнул через забор на другую сторону. Спустя минуту Обрез, повторив тот же маневр, уже стоял рядом с ним.

— И всех делов-то! — обрадованно прошептал он. — А как дальше?

— А дальше, друг, по пожарной лестнице… Вон она! — указал Кирпич.

Действительно, Обрез увидел обыкновенную пожарную лестницу, до которой можно было достать, если хорошенько подпрыгнуть. Но это вряд ли могло помочь дружкам, потому что ближайшие от асфальта перекладины на ней были заколочены деревянными щитами.

— Ну и как ты туда залезешь? — встав у лестницы и задрав голову вверх, так что с него слетела его дурацкая черная кепка, поинтересовался Обрез.

— Для этого тебе придется забраться на крышу вот этого подвала, а я потом взберусь к тебе на плечи… Ну же, не теряй времени! — нервно подогнал Кирпич замешкавшегося Обреза.

Тот, подобрав кепку и засунув ее в карман, чтобы больше не падала, кряхтя и негромко чертыхаясь, взобрался по решетке на жестяную крышу, которой был покрыт спуск в подвал, а затем помог залезть туда и Кирпичу.

— А из окон школы нас не заметят? — настороженно оглядываясь по сторонам, спросил Обрез.

— Это вряд ли, — ответил Кирпич. — Сейчас суббота. К тому же темнеет. И потом — в этой школе нет второй смены, я узнавал.

— Да! — восхитился Обрез. — Ты все продумал… Ну давай! Залазь мне на плечи…

Кирпич кое-как вскарабкался на спину присевшего Обреза, а потом влез и на плечи, держась за его голову. Обрез начал медленно подниматься, и, когда встал в полный рост, Кирпичу уже ничего не стоило перебраться на лестницу выше деревянных набоек. Затем он, победно махнув рукой, устремился вверх по лестнице и вскоре исчез на крыше.

Обрез снова огляделся вокруг и, не заметив никакой опасности, высоко подпрыгнул на месте. Ему с первого раза удалось зацепиться руками за лестничную перекладину, а потом он, подтянувшись, сумел обхватить ногами деревянные набойки с одного края и ловко заползти наверх. Вскоре и он присоединился к Кирпичу, который, согнувшись в три погибели, пытался влезть в чердачное окно, где уже успел выставить стекло при помощи захваченных с собой инструментов.

На чердаке трехэтажки Кирпич с Обрезом обнаружили огромные пачки старых документов, обвязанные веревками, а также ящики с какими-то банками и бутылками. Осторожно ступая, чтобы не скрипнуть половицей, они отыскали люк с откинутой крышкой и быстро спустились на лестничную клетку третьего этажа.

На минуту Кирпич задержался, прислушиваясь к доносившемуся снизу голосу охранника. Ему показалось, что тот предупреждает кого-то об опасности. Но нет, охранник вел беседу с каким-то посетителем.

— Пошли на второй этаж! — одними губами прошептал Кирпич спустившемуся с чердака по металлической лестнице Обрезу. — Сейф там…

В коридоре второго этажа не было ни души. Кирпич, деловито оглядевшись, сразу направился к кабинету генерального директора. В него можно было пройти, только миновав «предбанник», где обычно восседала секретарша Браслета. Дверь в «предбанник» оказалась незапертой, чего нельзя было сказать о двери, ведущей в кабинет самого генерального директора. Однако закрытый замок — это не проблема для человека, у которого есть от него ключ. А у Кирпича лежали в кармане все ключи, какие только удалось отобрать у Браслета. Быстро отыскав в связке ключей тот, который отпирал замок кабинетной двери, Кирпич вставил его в замочную скважину и дважды там повернул.

— Где тут портрет Чайковского? — спросил он, заходя в кабинет, у следовавшего за ним по пятам Обреза.

— Хрен его знает! Тут у Браслета целая выставка картин с разными мордами. Может, вот этот? — Обрез указал на портрет человека с окладистой черной бородой.

— Серость! Это же… Му-сорг-ский! — по складам прочитал фамилию композитора Кирпич, написанную на рамке.

— Скажи ты! — подивился Обрез, разглядывая большой аквариум с рыбками. — И тогда уже мусора были! Кто бы мог подумать…

— Вот он, Чайковский! — отыскал наконец нужный портрет Кирпич на противоположной от окна стене и быстро отодвинул его в сторону. — Не соврал Браслет! — обрадованно сообщил он. — Есть тут тайник, точно!

— Открывай скорее… — поторопил Обрез, заглядывая через плечо Кирпичу.

— Как он там говорил? Сначала открыть маленьким ключом деревянный ящичек… — Кирпич нашарил на связке маленький ключик и вставил его в замочную скважину. — Есть! Далее… Набрать на сейфе слово… Какое там слово было, ты не запомнил?

— «Импорт»!

— Отлично… «И-м-п-о-р-т»… Есть! Теперь вставляем в замок большой ключ… Дьявол! Руки дрожат… Так! Поворачиваем. Есть щелчок! Ну, была не была! Открываю…

Кирпич медленно потянул на себя дверцу сейфа… Тогда-то и грянул тот самый непредвиденный ни Кирпичом, ни Обрезом взрыв — сработала мина-ловушка, установленная Браслетом против грабителей, о которой он даже под пытками ничего не сказал своим мучителям. Она была спрятана непосредственно в полу, рядом с сейфом, и рассчитана на то, что сработает только в случае, если тот, кто будет открываешь сейф, предварительно не отключит специальное охранное устройство, вмонтированное в ящик письменного стола. А этого-то Кирпич с Обрезом и не сделали.

От прогремевшего взрыва незадачливые «медвежатники» погибли практически моментально. Их тела несколько позже пришлось собирать по кускам.

Взрыв оказался настолько мощным, что от него в кабинете генерального выбило все оконные стекла и даже пробило пол…

…Через какой-то очень незначительный промежуток времени, когда пыль в комнате отдыха охраны, поднятая взрывом на втором этаже, несколько осела, Гвоздь осторожно высунулся из-под топчана. Первым делом он разглядел довольно приличную дыру в потолке, в которую вполне свободно могла бы пройти сто собственная голова. А тут еще кто-то вошел в кабинет, где только что прогремел взрыв, и начал ходить по полу, чем-то звеня и что-то переставляя.