Сейчас он разыскивает меня. Я могла бы поставить на это наши с Алейн жизни. Вероятнее всего, Райан где-то прячется, залег на дно после убийства Спенса, но он обязательно придёт за мной. Не думаю, что он будет настолько глуп, чтобы угнать машину. Райан сделает всё, чтобы не попасться полиции. Он терпелив. Может, он украдет детский велосипед, или купит билет на автобус. Я даже представила, как он идет по обочине дороги. Медленно, но уверенно, он, в конце концов, дойдет до меня.

Если сможет. Гудмен и Вест говорили о том, что его держали в реабилитационной клинике. Я не знаю, что это значит. Может, он уже давно не тот Райан. Это было бы хорошо.

Как только он дойдёт (если предположить, что он смог это сделать), то возможны несколько вариантов. Как я уже сказала, Райан терпелив. Он не станет пьяным врываться в гостиную и размахивать руками. Он будет сидеть и наблюдать, выжидая лучший момент для удара. Под ударом я имею в виду его появление. Возможно, он захочет начать всё сначала, изменит внешность и поселится с нами, представляясь кузеном, другом семьи или жалким сироткой. Нет, не так. Райан никогда не был жалким, или, по крайней мере, никогда не видел себя таким.

Не важно что, но я знала — он хочет меня. Вопрос лишь в том, чего он хочет от меня. Смогу ли я ему это дать? Зол ли он на меня за то, что я уехала и бросила его?

Был и другой вариант, но я не хотела даже думать о нём.

А потом меня осенило: прошло слишком много времени. Он уже не такой предсказуемый. Райан мог сильно измениться за прошедший год, а самое главное, могли измениться его чувства ко мне. Я не могу ждать пока он найдёт меня. Я должна найти его первой. Я должна найти его первой и убедиться, что он не планирует сделать какую-нибудь глупость. Я должна обезопасить Алейн и Майкла. И я должна обезопасить Райана от полиции. Не важно, что он сделал, он всё ещё мой брат и я должна поговорить с ним. Я люблю его и не могу позволить им убить Райана. Не сейчас, когда он вернулся к жизни.

— Я думаю, что всё будет в порядке, — ответила я. С этого момента, мне придётся добираться домой на чем-то другом.

Она не ответила, просто сосредоточилась на дороге. Лицо Алейн не выражало никаких эмоций. Без привычной улыбки её щеки казались впалыми, а губы большими. Я перевела взгляд на черную машину, следующую за нами и помахала в зеркало заднего вида. «Черные костюмы» не ответили мне тем же.

После классного часа наши пути разошлись. На лицо Алейн вернулась улыбка, слабая, но всё же. В коридоре я увидела Майкла, ожидающего мою персону. По правде сказать, он общался со своими друзьями и намеренно игнорировал меня, но я видела, что он заметил меня по тому, как блеснули его глаза, а тело развернулось в мою сторону. Язык тела. Ему стоит научиться маскировать его.

Как только я подошла ближе, его друзья ушли. Майкл развернулся ко мне спиной и стал копаться в своем шкафчике. Выждав около пяти секунд, он, наконец, обернулся.

— О, привет, — спокойно произнёс он.

Я должна оградить его от опасности. Но в то же время не могу позволить ему думать, что я ненавижу его. Закатив глаза, я схватила его за плечи, развернула и поцеловала. Когда я, наконец, оторвалась от него, он изумленно вздохнул. Краешком глаза я видела, что на нас смотрят. Но мне было всё равно.

— И тебе привет, — сказал он.

— Буду краткой, — ответила я. — Ты нравишься мне. Я нравлюсь тебе. Я ценю то, что ты для меня сделал и то, что сохранил всё в тайне. Но пока нам нужно держаться подальше друг от друга.

Я осмотрелась по сторонам, а потом многозначительно уставилась на него. Да, это немного театрально, но я должна быть уверена, что он понял — действительно понял, о чем я говорю.

— Мой брат может быть где угодно.

— Джулия...

— Зови меня Люси.

— Люси, я не боюсь. Если он...

— Мне нужно идти.

Я развернулась и ушла, чуть не сбив по пути Эллу, которая кружила поблизости. Она сморщилась и, судя по всему, собиралась мне что-то сказать, но я просто продолжила идти.

Остаток дня я избегала всех. Когда Ава, девушка с отвратительными серьгами из перьев, повернулась, чтобы продемонстрировать свое новое творение (ожерелье из семечек и шишек), я натянуто улыбнулась и сосредоточила внимание на синьоре Голфарбе, который рассказывал нам о спряжении глаголов. Когда Майкл бросил мне записку, я позволила ей, шурша, упасть на пол. А увидев Алейн, ожидающую меня после репетиции, чтобы подбросить до дома, я развернулась в обратную сторону и, отправив ей сообщение, что за мной заедет мама, воспользовалась другим выходом. Я жила примерно в сорока пяти минутах ходьбы от школы. Дойти вполне реально. Возможно, меня даже подвезут «черные костюмы».

Когда я наконец добралась до родных стен, родителей дома не оказалось, но наша новая система безопасности ободряюще подмигивала мне зеленым светом. Я не думала, что Райан причинит мне боль.

Но осторожность никогда не бывает лишней.

Я ни разу не заходила в этот гараж, поэтому мне понадобилось десять минут, чтобы успокоиться. Но даже и тогда я открывала дверь трясущимися руками. В нос моментально ударил затхлый воздух. Когда я включила свет, какие-то пятна, которые, я надеялась, были пауками, быстро расползлись в разные стороны.

Я не водила машину со времен аварии, в которой погиб Эйден. Вообще-то, я и тогда не была за рулем, но после произошедшего мне никогда больше не хотелось опускать ногу на педаль газа. Мне понадобилась куча упражнений на релаксацию даже для того, чтобы просто сесть на пассажирское сиденье автомобиля.

Эйден был первым парнем, который поцеловал меня. Он также был моим первым бойфрендом и первым мальчиком (за исключением брата, конечно же, но это совершенно другой случай), которому я призналась в любви. Мне нравились его карие глаза, становившиеся золотистыми на солнце, и легкая щетина на идеально вылепленной челюсти. Мне нравилось, когда он прижимал меня к себе так, как будто я могу исчезнуть, и то, как подгибались мои колени, когда он дотрагивался до меня. Мне нравилось то, как у меня болело горло после его матчей, и то, как завистливо смотрели на меня другие девушки каждый раз, когда Эйден останавливался на боковой линии, чтобы притянуть меня к себе и поцеловать «на удачу». Но на самом деле, я никогда не любила его.

Мой второй год обучения. Последний у Эйдена. Старая машина, которая постоянно ломалась: плохие тормоза, кондиционер, который заменяли открытые окна, (окна были всегда открыты, потому, что ручки были сломаны) и радио, которое ловило только станцию с «кантри». Это, на мой взгляд, было самым ужасным. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в один прекрасный день тормоза и вовсе отказали и мы, визжа и крича, въехали в местные заросли ивы.

Я выбралась из машины, отделавшись несколькими царапинами, синяками и сломанным запястьем. Эйдену не повезло. Его грудь насквозь пронзила ветка толщиной с мою ногу. Он едва успел издать последний крик перед тем, как его глаза навсегда закрылись.

Дерево тоже не выжило; из него настрогали мульчу⁴⁰, которая сейчас укрывает чей-то сад.

Если бы не брат, я бы, скорее всего, тоже погибла. Каким-то образом он оказался поблизости и вытащил меня из покореженной машины. А потом, укачивал на обочине дороги, после того, как Эйден издал свой последний вздох.

Даже при мысли об этом я начинаю дрожать от страха. Эта машина в гараже, так похожа на ту: четыре колеса, ветровое стекло, руль, за который я не хочу садиться. Я убрала с глаз волосы, прилипшие к вспотевшему лбу. Мне нельзя больше полагаться на брата. Мне нельзя полагаться на Майкла и Алейн. Я должна полагаться только на саму себя. А для этого, мне нужна машина.

Я дотронулась до ручки на двери. Моё сердце моментально застучало как сумасшедшее, к горлу подступила тошнота и я начала тяжело дышать. Но как только я отступила, всё пришло в норму, хотя сердце так и продолжало нервно биться. Может, проблема в том, что у меня аллергия на мою машину?